Анатолий Агарков - Семь дней Создателя
— Ты всех собак на него повесил, забыв, что в деле он не одинок — есть ещё команда.
— Челядь и толкает больного, не способного созидать человека на второй президентский срок.
— Это и есть пресловутые обстоятельства, управляющие нами? Печально.
— Коли всё уяснил — не пора ли вернуть каперанга Гладышеву его бренное?
— Подожди, Билли, давай попытаемся отговорить Патрона от второго срока — ему вреда не будет, а стране польза.
— Цель благородна, но наивна, потому что не исполнима.
Но препятствовать не стал.
Месяц после операции Патрон был на реабилитации и не грешил спиртным. Перебрались в Кремль. Президент в делах, я скучаю с ядерным чемоданчиком. И вот однажды….
— Советников, понимаешь, развелось! — Патрон грохнул литровую бутылку на журнальный столик, цапнул стакан, соседствующий с графином воды, наполовинил и опорожнил двумя глотками. — Будешь?
День едва склонился к закату — как бы ни время.
— Брезгуешь?
Пришлось налить в тот же стакан и выпить.
— Говорят, рейтинг у меня упал.
— И что предлагают? — у меня затеплилась надежда.
— Что предлагают? А ничего путного — выборы, понимаешь, отменить, ввести в стране особое положение до лучших времён. Кто бы их нам на блюдечке преподнес, эти лучшие времена.
— А вы что?
— Как же я, гарант конституции, её солдатскими сапожищами в грязь?
— Ну, а если в сторонку уйти по-тихому?
— Коммунистам власть отдать?
— Преемника протолкнуть.
— Где ты его видишь? Ни на кого нельзя положиться.
— Всё равно когда-то надо будет уходить.
— Вот отбарабаню положенных по конституции два срока и буду думать о приемнике. У тебя нет другой посуды? Придётся из одного.
Патрон налил, выпил, мне налил. Я взял в руки стакан:
— А если прокатят?
— Вот этого не должно быть, ибо обернётся крахом для страны.
— Она выжила после Октябрьской революции.
— Но какой ценой.
Патрон жестом потребовал посуду. Я выпил, передал.
— У вас есть план построения благополучного общества?
— А ты, оказывается, сомневающийся народ? — шеф поднял стакан на уровень глаз, будто прикидывая уровень налитого. — Пойми, голова садовая, президент — гарант конституции, а планы пишут те, кому положено. Вот ты — носитель ядерного чемоданчика, а знаешь, что у него внутри? Тебе это и не надо. Верно? Вот и мне…. Главное, понимаешь, чтобы каждый сидел на своём месте и добросовестно исполнял возложенные обязанности. Худо стало в стране, мыла не хватает — министра мыловаренной промышленности по шее. Новый придет, и дело поправит. Народ наш талантливый, ему особо не мешай, и он любую напасть переможет. Переможешь, капраз?
Присматриваясь к ближайшему окружению Патрона, гадал — кто из них советовал узурпировать власть? Наверняка люди бесперспективные, достигшие потолка и, стало быть, ограниченные. Таковых, казалось, нет — все при деле, суетятся. А потом замелькали в приёмной, в окружении президента новые лица — молодые, напористые, так и брызжущие интеллектом, и я понял, все, кто был до них — устаревшие, выработавшиеся политики. Не дрогнувшей рукой Патрон отправил их на свалку и с новой командой пустился в предвыборную гонку.
Возникли сомнения, и я тут же высказал их Билли.
— Может ты ошибся на счёт однорукости президента? Ни его дело строить, ни его разрушать, его дело — подбирать и расставлять кадры. Новые люди сплошь юристы да экономисты — любую программу напишут и обоснуют.
— У тебя будет доверие к человеку, меняющему убеждения в зависимости от обстоятельств?
— Да, если его цель — служение конституции.
— А я думаю, народ не простит ему шоковой терапии.
— Это были временные и необходимые трудности.
— Глупец! Это надуманные трудности, от которых кучка людей из ближайшего окружения твоего Патрона весьма нагрела руки, кинув на рельсы его авторитет. Они не против, продержать его у власти и два, и три срока, но кроме отмены выборов ничего умней придумать не смогли. За то и уступили место новой команде. Но не обольщайся её грамотности — эти люди так же корыстны, как и предшественники. Президент игрушка в их руках, хотя действуют согласно уговору — они ему второй срок, он им доступ к богатствам страны.
— Страшно, Билли, становится страшно от осознания, что это правда. Неужели так будет каждый раз при смене власти?
— Увы, русский менталитет — когда законы писаны не в Конституции, а в циркулярах чиновников. Как они захотят, так и будет, так и суд присудит. Знаешь в чём американский феномен? Пришёл фермер Джон в дикую прерию, прогнал индейцев, вспахал и засеял, сколько сумел. А когда собрал урожай, подумал, зачем самому с дикарями царапаться, и нанял шерифа Билла. Тот по прерии аборигенов гоняет, Джон пшеничку растит — оба сыты и довольны. Но, заметь, никогда не забывали, кто у кого на службе. Вот так сложилась знаменитая американская демократия, которая стала основой экономического процветания. У нас же, от князей, царей — собирателей земли русской — до Советов депутатов изначальной была власть, чинившая законы, потом народ, их исполнявший.
— А казачество?
— Вольными землепашцами и разбойниками они были только поначалу, а потом легли под кнут царя и топор большевиков.
— Тогда стоит подумать над особенностями национальной демократии. Есть предложение на критику.
— Валяй.
— Проводим в стране всеобщую компьютеризацию и вносим в конституцию поправки — выборы всех выборных лиц отменяются, а вводится виртуальный рейтинг. На практике — встал селянин спозаранку, продрал глаза и к монитору. Хорош был вчерашний день — пусть нынешний президент дальше правит, голос ему. А вот губернатор промашку дал — тариф коммунальный подскочил, а он не уследил. Поищем-ка замену среди критиков. Вот этот, пожалуй, сгодится — голос ему. Районный глава дороги запустил — в отставку его. И сельского заодно. Пять-десять минут и готов общественный рейтинг любого чинуши. На Олимпе тот, кому народ доверяет. Они из кожи будут лезть, лишь бы сохранить его симпатии — что собственно и требуется.
— Забыл депутатов.
— А на хрен они нужны.
— Можно критиковать?
— Рискни.
— На какие шиши всеобщую компьютеризацию — бюджет, как сыр голландский, в дырах?
— На благое дело последнего рубля не жалко, на крайний случай заграница нам поможет. Зато, какая экономия на выборах!
— Народ надо обучить, а я уверен до трети населения просто не в состоянии постичь компьютерную грамоту.
— Е-рун-да. Две-три несложных операции. Ты просто плохо знаешь людей, а я уверен, щарбатые старухи, освоят все премудрости лишь бы иметь возможность отрывать главам головы.
