Василий Блюм - Возвращение в Гильдию
Мычка оторвался от бурдюка, вытер губы тыльной стороной ладони, произнес задумчиво:
— Наверное, это к лучшему. До этого Зола все порывался вернуться. Да и я, если честно, подумывал. А теперь, — он развел руками, — сомнения исключены.
Шестерня оценивающе взглянул на завал, пробормотал:
— А может все-таки… — но посмотрев внимательнее, лишь махнул рукой, — нет, чую, не разобрать.
Мычка покосился на мага осторожно поинтересовался:
— Зола, а ты мог бы в случае нужды сколдовать еще один подобный «фонарик»?
Обрадовавшись возможности сменить тему, маг охотно ответил:
— Мне и самому интересно, но, боюсь, это невозможно, — он возбужденно заходил взад вперед, потирая руки. — Я знаю о нестабильности динамических заклятий, но ни разу не слышал, чтобы заканчивалось подобным образом.
Закончив осмотр ссадин, Дерн поднялся на ноги, сказал поспешно:
— Предлагаю отложить пробы до времени, когда сможем отсюда выбраться, тогда, на пару с Мычкой, можете разнести хоть пол города, а сейчас, давайте двигаться дальше.
И вновь томительный переход по темным туннелям, где не видно ни зги, а малейший шум эхом отражается от стен, пугая жуткими отголосками и сбивая с толку. Иногда Шестерня отвлекался, забывал предупредить об особенно крупной выбоине или торчащем из пола валуне, и тогда, идущие следом спотыкались и, с трудом удерживая равновесие, проклинали пещерника на все лады. Зола слушал недовольные возгласы, но лишь с сожалением вздыхал, не желая более рисковать с заклятием, а остальные помалкивали, памятуя о результатах недавнего эксперимента.
Потянуло влагой. Мычка с силой втянул ноздрями воздух, бодро произнес:
— Впереди вода и ее немало.
Прошли еще немного, после чего и остальные почувствовали дыхание близкой воды, а вскоре и услышали. Сперва, едва различимый, в отдалении послышался шум, что с каждым шагом становился все громче. Стены покрылись влажным налетом, а под ногами захлюпало, так что пришлось удвоить осторожность, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях.
Первым пострадал Дерн. На одном из поворотов он с грохотом обрушился, обдав товарищей фонтаном холодных брызг. Немногим позже, витиевато выругавшись, обвалился Зола. Даже различающий дорогу Шестерня не миновал участи товарищей, загремев доспехами, словно рухнули металлические врата центрального городского храма, он помянул по очереди всех своих предков, включая прародителя пещерников. Только Мычка избежал падений, положившись на чутье, он с величайшей осторожностью переставлял ноги, успешно преодолевая многочисленные природные ловушки.
В очередной раз, поднявшись из заполненной водой ямы, Дерн смахнул с лица капли и в удивлении замер — в нескольких шагах впереди смутно маячила тень. Болотник потряс головой, закрыл и открыл глаза, но тень не исчезла, лишь отдалилась, потеряв четкость очертаний. Дерн повертел головой, оглядываясь. Непроницаемая ранее тьма отступила, словно потеряв часть силы. Заинтересованный явлением, болотник пошел быстрее, отмечая, что с каждым шагом вокруг становится светлее. Замерцал каменными натеками свод, проявились блестящие от влаги стены, а бредущая впереди тень обрела четкость, приняв очертания Шестерни.
Вскоре перемену в обстановке заметили все, удивленно воскликнул Зола, удовлетворенно хмыкнул Мычка. Шестерня испуганно вздрогнул, когда мимо, прижавшись к скале, проскользнула фигура вершинника, а мгновением позже, уже с другой стороны, шурша балахоном прошагал Зола, крикнул оторопело:
— Эй, вы куда, там же ямы! — Помолчав, пробормотал обиженно: — Вот и верь после этого людям. А ведь всю дорогу слепыми прикидывались.
Обойдя впавшего в глубокую задумчивость пещерника, Дерн быстрым шагом двинулся вслед за ушедшими. Дойдя до места, где проход резко поворачивал в сторону, болотник протиснулся через ставший совсем узким лаз и замер, с восторгом глядя на величественное зрелище.
Стены разошлись далеко в стороны, образуя обширную пещеру. Посреди пещеры раскинулось озеро, из воды исходит неяркий свет, заливая все вокруг призрачным сиянием. Неподалеку, из-под скрытого тенью свода, с ревом низвергается водопад, там, где белесый столб падает в озеро, поверхность воды вскипает, вздымается пенными бурунчиками, но ближе к берегу волны опадают, выравниваются, превращаясь по краям в еле заметную рябь. Насыщенный водяной пылью воздух дрожит и переливается всеми цветами радуги, расходится густым облаком, оседая мельчайшими каплями на влажных стенах, и мелких округлых камнях во множестве усыпавших берега.
Дерн опустил взгляд. Неподалеку стоит Зола, запрокинув голову, всматривается под свод, чуть дальше Мычка прыгает на одной ноге по берегу, освобождаясь от остатков одежды. Мгновение, и обнаженное тело вершинника исчезает во всплеске воды, и вскоре облепленная космами золотистых волос голова появляется вдалеке от берега. Глядя на блаженное выражение лица Мычки, Дерн ощутил острую зависть, кожа начала зудеть, а в нос ударил запах давно немытого тела.
Едва болотник решительно направился к воде, как сзади радостно завопило, мимо, едва не сбив с ног, пронеслось мелкое. Шестерня остановился лишь на мгновение, чтобы сбросить секиру и щит, и, как был, в доспехе, кинулся в озеро, подняв тучу брызг и огласив пещеру жизнерадостным хохотом.
Пока Дерн раскладывал и тер камнями кольчугу, за последние дни проржавевшую так, что блестящие кольца покрылись бурым налетом, и при прикосновении оставляли на руках рыжие пятна, подошел Зола. Полы некогда белого балахона напитались водой и обвисли, волосы слиплись и топорщились уродливыми сосульками, а на груди потяжелевшая от влаги ткань разошлась обнажив бледную кожу с прилипшими уголками свитков.
Ежась в непрерывном потоке влажной пыли, Зола загнанно озирался, но тут его лицо приняло отчаянное выражение. Махнув рукой, маг осторожно извлек из-за пазухи слипшуюся кипу свитков, бережно положил на камни, придавив лежащим поблизости тяжелым булыжником и, более ни о чем не заботясь, начал освобождаться от одежды.
Обернувшись в очередной раз, Дерн обнаружил, что берег пуст, а в озере, бороздя поверхность, как диковинные рыбы, мелькали тени пловцов, хорошо различимые в исходящих из воды потоках света. Отложив кольчугу, болотник вырыл в камнях углубление и стал раздеваться. Когда возле ног образовалась куча грязного тряпья, а ямка до краев набралась водой, болотник подобрал удобный, по руке, ноздреватый камень, сложил в углубление вещи, и принялся тщательно выскабливать рубашку, а затем и штаны. Закончив, Дерн с удовлетворением кивнул, и лишь тогда позволил себе искупаться.
Ледяная вода приняла в объятья, смывая застарелую грязь и забирая усталость. Дерн с наслаждением погрузился с головой, ощущая как мышцы наполняются силой, а по жилам быстрее бежит кровь. Перевернувшись на спину, он прикрыл глаза, прислушиваясь к реву водопада, и ощущая непрерывное содрогание всей поверхностью тела. Поддаваясь мощи ниспадающего с высоты потока, вода мелко вибрировала.
Рядом скользнуло, щекоча водными завихрениями, коснулось плеча. Дерн открыл глаза. На расстоянии вытянутой руки из воды торчит голова в обрамлении золотистых волос-водорослей, зеленые глаза внимательно сморят из-под полуопущенных век, кончики острых ушей подрагивают, вслушиваясь в шум водопада. Болотник вопросительно изогнул бровь, на что из воды высунулась рука, поманила пальцем, и Мычка неслышно погрузился в воду.
Окунувшись с головой, Дерн увидел, что Мычка плывет по направлению к темному провалу пещеры, расположенной неподалеку, в сумрачной глубине отвесной стены берега. Глубоко вдохнув, болотник нырнул.
Проход оказался широким, и, в то же время, коротким, и достаточно быстро пошел вверх, так что вскоре Дерн вышел на пологий берег. Окинув взглядом грот, Дерн замер в восхищении. Отовсюду: из стен, свода, из-под ног вырастали пучки тонких коротких игл какого-то полупрозрачного минерала. Струящийся от входа свет многократно преломлялся в кристаллах, приобретая голубоватый оттенок, отчего в гроте царила непередаваемая игра бликов и теней.
Мычка поджидал тут же, и нетерпеливо мотнул головой, предлагая следовать дальше, после быстро зашагал вглубь грота, старательно избегая острых граней кристаллов. Почему вершинник сторонился удивительных минералов Дерн понял чуть позже, невзначай коснувшись рукой ощетинившийся кристаллами-иглами куст. Руку обожгло болью, а на коже набухли кровью тонкие полоски разрезов. Дерн нахмурился, и дальше шел уже внимательно выбирая путь.
По ширине грот мало уступал центральной улице города, но идти приходилось с трудом. Колонии кристаллов разрослись так, что приходилось пробираться едва не ползком. Следуя за вершинником Дерн недоумевал, что толкнуло осторожного Мычку на повторное посещение столь странного места. Раздумывая над причинами, болотник настолько погрузился в себя, что очнулся, лишь натолкнувшись на спутника, недвижимой тенью выросшего впереди. Мычка посторонился, а Дерн поднял глаза и замер. От места, где они остановились, грот резко расширялся, превращаясь в просторную каверну. От усыпавших стены кристаллов в пещере царил голубоватый сумрак, словно на дне глубокого водоема. Но болотник не видел чарующей нерукотворной красоты, его взгляд замер, прикованный к тому, что находилось в центре пещеры. Возвышаясь белесой грудой костей, перед путниками вздымался колоссальный скелет невиданного животного: чудовищный череп размером с дом бедняка, белые крючья ребер толщиной с бедро взрослого мужчины, неровные глыбы позвонков.
