Павел Корнев - Чёрные сны
Ветер сыпанул в лицо горсть снежной крупы, и сразу стало как-то весьма неуютно. Будто царившая в Приграничье Стужа специально напомнила, кто в доме хозяин. И хоть оделся я теплее некуда, а всё равно порывы ледяного ветра уже насквозь проморозили. Даже пальцы на ногах почти не чувствуются. Нет, действительно закругляться пора.
Я быстро оглядел расположившихся кругом парней, про себя отметил, что тяжеленные вьюки они успели куда-то припрятать, и вытащил из чехла «Тайгу».
– Леднёв! Ты долго ещё возиться будешь? – рыкнул Владимир, рассматривавший заинтересовавшие меня строения в бинокль. – Не тяни резину.
– Лёд, – поправил его я и, стянув с правой руки меховушку, зарядил ружьё. Защищённые от холода лишь тонкой кожаной перчаткой пальцы на морозе моментально занемели, но тут уж ничего не поделаешь – придётся потерпеть.
– Что – лёд? – не понял командир.
– Меня зовут Лёд, – объяснил я и нашарил в кармане зажигалку.
– Не дури, – разозлился Генералов и закрыл окуляры бинокля чехлом.
– Просто предупредил. – Стянув вторую меховушку, я шагнул к пытавшемуся оживить свой ноутбук Волкову и ухватил его за ухо.
– Ты чего?! – взвизгнул Пётр.
– Леднёв! – заорал Генералов. – Совсем охренел?
– Лёд, – вновь напомнил ему я, поднял к свету правую руку, в крепко сжатых пальцах которой извивалась почти неразличимая тень. Чиркнуло колёсико зажигалки, огонь лизнул съежившуюся дымку, и неожиданно промеж пальцев у меня вспыхнуло и моментально опало зеленоватое пламя.
– Что это было? – принюхавшись к запаху палёных волос, спросил перехвативший автомат Генералов.
– Дымчатый клещ.
– Остальных проверишь?
– Обязательно. – Я закрыл глаза и попытался вызвать внутреннее зрение. Чернота закрытых век расплылась в серую хмарь, на смазанном фоне которой выделялись десять блёклых пятен окруживших меня людей. У большинства ауры светились жёлтыми тонами с вкраплениями чёрных и тёмно-синих нитей, исключений было двое: Алина полыхала янтарным блеском, а один из подчинённых Генералова – Виктор – медленно наливался едва заметно колыхавшейся чернотой. Вот так дела. Совсем это нехорошо.
Мельком пробежавшись внутренним взглядом по казавшейся бескрайней серой пустоши заснеженного поля и не обнаружив ничего интересного, я открыл глаза и откашлялся, прочищая горло:
– Нормально с остальными всё.
– Уверен? – прищурился Владимир.
– Вполне. – Я присел рядом с валявшимися в снегу лыжами и отстегнул ремни, крепившие к ним палки. – Вы так налегке и пойдёте?
– В смысле?
– Багаж свой, говорю, здесь оставите?
– Не твоё дело.
– Нашим легче. – Просунув валенки в крепления лыж, я понюхал поменявший направление ветер. Севером пахнет. – Двинули тогда. Вон те дома проверим, глядишь, там и заночуем.
– Насколько это безопасно? – уточнил Генералов.
– Безопасней, чем в открытом поле на ночь останавливаться, – пожал я плечами.
– Где мы вообще находимся, представляешь?
– Скорее всего прилично к югу от Форта, хотя могу и ошибаться. Как бы это не Северореченск был.
– Долго идти?
– За неделю точно доберёмся. Если к людям выйдем, так и раньше.
– Егоров, Федоров впереди, Брыльский, Якубов идёте замыкающими. – Генералов с сомнением посмотрел на Алину и Петра. – От меня ни на шаг. Ясно?
– Так точно, – откликнулся убиравший умерший ноутбук в сумку Волков. Алина ограничилась кивком.
– Обожди. – Я наклонился к поправлявшему перчатки Владимиру и зашептал ему прямо в ухо: – Не ставил бы ты Якубова замыкающим.
– А что такое? – Командир удивлённо оглянулся на напарника Брыльского.
– Пробой энергетики у него. Сопротивляемость магическому излучению слабая. Запросто мороком голову задурманить могут. Как бы чего не вышло. Лучше за ним присмотреть.
– Вот как? – задумался Генералов. Мнение обо мне у него сложилось уже вполне определённое, но проигнорировать совет мешал элементарный здравый смысл. – Так, Якубов, ты за проводником нашим приглядывай. Смирнов, к Брыльскому. Двинули.
Подмигнув ничего не понимающему Виктору, я оттолкнулся лыжными палками и покатился вслед за выбиравшими дорогу парнями. Впрочем, выбиравшими – это громко сказано. Вывалиться в Приграничье нас угораздило посреди чистого поля, так что идти можно было абсолютно в любую сторону. На все, так сказать, четыре. Вот только сейчас мы себе такой роскоши позволить не могли и, проламывая широкими охотничьими лыжами хрупкий наст, пробирались к едва различимым в сгустившихся сумерках развалинам.
Был бы выбор – точно бы куда-нибудь свернул. А так приходилось терпеть заметно усилившийся встречный ветер, который мало того что пытался забраться под одежду и выдуть оттуда последние крохи тепла, так ещё и швырял прямо в лицо холодные колючие снежинки. Не закрывай лица опущенные вязаные шапочки и лыжные маски, точно бы обморозились.
Пробираться по глубокому снегу удовольствие было небольшое, к тому же почти сразу же сбилось дыхание и вновь начали ломить давным-давно сломанные рёбра. И ведь не было никакой возможности забыть обо всём и через силу переставлять будто налившиеся свинцом ноги. Нет, ко всему прочему приходилось по мере своих изрядно ослабевших способностей просматривать внутренним зрением окружающее пространство. Да ещё не забывать закрываться от так и норовивших захлестнуть с головой волн магической энергии. Минут через сорок этих мучений я вымотался, словно в одиночку разгрузил вагон с углём. Ладно, хоть вдоль силовых потоков скользить приноровился. И всё равно – с непривычки усталость наваливалась всё сильней, и близость гиблого места удалось почувствовать слишком поздно. Хотя что значит – слишком поздно? Главное – заметил. И успел предупредить.
– Стоять! – заорал я, когда резкий порыв ветра донёс неестественную стылость, ноздри защекотал затхлый запах давно заброшенного дома, а колдовское зрение окрасило преградивший нам путь овраг в блёкло-пурпурный оттенок. – Назад!
– Чего ещё? – спросил обернувшийся Федоров, который успел остановиться в самом начале склона.
– Плохое это место, обойти надо. – Не обратив внимания на его недовольство, я с тревогой посмотрел на сплюнувшего в снег длинную струю слюны Виктора. Как бы он так не спёкся. Очень нелегко ему сейчас приходится.
– Овраг длинный, минут тридцать потеряем, – прикинул осмотревшийся Генералов. – Почему напрямик нельзя?
– Не надо, – неожиданно ухватила его за руку Алина, которую начала бить крупная дрожь. – Я чувствую – впереди что-то очень нехорошее. Надо скорее уходить отсюда, пока оно нас не заметило.
