Павел Корнев - Чёрные сны
– Хорошо, – кивнула девушка.
– Выпей. – Достав из походной аптечки какую-то таблетку, Генералов булькнул её в кружку с кипятком и сунул Алине.
– Зачем?
– Чтобы спала лучше.
Девушка безропотно выцедила содержимое кружки и залезла в спальный мешок.
– Справится она? – тихонько прошептал мне присевший рядом Владимир.
– Не справится, вколите что-нибудь убойное и в таком состоянии держите, пока до Доминика не доберётесь.
– Что за чёрт?! – неожиданно выругался уже довольно давно молча курочивший ноутбук Пётр Волков.
– Что ещё стряслось? – подскочил к нему Генералов.
– Может, конечно, датчики глючат, но такое впечатление: где-то рядом сжатый пакет радиоданных в эфир ушёл. – Волков поднял один из приборов и постучал им о стену. – Нет, наверное, всё же глючит.
– Лёд? – Вспомнив о моей настоятельной просьбе, Генералов сжевал последние буквы фамилии, так что у него вышло что-то вроде «ледня». – Что по этому поводу думаешь?
– Чужих поблизости точно нет, – уверил его я. – А вот на электронику полагаться не стоит.
– Пусть так. – Непонятно о чём задумавшийся Генералов присел на корточки рядом с Волковым и тихонько прошептал ему на ухо: – Повторится, ты мне свистни сразу. И лучше не при всех. ОК?
– Договорились.
– Всё, тушите свет – спать пора, – хлопнул в ладоши Владимир, и один из парней выключил направленный в стену фонарь.
Спать? Вряд ли это хорошая идея. По крайней мере для меня.
Самочувствие, мягко скажем, не очень. А по правде – паршиво себя чувствую, чего уж там. Башка болит, рёбра, давным-давно сломанные, крутит, подташнивает ещё. Ну и устал, как собака. Прохладно здесь, опять-таки. От промороженного бетона так и тянет пробирающимся под одежду холодком, да и воздух ещё толком прогреться не успел.
Что самое паскудное – спать нельзя. Усну – запросто в магическое поле провалюсь. А мне это ни к чему. Мне ещё пожить охота. Хотя разве ж это жизнь? Маета одна.
Сосредоточившись на внутреннем зрении, я в очередной раз исследовал окрестности. Вроде тишь да гладь. Чего ж так паскудно на душе? Будто по своей воле в петлю лезу. Алина ещё, истеричка, масла в огонь подлила – «случится страшное, случится страшное»! Кассандра хренова. Здесь, чтоб знала, ничего другого и не случается.
Рассеянная в пространстве энергия, как обычно после использования колдовских способностей, попыталась захлестнуть меня и наполнить кровь негасимым огнём, но на этот раз её натиск был куда слабей, чем после перехода. Да и предыдущий опыт помог с ситуацией справиться: небольшое усилие воли, и я полностью закрылся от магических полей.
Интересно, а теперь меня с помощью чар обнаружить можно или как? Вопрос.
К горлу вновь подкатил комок тошноты, и пришлось размеренно задышать, борясь с этой напастью. Да что ж такое делается? Не понос, так золотуха. Долго меня ещё колбасить будет?
Немного успокоившись, я попытался хоть ненадолго задремать, но и из этого ничего хорошего не вышло: стоило закрыть глаза, как непонятно откуда нахлынуло ощущение, будто в ночной вьюге кто-то, выискивая наши следы, рыщет по заснеженному полю. Крадущееся меж домов пятно тьмы выглядело настолько реально, что по спине побежали мурашки. И преследователь с каждым мгновением всё ближе и ближе...
Бред! Нет у меня способностей к ясновидению, нечего даже и расстраиваться. Надо уже спать ложиться, а то с недосыпу всякая дурь в голову лезет.
Тем не менее, на всякий случай решив проверить колдовским зрением окрестности, я только зря потратил время – резкие порывы насыщенной магической энергией вьюги окрасили окружающее пространство молочной белизной, и ничего толком разглядеть так и не получилось. Откуда же тогда взялась уверенность, что по нашим уже заметённым снегом следам движется угольно-чёрная тень?
Паранойя? Запросто. Только вот уже даже и не сосчитать, сколько раз паранойя мне жизнь спасала. Может, и сейчас к внутреннему голосу есть смысл прислушаться?
Ещё минут десять я ворочался с одного бока на другой, но уснуть так и не смог. Наоборот – становилось только хуже. Всё сильнее накатывало щедро сдобренное безнадёгой чувство обречённости. Все острее становились уколы тоски. И даже идущий от пола и стен холод, казалось, пытался проморозить мою душу насквозь.
Я прислушался к монотонному дыханию спящих людей, откинул одеяло и, прихватив ружьё, вышел в коридор.
– Куда? – направил на меня автомат карауливший у входной двери Смирнов.
– Отлить.
– Не положено.
– Да иди ты лесом, – Я вышел на лестничную площадку и остановился у тёмного проёма ведущей вниз лестницы. – На каких ступеньках сигналки? – спросил у вышедшего в коридор Егорова.
– Если сверху, то вторая и третья, внизу – четвёртая и пятая. Далеко собрался?
– Огляжусь. Из дома не буду выходить, – отчитался я и начал, считая ступеньки, спускаться вниз.
Страшно. Кто знает, что скрывается во тьме? А если это по мою душу Стужа заявилась? И темно ведь ещё, как у негра в заднице. Надо было фонарик взять. Ну нет – с фонариком только хуже. Всё равно что закричать: «Вот он я!». Обойдусь уж как-нибудь.
Глубоко вздохнув и поудобней перехватив «Тайгу», я продолжал медленно спускаться по лестнице. Сначала дело шло неплохо, но когда до первого этажа оставалось всего несколько ступенек, на меня вновь накатила волна беспричинного ужаса.
Стоит шагнуть вперёд – и тут же кто-нибудь бросится из темноты. Повернуть назад – напрыгнут на спину. Остаться стоять – не выдержит сердце.
Засада, в общем...
Не обращая внимания на заливающий глаза пот, до предела напряг колдовское зрение и осторожно шагнул сразу через две ступени вниз. Никого. Фу-у-у...
Переведя дыхание, я развернулся к двери подъезда и замер как вкопанный: в ночной тьме колыхнулось зеленоватое марево. Ветер ненадолго стих, поэтому и удалось разглядеть медленно приближающееся чёрное пятно, которое нет-нет да и наливалось ядовитой зеленью болотных огней.
Что за чертовщина?
Перекрестившись, я начал медленно пятиться назад, но почти сразу же упёрся в стену. И только осознание того, что отступать больше некуда, придало уверенности и помогло взять себя в руки. Ну – давай же, ползи сюда, гадина. Уж я тебя свинцом-то накормлю. Жаль только, серебряных пуль нет...
Постепенно обрётшее очертания человеческой фигуры тёмное пятно приблизилось к дому, и я едва не нажал на спусковой крючок. Не нажал, надо сказать, с немалым облегчением.
Всё просто: по нашему следу медленно брёл Ледяной ходок. И, судя по практически полностью отстреленной голове и заляпанному кровавыми пятнами маскхалату, это был ни кто иной, как злосчастный Федоров.
