Людмила Ардова - Путь интриг
Далее последовал обряд посвящения, рукопожатий и братских объятий. Когда все подошло к концу, и настала пора перейти к другим причинам, собравшим нас здесь, собрание наше оказалось неожиданно прервано.
Большой отряд королевской гвардии, и человек тридцать мадариан, окружили Ладеон и барабанной дробью в ворота требовали сдаться.
На пороге появились граф Нев-Начимо, капитан Фантенго, даже Суренци, на лице которого играла плотоядная улыбка, был здесь.
'Все те же лица',- усмехнулся я.
— Что вам угодно, кэллы? — раздраженно спросил принц.
— Арестовать всех участников этого преступного собрания.
— На каких же основаниях! — разгневался Орантон.
Но его гнев никого не тронул.
— Ваше высочество, мы следуем приказу вашего брата, его величества Тамелия Кробоса, и если вы не причастны к этим людям, просим вас уйти в сторону.
Далее последовала бессмысленная перепалка, ибо не было смысла доказывать что-либо. Ни Нев-Начимо, ни Фантенго не собирались покидать Ладеон без…жертвы. И жертва уже была назначена.
Но они немного просчитались.
Я видел, как по лицу принца скользнула еле заметная улыбка, после прозвучавшей фразы, сказанной Фантенго:
— Властью короля ларотумского требую: магистру запретного ордена предстать перед нами.
— А почему вы думаете, что здесь присутствует тот, кого вы ищите?
— Нам известно это лицо. Но для него будет лучше, если он поступит достойно, открыв сам свое имя.
— Вы что-то вообразили себе кэллы, — усмехнулся принц. — Я решительно отказываюсь вас понимать и считаю ваше вторжение ошибочным и неуместным.
— Итак, вы, кэллы, все свидетели, обратился к своим спутникам Нев-Начимо, — его высочество упорствует и не желает пойти навстречу интересам ларотумского короля, тем самым он совершает акт неповиновения королевской воле, что равносильно измене.
— О чем это вы?! — вспыхнул принц. Щеки его сделались пунцовыми от гнева.
— Ваше высочество, прошу вас сдать оружие и проследовать за мной.
— Вы с ума сошли, граф! Как вы смеете! Власть в ордене вам голову вскружила?!
— Ваше высочеситво, вы сами прекрасно понимаете, что без прямых доказательств мы бы вряд ли пришли к вам со своими требованиями. Вы нарушли королевский указ и теперь должны держать ответ перед королом. Вы сами носитель королевской крови и кому как не вам понимать, что стоит за неподчинением.
— О каких доказательствах вы болтаете?
— Вот эта грамота вам знакома?
Граф протянул небольшой свиток.
— Откуда она у вас? — сухим голосом спросил принц.
— Неважно. Один из благоразумных и преданных королю людей изволил оказать нам содействие.
— Хотел бы я знать, кто этот предатель! — прошептал принц.
— Вы готовы отправиться с нами?
— Одна маленькая неточность, граф, этот документ теперь не имеет веса. Он ничего не стоит. Да, я подписал его однажды своим полным титулом и упоминая все свои звания. Но в данную минуту я не являюсь магистром ордена. Магистр переизбран.
— Неудачная отговорка, — съехидничал граф.
— Вас устроит слово двадцати благородных людей, свидетелей этого события?
— Вполне, — процедил Нев-Начимо, — хотя кто знает, что за игры вы тут ведете.
— Тогда, прошу вас в зал.
Нехотя, но, тем не менее, с любопытством, Нев-Начимо и Фантенго последовали за принцем в зал.
— Кэллы, — обратился принц ко всем нам, — прошу вас, назовите имя нового магистра ордена Дикой розы.
Первым на кого он посмотрел, был я.
— Граф Улон к вашим услугам, назначен магистром ордена Дикой розы.
У Нев-Начимо изменилось выраженяие лица: из самоуверенного оно сделалось удивленным и злым.
— Льен, ты уверен? — спросил меня Брисот.
— Да, — твердо сказал я.
— Граф Улон, магистр ордена, я подтверждаю его слова, граф Брисот к вашим услугам, — сказал он и чуть поклонился.
— Граф Улон, магистр ордена Дикой розы, — поддержал нас Караэло, лицо его было обеспокоенным и взволнованным.
— Граф Улон, — потдвердил Рамзон.
— Граф Улон, граф Улон, граф Улон, магистр, — раздавались знакомые голоса моих товарищей.
С огромной досадой поворачивал свою голову Нев-Начимо, пытаясь хоть от одного из нас услышать опровержение.
— Что ж, будь по-вашему, — махнул он рукой. Но в таком случае прошу этого дворянина сложить свое оружие и последовать за нами. А от вас, кэллы, требую дать свое честное слово, что немедленно отправитесь в Мэриэг в сопровождении моих людей, и не будете покидать пределов столицы, дожидаясь решения его величества по этому делу, и будете в любую минуту готовы предстать перед королем.
— А если мы не согласимся? — насмешливо спросил Рамзон.
— В таком случае мы будем вынуждены арестовать всех вас.
— Мы согласны, — объявил принц, — я даю вам слово от имени всех этих дворян.
— Прошу вас последовать за мной, — сказал мне Фантенго.
Я отдал свой меч Брисоту, и пошел за капитаном королевской стражи.
— У вас даже карета для меня готова! — засмеялся я.
— Все шутите, шутник, — зло ухмыльнулся Фантенго, — ну, ну!
Хоть я и смеялся, на душе у меня было совсем невесело, я сам попал в эту мышеловку, и, отбиваясь от дурных предчувствий, я ехал под присмотром и едкими насмешками Бэта Суренци туда, где содержат опасных арестантов. Везли меня в Нори-Хамп.
Дни в застенках тянутся медленно. И не только потому, что там нечего делать, нет подходящей компании, или из-за недостатка удобств. Неопределенность — вот, что подтачивает силы сильнее неволи.
Около саллы я провел в Нори-Хамп, совершенно не ведая, что мне грозит.
За это время я успел перебрать каждое мгновение своей жизни. Но время все тянулось и тянулось. И на шестой или седьмой день моего заключения мной овладел самый настоящий ужас оттого, что меня забыли и навсегда оставят томиться в каменной клетке.
Глава 30 Отсыл Брисота и Караэло в Синегорию. Придворная казнь
Свобода пришла неожиданно, когда я уже был готов к самому худшему. Меня выпустили из Нори-Хамп, но я не понимал почему. Просто комендант крепости открыл своим ключом дверь камеры, и охранники вывели меня на улицу. Во дворе никого не было.
— Вы свободны, — едко сказал комендант, — до лучших времен.
Совершенно сбитый с толку, я пошел к воротам, которые на минуту открылись передо мной и тут же захлопнулись.
Возле выхода меня ждали Брисот и Караэло с лошадью для меня. Где-то на горизонте, вместе с серым рассветом забрезжила надежда. Друзья обняли меня, похлопали по спине, и я, сев на лошадь, поехал за ними, прочь от этого места.
