Энгус Уэллс - Повелители Небес
Обернувшись на секунду назад, я увидел, что город, лежавший вокруг озера, засветился множеством огней. Окна в здании Совета горели ярким светом, отражение луны дрожало на воде. Отсветы костров, разведенных в стане Хо-раби, расположившихся лагерем возле своих воздушных драккаров, играли на их кроваво-красных бортах. Больше смотреть я не стал: что толку? Если Измененные не найдут возможности нанести нам удар с помощью чар своего колдовства, Повелители Небес поднимут в воздух свои малые суда и будут шарить в темном небе до тех пор, пока не разыщут нас.
«Север!»
Это оставалось нашей единственной надеждой.
Вдалеке виднелись огоньки ферм. Лаяли собаки. Наши кони на скаку перемахивали через ручьи, переходили вброд реки. Мимо нас проплывали поля, засеянные озимыми, и лесопосадки. Кони наши все чаще начинали спотыкаться. Мы заставляли их скакать слишком быстро. Пена слетала с губ несшего меня животного, бока которого раздувались под моими бедрами. Шея взмокла от пота. Я знал, что недолго ему еще выдерживать такую скачку.
Урт закричал, показывая рукой назад. Я не расслышал, что он сказал, да в этом и не было необходимости, то, что я увидел, говорило само за себя.
Низко над землей шел воздушный корабль.
Одно из малых разведывательных судов, ищейка, вынюхивавшая наш след, преследовавшая нас как неодолимый рок.
В небо поднялись и другие, они были повсюду над долиной, но довольно далеко, похоже, лишь этот один засек нас. Много ли времени понадобится колдунам Хо-раби, чтобы убедиться в том, что впереди них — добыча, чтобы послать сигнал остальным? Все они соберутся и, обрушив на нас мощь своих чар, уничтожат нас.
Или же они просто загонят нас в ловушку и, окружив со всех сторон, отрежут путь к бегству?
Я подумал, что в этом случае мне придется выполнять данное Рвиан обещание.
Я вспомнил об убитом мной колдуне, и на секунду представил, что передо мной распростерлось обмякшее тело моей возлюбленной. Мне придется сдержать слово, потому что это лучше, чем месть Алланин. Но все же от таких мыслей мне становилось дурно.
Мы продолжали скачку, копыта барабанили по утоптанному грунту. Мне подумалось, что звук этот, эхом разносившийся в воздухе, возможно, выдает наше присутствие преследователям.
Да разве можно спрятаться от людей, сумевших подчинить своим целям духов воздуха? Они могут заставить элементалов усилить звуки колеблющейся под копытами коней почвы, чтобы найти нас. Я оглянулся и понял, что воздушный корабль напал на наш след. В корзине под его красным брюхом наверняка могли оказаться и лучники. Я напрягся в ожидании укола стрелы или удара колдовской силы.
Интересно, как это — умирать? Я посмотрел на Рвиан и увидел, что она улыбается. Она что-то крикнула мне, но я из-за стука копыт и шума ветра не расслышал ее слов и только улыбнулся в ответ. У меня не осталось надежды, и я не мог понять настроения Рвиан.
Не приходилось сомневаться в том, что мы обречены.
И тут нечто вынырнуло из тьмы ночи.
Тень, закрывавшая звезды, скользнула по лунному лику. Я натянул поводья, сжимая коленями бока взвившегося подо мной на дыбы животного, забывая о своих товарищах, о грозившей опасности. Я был и оставался Мнемоником, и теперь я узрел то, чего до меня не видел ни один Летописец. Любопытство в ту минуту пересилило во мне инстинкт самосохранения.
Я смотрел на дракона.
Он быстро падал вниз и вдруг, раскинув на невообразимую ширину свои жесткие крылья и взмахнув хвостом, оборвал свое стремительное пике. Чудовище выпростало свои могучие конечности, точно кошка, завершающая свой бросок. Могучая голова вытянулась вперед на змеиной шее, пасть раскрылась, обнажая длинные, как меч Тездала, и, вне сомнения, такие же острые, как его клинок, клыки. Я бросил короткий взгляд на огромные желтые немигающие глаза.
Чудовище издавало не больше шума, чем планирующий на свою жертву филин. И столь же смертоносным, как филин для мыши, оказалось это существо для воздушного корабля.
На несколько секунд его силуэт стал словно бы очерченным на фоне огненного шара, в который превратился взорвавшийся корабль. Дракон, хлопая крыльями, вытянул передние лапы и схватил подвесную корзину. Опустив голову, внушавшее благоговейный ужас чудовище хватало Хо-раби, точно лакомые кусочки с тарелки. Он подергал головой из стороны в сторону, как терьер, терзающий крысу, и обломки корзины и тела людей вперемешку посыпались вниз на землю. Бросив свою добычу, дракон устремился ко мне.
Я лишь смутно сознавал, что Рвиан, развернув лошадь, подъехала ко мне и вместе со мной точно зачарованная наблюдала страшное зрелище.
Потом наши кони, издав полное смертельного страха ржание, начали вставать на дыбы, когда гигантское чудовище пронеслось у нас над головами.
Боль пронзила меня, ночное небо бешено завращалось перед моими глазами. Затем я почувствовал, что кто-то приподнимает меня, и увидел сразу трех коленопреклоненных Рвиан, склонившихся надо мной. Все три лица выражали причудливую смесь озабоченности, страха, удивления и надежды. Я закрыл глаза, а когда открыл их снова, передо мной оказалась лишь одна Рвиан, спрашивавшая, в порядке ли я.
Я кивнул и даже, кажется, сказал «да», но взгляд мой снова устремился в небо, где шла битва. Я поднялся и содрогнулся, когда боль, точно кинжал, пронзила мою ногу. Рвиан подставила мне свое плечо, я обнял свою возлюбленную и, опираясь на нее, стоял и смотрел на ожившую перед нами легенду.
Тут рядом с нами появился Урт, перепачканный с головы до ног во время своего падения с лошади. С широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью взирал он на чудо во плоти. Весь вид Измененного олицетворял ужас. Я протянул руку и обнял Урта, дрожавшего как осенний лист на ветке под порывами ветра.
— Урт, — сказал я, — они здесь, чтобы спасти нас. Они не сделают нам ничего плохого! — Я искренне надеялся, что не ошибаюсь, а в небе тем временем творился страшный хаос.
Измененный в ответ лишь что-то простонал. Я привлек Урта к себе и почувствовал, как рука его обхватила мою талию. Его трясло как в лихорадке.
Рвиан проговорила:
— Помни о снах, Урт! Верь им. Это пришло наше спасение.
Он заскулил как щенок, и я подумал, что так, наверное, было с теми Измененными, которых мы, Истинные, бросили в Ур-Дарбеке, превратив их в добычу драконов. Я подумал, что Урт самый храбрый из нас, потому что не убегал, а стоял рядом с нами, подавляя врожденный, сидевший в крови, унаследованный от предков страх.
Тут раздался топот копыт: возвращался Тездал, с трудом заставлявший слушаться своего насмерть перепуганного коня, проявляя при этом достойное восхищения искусство наездника. Подъехав к нам, он спрыгнул на землю. Повелитель Небес был изумлен не меньше нас. Однако не могу сказать, чтобы он выглядел в той же мере испуганным. Тездал отпустил поводья и уставился в небо, а чалый жеребец, почувствовав себя свободным, бешеным галопом умчался прочь. Хо-раби выхватил меч, точно собираясь сражаться с драконами, если те вздумают напасть на нас.
