Игорь Ковальчук - Бессмертные
– Добрый день. Меня зовут Мэльдор Мортимер, я буду представлять ваши интересы в суде, если мы, конечно, найдем общий язык. Да вы присядьте, разговор, полагаю, будет долгим. Извините за проскальзывающий в речи официоз. Печать профессии.
– День добрый. – Белокурая Бестия присел на край койки, с любопытством наблюдая, как гость непринужденно оседлывает стул задом наперед – лицом к спинке. – А вы адвокат?
Мэльдор удивленно приподнял бровь.
– Вы сомневаетесь? Хотите взглянуть на мой диплом? Или на мою статистическую книжечку?
– Да нет… Просто удивлен. Вы… это… по разнарядке? Вас назначили?
– Нет. Я сам.
– Сам? Вы любите безнадежные дела?
– Я? Мм… Уважаю. Но ваше дело, молодой человек, не кажется мне безнадежным. Трудно, да. Но возможно. А я люблю трудные дела.
– Но я не смогу вам заплатить.
– Поставьте бутылку, когда выйдете отсюда.
Так почему же вы… – Белокурая Бестия не привык на слово доверять кому бы то ни было, и потому насторожился. – Почему вы ставите на меня? В чем причина? Вы же рискуете.
– Да, рискую, – с улыбкой признал Мэльдор. – Скажу вам прямо, молодой человек, никто не гарантирует, что в случае моего проигрыша мы с вами не отправимся на Звездные каторги вместе. Только вы – года на три-пять, то есть на максимальный срок, а я – на недельку.
– Всего на три-пять лет?
– А вы не смотрите на этот срок так легкомысленно. Это и есть высшая мера наказания. На Звездных никто еще не выживал больше двух лет… Но я не собираюсь вас пугать. Надеюсь, мы с вами оба туда не попадем.
– И все же почему?
– Почему я взялся за ваше дело? Точно хотите знать? – Мэльдор дотянулся до своего дипломата, который, присев на стул, поставил рядом, и открыл его. – Знаете, несколько десятков лет назад у меня погиб очень близкий человек. Я пообещал себе, что в память о нем обязательно выручу кого-нибудь. Разумеется, просто так. И могу вам сказать, молодой человек, давненько я не брался за дело с таким удовольствием. – Он вынул из дипломата кожаную папку, вынул чистый лист. – Понимаете ли, прежде чем вызваться, я, конечно, ознакомился с делом. И обнаружил там одни голословные обвинения. А спасать от каторги невиновного – разве это не высший долг любого адвоката?
Бестия хмыкнул. Этот человек, в какой-то миг показавшийся чересчур самоуверенным, ему нравился. С ним хотелось иметь дело.
– Что это за человек, который погиб?
– Мой сын. Ну знаете, жизнь за жизнь.
– Благородно, – прокомментировал он.
– Не только. Кроме того, если я выиграю это дело, оно украсит мой послужной список. Мою статистическую книжечку. А в выигрыше я почему-то уверен. Итак, вы согласны?
– Ну… Почему бы и нет. Давайте, попробуем.
– Отлично, – кивнул Мэльдор. – Пару слов о себе. Как я уже говорил, я Мортимер, то есть принадлежу к клану Мортимеров, о чем вы, собственно, могли догадаться по моей внешности, поскольку я беловолос, а белобрысость – один из наших родовых признаков. Пятьдесят шесть лет назад я закончил стажировку в суде, кстати, здесь же, в Биали. Закончил с отличными рекомендациями. С тех пор практикую. Если хотите задавать вопросы, не стесняйтесь. Давайте договоримся, вопросы задаем друг другу по мере необходимости и отвечаем только правду. Или не отвечаем ничего. Но вам я рекомендую всегда говорить правду. Поскольку я буду представлять вас в суде, мне придется знать о вашем деле никак не меньше, чем вам самому, скорей уж больше. Договорились?
– Ага. – Бестия едва слышно фыркнул. – У меня один вопрос. Можно?
– Я же сказал – да. Любой.
– Сколько у вас проигрышей? Приблизительно? Мэльдор поднял на него спокойный взгляд.
– Ни одного.
– Ни одного? – Молодой парень открыл рот, но, опомнившись, немедленно закрыл его. – Такое бывает?
– Редчайший случай в юридической практике. Я не проигрываю процессы. Не верите? Статистическая книжечка при мне. Показать?
– Да нет, я верю, верю…
– Я вас успокоил?
– Вполне.
– Тогда перейдем к делу. Сперва анкета. Назовите мне ваше настоящее имя.
– Я его не знаю.
– Совсем? – Мэльдор на миг поднял взгляд от чистого листа. – Вас так и называли – Белокурая Бестия?
– Ага. То так, то на древне-каомском.
– Маэлло-Айн? Вы знаете древне-каомский?
– Я? Нет. Один наш гроссмейстер знал, именно он так меня и называл. Вы, оказывается, разбираетесь в этом языке. Причем здорово разбираетесь.
– Да. – Мэльдор погрустнел. Что-то чиркнул на листочке.
– Что-то не так?
– Да нет. Просто так звали моего сына. Который погиб.
– Маэлло-Айн?
– Мэлокайн. Современная транскрипция. Современного каомского не существует, а транскрипция есть. Ну, пожалуй, оставим в покое мое прошлое. Расскажите-ка мне о себе. Как вы попали в Орден Серых Братьев?
– Не помню.
– Так… Кстати, почему Орден назывался «Серым», вы не знаете?
– Ну… – Белокурая Бестия наморщил лоб. – Во главе его стояли пятеро гроссмейстеров, которые провозгласили себя серыми магами. Кажется, они имели в виду, что обладают какой-то магией, которая не белая и не черная, а нечто среднее. Которая обладает достоинствами и той и другой магии и добавляет что-то свое.
– Но это же абсурд. Серой магии не существует.
– Я не знаю. Я не маг. Говорили.
– Понятно. Потому Орден так и назывался?
– Да. Туда сперва собирали всех, кто, по мнению гроссмейстеров, мог оказаться серым магом, изучали эту магию и еще что-то… Ну а потом началась борьба за власть. Всеми способами, включая терроризм. Меня же в терроризме обвиняют?
Мэльдор отмахнулся.
– Не надо заранее нервничать. Нельзя обвинять человека в том, в чем он не участвовал. Доказательств вашего участия в нападении на Технаро нет.
– Естественно. Меня там не было.
– А в других нападениях вы участвовали?
– Нет. Только отбивался от антитеррористических подразделений Асгердана. Немного за Орден и много за себя и своих людей.
– Да, я знаю. Этот момент из всех улик – самый уязвимый. Но не будем падать духом. Чисто по-человечески я вас прекрасно понимаю. Кстати, не волнуйтесь за своих людей. Сейчас их не будут искать. И если обвинитель не добудет каких-нибудь доказательств вины конкретных людей из той сотни, что была с вами, их вообще не станут искать.
– Ну и замечательно. – Впервые за все время пребывания в тюрьме Белокурая Бестия вздохнул с облегчением.
– Ты так волнуешься за свой бывший отряд?
– Конечно. Это же мои люди. Я за них отвечал, и мне не все равно, что с ними будет.
– М-да… – Мэльдор задумчиво чистил ручку о край листочка. – А я был бы рад, если бы хоть кто-нибудь из них попал в плен. Он мог бы дать показания в твою пользу.
