Стивен Эриксон - Мечи и темная магия
Летающий ковер в тени возле штаба.
Существует не более шести таких — и лишь шестеро могут их использовать.
Нас осчастливил своим присутствием один из Взятых.
Закончились славные деньки. Преисподняя слегка вздремнула, но теперь пробудилась и била копытом.
Никто не присматривал за ковром. Никто не горбатился на посту.
Я сказал:
— Идите-ка вперед, парни. Догоню вас через минуту. Ведьмак, покажи мне.
Он повел к тени. К ковру.
— Я заметил его здесь. Никогда не видел ковер настолько близко, так что решил сперва убедиться.
Я проделал то же, что и он. Единственный взгляд на ковер — и теперь я был уверен в том, о чем уже знал. Эта неопрятная, разваливающаяся груда нитей и палок принадлежала Хромому.
— Смятый листок я нашел здесь.
«Здесь» — это там, где Хромой сидел во время полета. В этом месте ковер особенно истрепался, был растянутый и провисающий.
Палец Ведьмака указал на лоскут ткани, оторвавшийся от деревянного каркаса, который поддерживал всю конструкцию снизу.
— Он был почти скрыт. Зацепился за острие.
Маленький гвоздь проколол отверстие в три шестнадцатых дюйма.
Клочок пергамента остался пришпиленным к нему. Я поддел его скальпелем, следя за тем, чтобы не коснуться рукой.
— Я взял его. Прежде чем мне удалось на него взглянуть, Капитан вышел и велел идти за вами.
— Все правильно. Не отсвечивай пока. Переговорим позже. Если не потороплюсь, войду последним.
— Плохо дело?
— Может быть, плохо. Двигай-ка в город. Об этом — никому ни слова.
Из всего, что было в нашем распоряжении, для зала собраний лучше всего подходила столовая. Поваров выгнали. Смердело несчастьем. Сейчас половина ребят жила в городе, в том числе и я. Некоторые — с женщинами. У нескольких были и приемные дети, которых те содержали.
Такие парни будут молиться на то, что ковер означает, будто Госпожа прислала кого-нибудь с жалованьем. В Алоэ наша плата поступала от людей, которых мы защищали. Никакой нужды везти ее по воздуху за тысячу миль отсюда.
Капитан привычной своей косолапой походкой прошествовал на кое-как сварганенное возвышение. За ним последовал наводящий жуть коричневый узел тряпья. Оно подволакивало ногу. В зале воцарилась мрачная тишина.
Хромой. Самый абсурдный засранец из Взятых. Истовый враг Черного Отряда. Мы хорошенько вздрючили его, когда он попытался пойти против Госпожи.
Теперь он снова был в фаворе. Но и мы тоже. Пока что он не мог отыграться. Но он был терпеливым.
Капитан провозгласил:
— Скуке конец, джентльмены. Теперь мы знаем, почему Госпожа отправила нас сюда. Нам следует захватить капитана повстанцев по имени Стремнина Эльба.
Позже я уточнил, как пишется. Мы не знали этого имени. Он произнес: «Стреймнина Эльба».
Капитан сказал, что Стремнина Эльба одержала несколько побед к западу от нас, но ни одна не была настолько значительной, чтобы привлечь наше внимание.
Занятная хрень, кое-что из нее может оказаться правдой.
Хромой вскарабкался вместе с Капитаном. Это потребовало усилий. У него были эта искалеченная нога и карликовый рост. В злобе и колдовском даре он был худшим из худших. Его окружал смрад ужаса. Вонища из вонищ. В свои лучшие дни он смердел так, словно долгое время провалялся в могиле. Он обвел нас оценивающим взглядом из-под коричневой кожаной маски.
Те, у кого были желудки послабее, протолкались в задние ряды.
Хромой ничего не сказал. Только хотел, чтобы мы знали: он рядом. Об этом непременно следовало помнить. И это явно предвещало нескучные деньки.
Капитан велел командирам и взводным, чтобы сообщили своим людям: скоро мы можем сняться с места. Предстоит следственная работа здесь, в Алоэ. Им необходимо разобраться со своими долгами и личными вопросами. В идеале — порвать с городской жизнью и вернуться в лагерь.
Возможно, будут дезертиры.
Ильмо пихнул меня под ребра:
— Не зевай.
Старикан отпустил всех, кроме меня и владеющих магией. Обратился непосредственно ко мне:
— Каркун, останься со мной.
Колдунам он велел следовать за Хромым.
Капитан загнал меня в штабную комнату. Теоретически у меня был свой угол, где, как предполагалось, я трудился над этими вот Анналами. Чем я, впрочем, не злоупотреблял.
— Садись.
Не приглашение, команда. Я сел на один из двух обшарпанных стульев, повернутых к грубо сколоченному столу, который он использовал как бастион против всего мира.
— Хромой здесь. Он не сказал, но нам-то ясно: это значит, что мы по уши в дерьме. На самом деле он больше ничего не сказал. Может, сам еще ничего не знает. Тоже лишь подчиняется приказам.
Я кивнул.
— Плохи дела, Каркун. Это Хромой. То, что тут затевается, — явно с двойным дном.
Да уж наверняка. Я постарался как можно убедительнее изобразить милое дитя, ожидающее неизбежной мудрости от почтенного старца.
— Я бы сказал, что ты полон дерьма, но тебе не нужны особые напоминания. Тебе знаком этот привкус во рту.
Он собирается за что-то устроить мне разнос?
— Прикидываешься, что от тебя нет толку, как от прочих болванов. Но когда ты вроде бы ходишь к шлюхам или закидываешься в каком-нибудь притоне, на самом-то деле ты суешь нос в здешнюю историю.
— У мужчины не должно быть лишь одно увлечение.
— Какое ж это увлечение, если от него нет толку.
— Я темный человек. Мне нужно понимать прошлое. Это проясняет настоящее.
Капитан кивнул. Он сложил пальцы домиком перед квадратным, волевым, рябым подбородком.
— У меня для тебя вопрос, который действительно надо бы прояснить.
Он кое-что знал о намечавшемся.
— Может, если ты с этим разберешься, Отряд не угодит, как обычно, на помойку.
— Вы мне льстите.
— Заткни пасть. Госпоже нужна Стремнина Эльба до того, как та превратится в Белую Розу. А может, она уже — Роза. Не знаю. Хромой хочет, чтобы все было сделано идеально, — так он выслужится перед Госпожой. Если повезет, по ходу дела еще и угробит всех нас.
— Вы теряете меня, босс.
— Сомневаюсь. Помни, у Хромого на тебя особо острый зуб.
Да уж.
— Ладно. И?…
— Хромой думает, что крушить все без разбору — это здорово. Я не хочу, чтобы обо мне вспоминали в связи с уничтожением Алоэ.
— Сэр, намекните мне. Вы хотите, чтобы я сделал — что?… Я не настолько сообразительный, как вы думаете.
— Да и я тоже.
Капитан, подволакивая ногу, вышел из-за стола. Пошагал туда-сюда. Потом:
— Госпоже известно, что Стремнина Эльба родилась здесь, что у нее тут семья. Она часто наведывается к родным. И не родилась под именем Стремнина Эльба. В семье, видимо, даже не знают, кто она на самом деле.
