Конрад Левандовский - След оборотня
«Потерял сознание…» – удивленно подумал он.
– Мино, что с тобой? – В голосе Ириан звучал страх.
– Не знаю, – прошептал он. – Я проснулся, хотел встать…
– Рана все еще кровоточит, – заметил змей. – А должна уже затянуться!
– В самом деле… – Красноглазая раздвинула рубашку. – Мино, что он с тобой сделал?
– Это был летун.
– Летун?! – забеспокоился Каад. – Что же ты раньше не сказал?!
– Я думал, вы сами догадаетесь…
Оба демона переглянулись.
– Я был уверен, что Тагеро лишь наложил на тебя чары, лишающие силы, – махнул хвостом Каад.
– И что теперь? – Мино оперся об одно из колец Каада и сел.
– Летуны ранят душу, – сказала Ириан. – Из-за этого из нее уходит жизнь. Такие раны никогда не заживают…
– Это правда, – подтвердил змей.
Мино побледнел.
– Значит, я умру? – с усилием спросил он, пытаясь сохранить спокойствие.
– Твоему телу уже не хватает жизненных сил даже для того, чтобы заживить рану на груди. – Каад опустил голову. – Если смерть не наступит от потери крови, то в течение ближайших недель придет глубокая старость…
Красноглазая молчала. Мино избегал ее взгляда.
«Я солдат, – подумал он, – солдат… Смерть – обычное дело…»
– Прежде чем я сдохну, я хочу увидеть его труп, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Помогите мне встать!
– Только осторожно, без резких движений, – предупредил Каад. – И как?.. – спросил он чуть позже.
Мино уверенно стоял, слегка расставив ноги.
– Когда не двигаюсь, не чувствую слабости, – вполголоса сказал он.
– Идем! – толкнула змея Ириан. – Нужно сделать проход…
Они оставили Мино и принялись за дело, яростно разрывая, ломая и круша дерево и лед, преграждавшие путь в подземелье. Мино медленно шел к ним. Когда он добрался до пепелища, Красноглазой удалось пробить когтями небольшое отверстие. Каад тотчас же просунул туда голову и уперся, словно огромный живой лом. Вскоре груда обуглившихся балок, скрепленных черным от копоти льдом, с грохотом треснула, поднялась вверх и с треском отлетела в сторону.
– Готово! – Змей распрямил шею и стряхнул с головы грязь и сажу.
Все трое склонились над дырой в земле. Это был выход наклонной шахты, из которой исходил сильный, но не раздражавший глаза свет. Солнечные лучи не в силах были его затмить. Гладкие овальные стены покрывала блестящая стекловидная масса. Ириан вошла туда первой, за ней Каад и Мино. Парень опирался на выгнутую вверх спину змея. Они осторожно преодолели несколько десятков шагов. Тагера мог быть впереди.
Сначала они заметили темное пятно на фоне мерцающего в глубине коридора сияния. Чародей отбрасывал тень длиной в десять с лишним шагов. Многократно отраженный от стен шахты свет смазывал очертания. Тагеро заметил их значительно позже. Ириан, Мино и Каад шли в сторону источника света, и потому тень оставалась позади них. Они появились перед магом словно привидения.
– Стоять!!! Не приближаться! – крикнул Тагеро.
– Идите смело, – неожиданно проговорил он голосом Ксина.
– Отойдите, иначе я похороню здесь себя и вас! – Чародей явно был напуган, – Я прикажу потолку рухнуть!
Угроза подействовала. Красноглазая, поколебавшись, остановилась. Змей выдвинул вперед голову и тоже замер. Наступила напряженная тишина.
– Он лжет, – заявил Ксин, на мгновение захватывая власть над своим телом.
Они бросились вперед.
– Эй! – Мино судорожно вцепился в змея. – С ума сошли? – тяжело прохрипел он. – Он не уйдет…
– Верно! – Красноглазая остановилась.
– Извини. – Каад помог Мино удержаться на ногах.
Они снова медленно пошли дальше. Коридор все время опускался. Искрящийся, дрожащий свет, казалось, находился все на том же расстоянии. Через триста шагов Мино снова стало плохо. Змей заботливо обернул его хвостом и понес, столь осторожно, как только мог. Шли минуты. Кровь текла у Мино по животу – медленно, но непрерывно. Жгучая боль пронизывала грудь. Страх, неуловимый, неопределенный, подавлял любые мысли. Мино искал слова, которые помогли бы ему принять приближающуюся смерть, воплотить ее, назвать, лишить таинственности и страха. Однако все, за что он пытался уцепиться, было слишком маленьким, хрупким, ненадежным. Разум его извивался перед лицом неизбежного, словно червяк под сапогом. Его вдруг охватила уверенность, что существует формула, которая обеспечит ему бессмертие. Лишь бы найти ее! Убедить самого себя, а потом вместе с ней спокойно уйти в ничто. Но все было тщетно. Когда накатывала волна страха, все слова растворялись в ней словно соль в воде, исчезали, теряли смысл. После них оставалась пустота, заполненная жалкими ошметками истин. Единственное, на что он еще был способен, – не скулить, не выть, не рыдать. Хотя, в сущности, и это не имело никакого значения. Насколько легче умереть в бою, от одного удара стали, обрывающего жизнь прежде, чем это успеет понять разум…
– Пришли! – сообщила Ириан.
– Можешь стоять? – спросил Каад.
– Да, – ответил Мино, и змей поднял его и осторожно поставил на ноги.
Шахта здесь расширилась, переходя в камеру, которую наполовину заполняла огромная, похожая на лед глыба, светившаяся подобно раскаленному добела железу. Жар этот, однако, не обжигая и вообще не был горячим. Глыба вырастала из пола и стены, так что то что они видели, могло быть лишь небольшой ее частью, словно вершина айсберга.
– Огненный Камень… – послышалась мысль Красноглазой.
Тагеро стоял, вжавшись в угол между камнем и стеной камеры. Упыриха направилась к нему.
– Давай договоримся по-хорошему, – предложил чародей.
– Незачем с ним разговаривать, – заявил Ксин.
– Помнишь, тогда, во дворце, – обратился Тагеро к Ириан. – Ты хотела пойти по моим следам. Я сказал тебе тогда, что стоит лишь захотеть. Ты хотела…
– Он проверял, удастся ли ему привлечь тебя на свою сторону, – перебил его Ксин. – Я помешал ему, передав тебе свои мысли.
– Просьбу о помощи? – переспросила Красноглазая.
– Да…
Тут Ксин и Тагеро начали говорить одновременно, из-за чего стоящее перед ними существо издавало лишь нечленораздельное бормотание. Наконец верх одержал Тагеро:
– Посмотри, сколь многого я сумел достичь, имея в распоряжении свою магию и знания Ксина о природе демонов. Если бы мне помогла еще и ты, весь мир лежал бы у наших ног.
– Как я могу помочь тебе, отец? – спросила Ириан.
– Убей его.
– Ты не можешь убить только меня. Мы погибнем оба, ибо он живет благодаря мне.
Красноглазая беспомощно посмотрела на своих спутников.
– Он говорит правду, – подтвердил Каад. – Я все время слушаю его мысли.
– В борьбе с королевой-матерью погиб котолак, но в Ксине оставалось еще кое-что, и это нечто выжило только благодаря мне.
