Энгус Уэллс - Повелители Небес
Беллек сказал:
— Они ничего тебе не сделают, Урт. Те дни давно канули в забвение. Доверяй им, они понесут тебя на своих крыльях.
Тон, которым он произнес эти слова, был мягким, но в нем чувствовалось некоторое скрытое презрение. Мне пришло в голову, что таким, наверное, и должен быть голос сытого хищника — волка или совы, набившего брюхо и потому на какое-то время утратившего желание охотиться, если представить себе такую вероятность, что звери эти могли бы говорить со своими вероятными жертвами.
Урт еще сильнее затрепетал и покачал головой. Движения эти были едва различимы на фоне дрожи, охватывавшей тело Измененного.
— Урт! Верь ему! — воскликнул я.
Измененный, зубы которого стучали от страха, с трудом проговорил:
— Как я могу верить драконам?!
Беллек сказал:
— Или он полетит с нами, или придется бросить его здесь.
Тездал возразил:
— Без Урта я не поеду. Хотите оставить его — я останусь с ним.
Беллек сказал:
— Скоро здесь будет полным-полно твоих соплеменников и колдунов Измененных, Повелитель Небес. Если они найдут вас здесь, — вы умрете и, думаю, очень медленно.
— Что ж, — ответил Хо-раби, — пусть так, но Урта я не брошу.
Я убрал руку с плеча Рвиан и покачнулся, когда нога моя почувствовала на себе вес моего оставшегося без поддержки тела. Положив обе ладони на ходившие ходуном плечи Урта, я заглянул своему другу прямо в лицо.
— Ты веришь мне? — спросил я Измененного.
— Да, — простонал тот в ответ, — но не могу сесть на дракона.
Я подумал, что Урту понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы стоять прямо и отвечать мне. Такое мужество вызывало во мне восхищение. Я произнес:
— Тебе придется. В противном случае Алланин выдумает тебе такую пытку, в сравнении с которой твой теперешний страх покажется просто шуткой. Хуже того, она добьется своего и ввергнет мир в кровавую бойню во имя своих властолюбивых притязаний. Разве ты можешь допустить такое?
— Нет, конечно, но… — Урт осекся и готовыми выпрыгнуть из орбит глазами обвел окружавших нас чудовищ. — Драконы, Давиот. Нет… я не могу.
Я вновь спросил его:
— Ты веришь мне, Урт?
Он опять кивнул и начал говорить. Я обхватил его за шею, чуть не потеряв при этом равновесие, и нащупал болевую точку.
— Прости меня, Урт, — прошептал я.
Он дернулся, стараясь высвободиться, но было уже поздно. Измененный выпучил на секунду наполнившиеся яростью глаза, заставляя меня испытывать чувство вины. Затем тело его обмякло и мы оба упали на землю.
Рвиан и Беллек помогли мне подняться. На глаза моей любимой набежала пелена, я увидел в них одновременно и сомнение и одобрение. Чувство, выраженное во взгляде отшельника, сомнения не вызывало. Когда я поднялся, он шепнул мне на ухо:
— Молодец, Давиот.
Тездал поднял Урта, на лице Хо-раби я прочитал неодобрение.
Я почел за необходимость сказать:
— Если бы он остался, и ты вместе с ним, вы бы погибли, а я не хочу этого. Послушайся, пожалуйста, Беллека.
Лицо Тездала сверкнуло злобою в свете луны.
— Разве он не заслужил права выбрать смерть? Или о чести в Дарбеке не ведают?
Рвиан ответила за меня:
— Мы должны думать о наших главных задачах, Тездал. Я не могу допустить, чтобы Урт погиб только из-за того, что испугался отправиться вместе с друзьями. Также я не хочу, чтобы и ты отдал свою жизнь без пользы. Помни про свою клятву!
Голос Рвиан звенел как булат. Тездал уставился на нее, и я подумал, что он останется вместе с Уртом, чтобы избрать свой Путь Чести, и оба погибнут.
Рвиан настаивала:
— Не отнимай у меня надежду, Тездал! Беллек предложил нам спасение, и я прошу тебя не забывать о своей клятве.
Лицо Повелителя Небес стало чернее ночи, он кивнул.
— И что же я должен делать?
Рвиан посмотрела на Беллека, который сказал:
— Вам придется сделать то, чего никто, кроме меня, уже давным-давно не делал — оседлать драконов.
Опираясь на плечо Рвиан, я уставился на чудовищ, не понимая, каким образом мы сможем это сделать.
Беллек произнес:
— Поторопитесь. Скоро прилетят другие летающие суда, прискачет конница. Сил моих драконов не хватит, чтобы победить их всех, поэтому или вы летите, или остаетесь.
Рвиан ответила:
— Мы полетим.
— Как? — спросил я.
Беллек вновь издал свой диковатый смешок и поманил нас пальцем.
— Посадите Урта на Катанрию, — сказал он. — Сейчас я покажу вам, как это сделать.
С этими словами Беллек указал на зверя, на котором он сам приехал сюда. Она, при упоминании своего имени, подняла сияющие глаза. Отшельник обратился к чудовищу, которое опустило свою огромную голову на землю, точно кошка или собака в ожидании ласки, старающаяся услужить, чтобы заслужить одобрение своего… Нет, сказать «хозяина» язык не поворачивался. Есть какая-то особая связь между собаками и их владельцами, между кошками и их хозяевами, которая, как я думаю, рождается из обоюдного доверия и зависимости.
Тогда я наблюдал лишь, как огромное чудовище опустило голову на землю, вытягивая свою длинную шею так, что я увидел своеобразное седло с высокими луками около плеч животного. Если не брать во внимание размеров седла, вполне сообразных с объемами зверя, то оно мало чем отличалось от того, в котором я объехал Келламбек на своей серой кобыле.
Мы взобрались на переднюю лапу животного, которую дракон выдвинул вперед, как лестницу. Первым поднялся Беллек и принял из рук Тездала расслабленное тело Урта. Седовласый отшельник поманил к себе Повелителя Небес, и тот взобрался наверх, точно дракон был для него не в новинку. Мы с Рвиан оставались внизу около огромной лапы. Катанрия лежала спокойно, но я видел, как от дыхания вздымаются ее бока, ощущал запах, исходивший от пропыленной кожи, в которой копошились не обращавшие на меня никакого внимания насекомые. Думаю, я казался им слишком маленьким.
С помощью Тездала Беллек уложил Урта за седлом. Достал из сумки веревку и крепко привязал ею Измененного. Лететь нам, судя по всему, неблизко, можно было только представлять себе, какой ужас охватит Урта, если тот очнется во время полета. Я опасался, что он может лишиться рассудка. В любом случае Урт вряд ли простит меня за то, что я сделал.
Беллек спустился.
— Теперь ваш друг в порядке, — заверил он нас. — Катанрия — девочка примерного поведения.
Я взглянул в немигающие глаза зверя, ответившего мне выразительным взглядом, и усомнился в том, что столь ужасное создание можно называть «девочкой примерного поведения». Полагаю, я не мог по достоинству оценить всего происходящего, так как сознание мое в изрядной мере находилось под впечатлением нашего бегства и погони.
