Мартин Гринберг - Дорога Короля
— Да-а? — снова взвился Колокольчик. — А ты что предлагаешь?
— Просто нужно закрыть глаза, щелкнуть каблуками три раза и сказать: «Нет места лучше, чем дом родной!», — спокойно ответил Порфиронос. — Это любой дурак знает.
— Ты кого это дураком назвал? — возмутился Колокольчик.
— Видите ли… я… хм-м… право не хотел бы встревать в ваш спор, — сказал Артур, — но мне кажется, вы оба стали жертвами ложной доктрины.
— О’кей, «мудрый старец»! — пискнул Колокольчик. — И что же ты нам посоветуешь?
— Но у меня нет даже самого туманного представления о том, откуда вы явились, — пожал плечами Артур.
— Из страны Драже, откуда же еще! Нет, все-таки ты непроходимый тупица!
— Ну хорошо, порой я действительно бываю туповат, — миролюбиво согласился Артур, — но все же не настолько, чтобы прилипнуть к полу в подвале чужого дома! Да еще и в совершенно чужом мире! Да еще и не имея ни малейшего представления о том, как вернуться домой!
— Ну и что? — проворчал Колокольчик, понимая, что его посадили в лужу. — Значит, в пути возникло небольшое затруднение, только и всего. И нечего делать из этого проблему государственного значения!
— Ты прав. Только предупреди, когда у вас возникнет действительно серьезная проблема, — сказал Артур. — Эх вы, лицемеры!
— А ну перестань над нами насмехаться, гринго проклятый! — оскалился Индиго. — Не то мы и тебя в свой список внесем!
— Это что же, список ваших потенциальных жертв?
— Вот именно, hombre.
— Нельзя ли полюбопытствовать, велик ли ваш список?
— Ну, — сказал Ройял-Блю, — по самым грубым прикидкам — по наметкам, если можно так выразиться, — он достигает трех человек.
— И кто же эти несчастные? — с интересом спросил Артур.
— Номер один в нашем списке — это Уолт Дисней, — твердо заявил Ройял-Блю.
— А двое других?
— Этот проклятый хореограф… как там его? Ах да, Баланчин! И еще русский композитор Чайковский.
— Господи, и что же они вам сделали-то? — удивился Артур.
— Они выставили нас на всеобщее посмешище! — воскликнул Колокольчик. — Дисней в своей «Фантазии» изобразил фей хотя и довольно сообразительными, но обожающими обниматься и целоваться, а Баланчин, поставив «Щелкунчик», заставил нас танцевать на пуантах. Интересно, как нам после такого воспитывать собственных детей? Как требовать от них дисциплины и послушания? Даже наши жены хихикали при виде нас, тогда как должны были бы почтительно склоняться и замирать! А наши враги не обращали на нас ни малейшего внимания, даже когда мы осаждали их города! — Колокольчик прямо-таки задыхался от ярости. — Мы же предупреждали этого русского: будет худо, если он не переделает свой «вальс феи Драже» на «марш»! Но теперь он у нас за все заплатит!
— Не знаю даже, как вам и сказать… — сочувственно покачал головой Артур, — но все трое давно мертвы.
Сен-Луи-Блюз тут же исполнил на своем саксофоне джазовую версию знаменитой мелодии «Вновь наступили счастливые дни».
— Немедленно прекрати! — рявкнул на него Колокольчик.
— Ты чего это, парень? — удивился Сен-Луи-Блюз.
— А того! Что тут веселиться? Нас ограбили! Лишили возможности осуществить справедливую и ужасную месть!
— Ну, если и те такой же величины, как этот лох, — заметил Сен-Луи-Блюз, указывая на Артура, — так тебе, самое большее, удалось бы укусить каждого за палец на ноге. — И он снова заиграл на своем саксофоне.
— Так что же нам теперь делать?! — плаксиво взвизгнул Колокольчик. — Неужели мы проделали столь далекое путешествие зря?
— А может, нам убить их первенцев? — предложил Порфиронос. — В этом, пожалуй, был бы даже некий благородный мифологический оттенок.
— Или лучше просто отправиться домой, — сказал Ройял-Блю.
— Ни за что! — заявил Колокольчик. — Они по-прежнему ставят этот балет, по-прежнему слушают этот вальс, по-прежнему показывают этот мультфильм!
— Да, вальс феи Драже я часто слушаю на средних частотах, — кивнул Артур.
— Но как же нам остановить их? — спросил Ройял-Блю.
— Я полагаю, что выход один, — сказал Серебряный Шип. — Нам придется убить всех музыкантов и танцовщиков на этой планете! И уничтожить все копии диснеевского фильма!
— Вот это правильно! — обрадовался Колокольчик. — Пошли!
Никто не двинулся с места.
— Артур, старина, — вкрадчиво начал Порфиронос, — нельзя ли попросить тебя — как одного из тех немногих, что останутся в живых после кровавого порабощения вашей планеты, — помочь нам отлепиться от пола?
— Вряд ли, — вздохнул Артур.
— Но почему?! — воскликнул Ройял-Блю. — Мы же рассказали тебе все, что ты хотел знать. Да и сам ты не из нашего списка.
— Это было бы равносильно убийству.
— Многие понятия меняются, когда вы вступаете в войну, — заметил Порфиронос. — Мы, например, себя убийцами не считаем.
Артур покачал головой:
— Вы меня не поняли: это ведь вас убьют!
— Какая ерунда! — пискнул Колокольчик. — Чушь!
— Просто смешно, — прибавил Серебряный Шип.
— А оружие какое-нибудь у вас есть? — спросил Артур.
— Нету, — признался Колокольчик. — Зато сколько угодно смекалки. И бесстрашия.
— Ну, последнее не совсем верно, — задумчиво пробормотал Порфиронос. — Лично я до смерти боюсь трех вещей: банши, чудовищ, живущих в сточных канавах, и высокого уровня холестерина.
— А я боюсь высоты, — признался Ройял-Блю. — И очень не люблю темноту.
Вскоре все семеро перечисляли Артуру то, чего боится каждый из них.
— В общем, некоторые из нас много чего боятся, — вынужден был сказать Колокольчик. — Зато остальные исключительно отважны и не струсят ни при каких обстоятельствах. Ну, почти ни при каких.
— На вашем месте я бы собрал вещички и отправился домой, — посоветовал Артур.
— Но мы не можем! — возразил Колокольчик. — Даже если б знали, как туда добраться. Не можем же мы при всем честном народе заявить, что наша миссия полностью провалилась, а сами мы так и не сумели выбраться из твоего подвала?
— Я знаю, что в глубине души ты нам сочувствуешь, Артур, — сказал Серебряный Шип. — Но ведь и у нас собственная гордость имеется!
— Значит, так, — заключил Ройял-Блю. — Если ты не поможешь нам освободиться, мы продолжим свой путь, оставляя за собой кровавый след. Пусть и весьма скромный.
Артур покачал головой:
— Ну и поступите совершенно неправильно!
— Господи, а ты-то что знаешь о мести? О сокрушительных войнах? — грозно спросил Колокольчик.
— Ничего, — признал Артур.
— Вот так-то!
