Андрей Фло (Клаузов) - Дорога Испытаний
Гио с Кшенжарой молча закивали.
– Но как бы то ни было, решение принято и изменить его уже не кто не в силах.
Вновь – полная тишина. Лишь Паванжетта скромно кашлянула в кулак.
Фло, буквально, всем своим телом ощутил, что мать вот-вот расплачется, и сердце его сжалось в комок. Судя по всему, Шелер тоже почувствовал это, потому что он торопливо, чуть повысив голос, сказал:
– Но вы, конечно, как родители Фло, имеете полное право опротестовать это решение. Можете не отпустить Фло. Но, должен вас предупредить, что в таком случае Фло лишится возможности стать волшебником! Более того – он лишится права быть гражданином Гелиона! А это уже изгнание!
– Нет, нет, – решительно покачал головой Гио. – Для нас с Кшен… э-э-э,… то есть, с Кшенжарой, это решение тоже тяжелое, но мы не будем ничего менять.
Шелер кивнул головой.
– Хорошо.
"Ничего хорошего!" – хмуро подумал Фло. Ему нестерпимо захотелось, чтоб всё это поскорей закончилось. Он был готов плыть к этому проклятому Зеркалу хоть через весь Великий Смирный Океан, хоть до самого острова Огана, лишь бы поскорей отсюда убраться. Чтоб не видеть этого укора и поддельного (так считал Фло) сочувствия в глазах учителей. И сильней всего ему не хотелось больше слышать не единого слова Шелера. Они ему казались злорадными.
А дальше произошло то, чего Фло просто не мог спокойно перенести.
– Возможно, ты этого и не знаешь, – сказал Шелер, выходя на середину комнаты и поворачиваясь к Фло лицом. – Но к Зеркалу не полагается ходить в одиночку… Я не знаю – откуда так повелось. Наверно, чтоб не скучно было. Да и в трудную минуту есть на кого положиться… М-м-м… В общем – с тобой отправится Шак.
Шелер жестом указал на Шака, который при его словах гордо выпрямился и деловито поправил очки. На Фло он по-прежнему не обращал внимания, будто того и вовсе не существовало.
Фло же в этот момент побелел как бумага, глаза округлились, а волосы, в буквальном смысле, встали дыбом. Он медленно поднялся и удивлённо протянул:
– ЧТО-О-О?!!
– А в чём дело? – наклонив седую голову на бок, поинтересовался Шелер.
– Я должен идти с этим ОЧКАРИКОМ?!!! С меня и одного наказания достаточно!!!
Тут пришла очередь матери Шака вскочить со своего кресла. Она взметнула вверх свои пухлые ручки (при этом между ними сверкнуло что-то похожее на молнию) и неожиданно тоненьким голоском взвизгнула:
– Ну, это, знаете ли, уже слишком! Мало того, что мой сын, вместо школьных каникул, отправляется из-за него к чёрту на кулички, дак он ещё и оскорбляет его публично! Вы нас извините, многоуважаемый Шелер, но мы уходим! Я такого хамского обращения потерпеть не могу.
Паванжетта протянула руку сыну, собираясь увести его, но Шелер властно махнул широким рукавом мантии, и громко сказал:
– Успокойтесь!
И голос его был настолько командирским, что не возможно было сию же минуту не подчиниться. Поэтому Паванжетта замерла как истукан с протянутой рукой.
По учительской прокатился возмущённый шепот. А Гио, наконец, придя в себя, силой усадил сына на место.
– Сядь, замолчи и попроси прощения! – зашипел он, даже не задумываясь над противоречивостью своих слов.
– Фло, как ты можешь?! – сокрушенно покачала головой Кшенжара.
До Фло, наконец, дошло то – что он только что сказал, и по спине его побежали мурашки. Как бы из-за этой выходки его наказание не превратилось во что нибудь ещё более ужасное. Лицо его при этом из белого стало ярко красным.
Часы под потолком пробили половину пятого.
– Я жду! – напомнил Гио.
Фло замялся на время, а потом тихо, не поднимая глаз, пробормотал:
– Извините. Это случайно у меня вырвалось. Я никого не хотел обидеть.
Оцепенение, наконец, сошло с Паванжетты. Она медленно опустила руку, и села на место. Из груди её вырвался обиженный вздох.
– Тебе стоит с большим уважением относиться к Шаку, – предупредил Шелер, вышагивая взад-вперёд. – Ведь, как совершенно справедливо заметила многоуважаемая Паванжетта, он идёт только из-за тебя. Чтоб тебе помочь. У одного у тебя мало шансов вернуться назад. А делить людей на хороших и плохих только по одному их внешнему виду – это самое последнее дело. Тебе ещё предстоит это понять.
И если бы не его густая зелёная борода, то все бы увидели его широкую улыбку.
– Он больше не будет, – виновато проговорил Гио. – Можете быть уверенны.
– Ну, раз так, то мне больше нечего сказать. Если вас что-то интересует – спрашивайте.
– Когда они должны отправиться? – спросила Кшенжара.
Шелер кивнул головой:
– Да. О главном-то я и позабыл… Завтра утром, в десять часов, я жду Фло и Шака здесь, у себя. Расскажу им всё, что им необходимо знать и отвезу к первому оракулу. Оттуда и начнётся их путь.
– Так быстро? – удивилась Паванжетта. – Ведь мальчикам собраться надо!
Шелер сунул руки в широкие рукава, и извлёк оттуда два сложенных вчетверо листка. Один он отдал Паванжетте, а второй Гио.
– Там написано, что они могут взять ссобой.
Гио сразу же убрал листок в карман, а Паванжетта развернула свой и быстро пробежалась по нему глазами. На прочтение ей хватило пяти секунд.
– И это всё! – пропищала она. – Вы, наверно, шутите?
– Нет, не шучу, – покачал головой Шелер. – Таков обычай. Они могут взять с собой лишь то – что указано в этом списке. И ничего более!
– Ужасный обычай, – вздыхая, покачала головой Паванжетта. Спорить с Шелером было бесполезно. Да она бы и не решилась на это.
Всё своё недовольство на счёт решения Шелера, Паванжетта вчера вечером высказала Люку-оповестителю. Бедный карлик, битый час уверял её, что в его обязанности входит лишь донесение до родителей учеников той или иной информации, и в учительских советах он участия не принимает. Но, тем не менее, разъяренная мамаша высказалась от души, не проронив при этом не слезинки. Она была женщиной с крепкими нервами, и Шак в этом совершенно не был похож на нее.
А бедный Люк, уже сидя в кабине своего автомобиля, проклинал Шелера за то, что тот когда-то давно пристроил его на эту проклятую должность.
– А можно ещё один вопрос, – боязливо спросил Фло.
Шелер пожал плечами:
– Ну конечно. Спрашивай.
– Что это за оракул, к которому вы собираетесь нас завтра отвезти?
– Ты не знаешь, – усмехнулся Шелер. – Хотя… Об этом я вам завтра расскажу.
А минутой позже он сказал:
– Если ни у кого больше нет вопросов, то тогда сегодняшний "разбор" я объявляю закрытым.
И первым вышел из комнаты.
Следом потянулись и преподаватели. Каждый из них счёл своим долгом остановиться возле Фло; сказать пару напутственных слов; пожать руку Гио и успокоить убитую горем Кшенжару. То же самое пришлось претерпеть и Шаку с его матерью.
