Ника Созонова - Nevermore, или Мета-драматургия
Отпусти себя, твержу я как заведенная, отпусти себя, не истязай себя, не дли эту глупую — на радость непонятно кому, — эту жалкую пытку…'
В ту ночь мне удалось поспать только два часа.
Наговорившись с Айви, Бэт попросил кофе. Покрепче. 'Любви' больше не было. Мы просто болтали, лежа рядышком, часов до пяти утра.
— Непонятно, как такое эфемерное создание может выносить силу тяжести собственного тела, не то что — собственной судьбы, — заметил он задумчиво, имея в виду свою избранницу. — В нашу первую визуальную встречу в кафе меня жестко прибило гротескное несоответствие между хрупким внешним и безразмерным внутренним.
Я хотела откликнуться относительно 'внутреннего' чем-нибудь умным и в меру ироничным, но он, не слушая, поменял тему. Принялся взахлеб разливаться об Атуме.
— Мы познакомились три месяца назад, на готическом форуме. Это самый потрясающий человек, которого я когда-либо удостаивался встретить в своей богатой на общение жизни. Дизайнер, фотограф, поэт — и все это мастерски, профессионально. Но самое удивительное не это, не его таланты. Атум — андрогин.
— В каком смысле? — Моя голова гудела от усталости, но его негромкие слова впитывала с жадностью, как иссохшая земля — щедрый ливень.
— Он поменял пол лет пятнадцать назад. Тогда такие операции у нас только начинали делать, и стоили они колоссальных бабок. Но бабки у него были всегда, даже в юности.
— С женского на мужской?
— С мужского на женский.
— Тогда почему Атум? И не тот ли это Атум, что появляется иногда на форуме?
— Тот самый. Я же говорю: андрогин. Атум — верховное египетское божество. Он создал сам себя из вод предвечного океана, будучи одновременно и мужчиной и женщиной. Ник более чем прозрачен. Выглядит как женщина, ослепительная женщина двадцати с небольшим лет. На самом деле ему тридцать семь. Говорит о себе в мужском роде. Ощущает себя и тем и другим — цельным, самодостаточным существом. Такими были первые боги и, согласно Платону, первые люди.
— Вот бы взглянуть!
Я выдала это искренне: если кто и может меня заинтересовать, так только очень выделяющиеся из толпы особи.
— Взгляни! — Он кузнечиком выпрыгнул с дивана, перемахнув через мою вытянутую тушку, и снова врубил многострадальный комп. — Вот его сайт. Вот фото…
С экрана на меня смотрело и впрямь редкостное создание. В толпе не пропустишь такое. Женщина… нет, пожалуй, соглашусь с Бэтом: андрогин. Черты лица были правильными и тонкими, и в то же время в них чувствовалась стройная сила, как у юноши. И отточенность, определенность. Изящный нос с маленькой горбинкой, безупречные губы с бледно-перламутровой помадой. Глаза, удивительно голубые, были густо подведены до висков — как у древних египтянок. В сочетании с иссиня-черными волосами и такими же бровями это смотрелось великолепно. Взгляд пристальный, холодный и высокомерный. Над левой бровью — маленький прямоугольник того же небесного цвета, что и глаза, окруженный вытатуированным узором. На правой скуле вился затейливый рисунок черной и белой тушью с вкраплением синих стразов.
— Просто нет слов… А что это голубое — над бровью?
— Бирюза. Настоящая. Каким-то мудреным способом вживленная в кожу.
— Потрясающе. А у него и в самом деле глаза такого удивительного цвета? Или это линзы?..
— Даже если линзы, они настолько тонкие, что их присутствие обнаружить невозможно. Он как-то обмолвился, что не только над его сакральным местом поработали хирурги, но и над лицом тоже. Имея в виду пластическую хирургию. То есть это тот редкий случай, когда с чужой помощью человек ваял сам себя — таким, каким видел внутренними глазами. Если честно, это вызывает во мне немалое уважение. И восхищение.
— Присоединяюсь. Испытываю в точности те же чувства.
— Я потом тебе еще его стихи почитаю. Или сама почитай, они есть на сайте. Некоторые мне посвящены — самые сильные.
— Взглянуть бы на это чудо живьем… Ведь это большая редкость, когда такое — ТАКОЕ — вдруг произрастает среди унылого и серого людья.
Мне и впрямь позарез захотелось увидеть вблизи это чудо. Разглядеть воочию, переброситься парой фраз.
— Будешь хорошо себя вести, познакомлю! — Бэт выключил комп и в два прыжка оказался под одеялом.
Он долго еще рассказывал об Атуме, о своем благоговейном восхищении, которое — вот жалость! — в физическую страсть отчего-то не переплавлялось. Поэтому с вожделевшим его красавцем-андрогином он старался как можно реже оставаться наедине, и главными местами их встреч были ночные клубы, рестораны и модные презентации…
Он заснул резко, вырубился на полуслове, по-детски свернувшись калачиком, с гримаской, горько-удивленной и болезненной, на накрашенных губах.
КАРТИНА 3
Форум. С разных сторон входят Энгри и Луиза. Луизе около тридцати. Неухоженная, нездоровый цвет лица. Энгри несет в руке торт.
ЛУИЗА: С днем рождения, Энгри!
ЭНГРИ: Брось! С чем ты меня поздравляешь? Почитай, почти 27 лет настоящего ада.
ЛУИЗА: Неужели за всю жизнь не было совсем ничего хорошего?
ЭНГРИ (размахивает тортом, словно собирается его бросить): Мать на день рожденья торт подарила, а знает ведь, что я не выношу сладкого! Кому она его купила? Себе! А ты говоришь… Хороших дней за жизнь, может, пять-шесть и набралось бы. Да разве это перевесит?
ЛУИЗА (кивает понимающе).
ЭНГРИ: Пусть живут 'жизнелюбы', а нам по штату умереть положено! Знаешь, чем я днюху свою отметил? Сегодня ночью повеситься пробовал. Ни хрена не получилось, потому что больно и страшно. В первую же секунду начинается шум в голове — весьма поганое ощущение. Шея вся красная теперь. Наверное, чтобы реально повеситься, нужно, как говорят умные люди, заныривать в петлю в состоянии аффекта и без раздумий сразу выталкивать табуретку.
ЛУИЗА: Энгри, родной, есть же более легкие и приятные способы! Передоза героина, к примеру.
ЭНГРИ: Это у вас там, в столицах, легче. Здесь, в моей чухляндской дыре хрен раздобудешь. Да и бабки нужны. А откуда их взять, если за два месяца уже с третьей работы поперли? Не-ет, веревка дешевле будет. (Сделав прощальный жест, уходит.)
ЛУИЗА: Ох, Энгри…
Входит скучающей походкой Бэт.
БЭТ: Извини, мы не договорили с тобой в прошлый раз.
ЛУИЗА: Да. Ты так резко выключился. На полу-фразе.
БЭТ: Со мной такое бывает.
ЛУИЗА: Не объясняй, я все понимаю. Ты говорил на редкость глубокие вещи: даже странно, что ты пришел к таким мыслям в столь молодом возрасте.
БЭТ: Некоторые уникумы стареют так быстро, что не успевают толком повзрослеть. Ко мне это не относится.
