Павел Корнев - Чёрные сны
– Зря это, – неодобрительно покосился на брезент защёлкнувший карабин на батарее центрального отопления Смирнов и кинул бухту длинного троса под окно. – Запалимся только. И в спальниках бы переночевали.
– Брезент чёрный, в темноте хрен разглядишь, – не согласился с ним я. – Да и кто ночью по заброшенному посёлку шастать станет?
– Оставляем как есть, – поставил точку в этом споре Генералов. – Егоров, поставь сигналки между первым-вторым и третьим-четвёртым этажами. Смирнов, прикрываешь.
– Нижнюю не маскировать? – уточнил Егоров.
– Да. И пролёт к пятому этажу перекрой. Черкесов, заступай на караул. Смена раз в два часа. Якубов, Брыльский на кухню. Прикрываете пост на входе. Смена раз в полтора часа. Всё ясно? Исполняйте.
Далеко не сразу отдышавшись, я внимательно осмотрел комнату – простая бетонная коробка, даже линолеум не постелен – и, не обнаружив ничего подозрительного, прошёл на кухню. И здесь нормально всё. Серками, правда, немного воняет, но это не смертельно. Заглянув на обратном пути в ванную и туалет, вернулся к оставленному в коридоре рядом с входной дверью рюкзаку и закинул его на плечо.
Ну что – надо бы и мне приткнуться куда-нибудь.
Протиснувшись мимо вставшего у выхода караульного, я вошёл в комнату и, решив далеко не проходить, расстелил подстилку. Здесь, по крайней мере, от окна не так тянет. Да и дверь входную контролировать проще.
Как ни странно, сразу спать никто не завалился. Пётр уже увлечённо реанимировал свой ненаглядный ноутбук, Алина бродила по комнате и, макая в баночку с зелёной краской кисть, выводила по углам какие-то непонятные символы. Магии в её действиях не чувствовалось, но, как говорится: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть рисует, так хоть мозги заняты.
Подчинённые Генералова без излишней суеты раскладывали на полу прорезиненные подстилки, а командир то и дело припрягал их к общественно-полезному труду. Убедившись наконец, что все его распоряжения выполнены, Владимир проверил караульных и приказал доставать горелку. И это правильно – немного согреться не помешает, да и чай горячий в самый раз будет.
– Может, двухкомнатную хотя бы займём? – недовольно пробормотал Брыльский. – Чего в полуторке ютиться?
– Ничего: в тесноте, да не в обиде. – Налив себе в жестяную кружку кипятка, Генералов высыпал в него пакетик растворимого какао. – Воздух быстрее прогреется. И вообще – смени Якубова, пусть ужинать идёт.
– Так точно, – помрачневший Брыльский утащил свои пожитки на кухню.
– Как самочувствие? – Генералов присел на корточки рядом с ругавшимся себе под нос Волковым. Тот как раз вытащил аккумуляторы ноутбука и осматривал сплавившиеся контакты.
– Сдох, – в сердцах бросил Волков.
– Твоё самочувствие как? – уточнил Владимир.
– Я – нет, – буркнул парень и, достав из сумки набор инструментов, принялся трясущимися от усталости руками снимать корпус ноутбука. – Пока.
– Алина, ты как? – поднялся на ноги Генералов и отхлебнул какао.
– Мне здесь не нравится, – поёжилась девушка. – Всё время кажется, что скоро произойдёт нечто ужасное. И запах... Пахнет кровью...
– Успокойся, шоколада горячего выпей. – Приобняв Алину за плечи, Владимир усадил её на подстилку и сунул в руку кружку с ароматным напитком. – Всё хорошо будет, это просто нервы.
От запаха саморазогревающихся консервов, которыми ужинали подчинённые Генералова, потекли слюнки, и наскоро перекусив каким-то паштетом из сухого пайка, я умял полплитки шоколада и запил всё это кружкой кофе. Уф, только-только отогреваться начал, а то даже пальцы на ногах не чувствовал.
– Брыльский, ты куда?! – встрепенулся Владимир, когда парень тихонько выскользнул в коридор.
– Мне отлить, – заглянул обратно тот.
– Что за детский сад? – нахмурился Генералов. – Смирнов, проводи. С этажа не уходите. И чтоб больше поодиночке ни ногой!
– Да чего тут случится-то? – пожал плечами Брыльский, но приказа ослушаться не решился. – Валя, давай быстрее – у меня мочевой пузырь не резиновый. Щас лопну.
– Твои проблемы, – усмехнулся Смирнов и, взяв на изготовку автомат, выскользнул в подъезд.
– Духи мёртвых, духи живых, – неожиданно вскочила на ноги и закричала уронившая на пол кружку с какао Алина. – Стой, не улетай! Подожди!
– Кто?! – вздрогнул Волков.
– Душа! Моя душа! Держите! – Девушка бросилась к завешенному брезентом окну, но оказавшийся на пути Черкесов перехватил её и подсечкой сбил с ног.
– Пустите! Пустите! – пытаясь дать волю длинным ногтям, завыла Алина.
– Держите её! Крепче, чтоб головой не мотала, – подскочил я к извивающейся девушке, которую с трудом прижимали к полу трое здоровенных парней, и выхватил из чехла финку.
– Ты что делаешь? – заорал на меня Генералов, удерживавший Алине голову.
– Ровнее держи! – Я сорвал с головы девушки шапку, отбросил в сторону прядь волос и одним движением руки вывел остриём ножа на виске Алины замысловатый колдовской символ.
Она тут же обмякла и перестала вырываться. Взгляд её прояснился, и она с удивлением уставилась на прижавших её к полу людей.
– Что случилось? Отпустите меня! Да отпустите же!
– Отпустите, – разрешил я и убрал финку в чехол на ремне. – Теперь можно.
– Что со мной? – Девушка осторожно прикоснулась к порезанному виску и от боли прикусила губу.
– Лёгкая одержимость. – Я вернулся к своей подстилке и поднял кружку, в которой ещё плескалась пара глотков успевшего остыть кофе. – С непривычки, должно быть.
Черкесов потёр располосованное ногтями девушки запястье.
– А порезал ты её зачем?
– Чары отрицания наложил, – должно быть, не очень понятно ответил я. – На некоторое время, Алина, ты от негативного ментального воздействия защищена.
– Насколько именно? – Девушка расстегнула лыжную куртку и принялась поправлять сбившуюся одежду.
– Пока царапина не заживёт. И не забудь отцу Доминику сказать, что у тебя чувствительность повышенная.
– Отец Доминик? Это кто? – удивилась Алина.
– Генералов ещё познакомит.
– Если приступ повторится, такой порез сделать достаточно будет? – доставшая небольшое зеркальце девушка внимательно осмотрела располосованную ножом кожу. Потом вытащила из кармана блокнот и перерисовала туда сложный завиток колдовского символа.
– Скорее всего... – Пожав плечами, я удлинил на рисунке один из хвостиков руны. Вообще-то, скорее всего – нет. Но зачем заранее человека расстраивать? Попробую небольшой ликбез устроить, глядишь, чего и выгорит. – Ты, когда кожу надрезать начнёшь, представляй, что тебя от макушки до пяток пелена накрывает и от окружающего мира отсекает. Можешь на бумаге для начала потренироваться. Тут главное – время правильно рассчитать, чтобы и узор в одном темпе выводить, и за это время от головы до ног пелену мысленно опустить.
