Константин Соловьев - Геносказка
Гензель не знал, сколько времени потребовалось альву, чтобы очистить лабораторию. Сперва ему казалось, что чудовищные превращения длятся часами, но, вновь увидев улыбку альва, он подумал, что прошло, должно быть, не больше пяти секунд.
Армий теперь не было. Лаборатория казалась почти безлюдной — всего несколько фигур остались в ней. Король, потрясенный увиденным, сжимал латной ладонью рукоять меча, но, кажется, не мог его даже вытащить. Королева-мачеха, хранившая обычное ледяное спокойствие, казалась безучастной. Альв по своему обыкновению улыбался, но улыбка эта впервые показалась Гензелю поддельной. Принцесса Бланко прикрыла ладонью глаза.
Еще Гензель с удивлением заметил трех цвергов, которые, пользуясь затишьем, вернулись в лабораторию и теперь неподвижно застыли поодаль, настороженные, глухо ворчащие. Они вновь почувствовали присутствие своей хозяйки — и явились засвидетельствовать свое почтение. Ну их-то в обитель альвов не заберут, подумалось Гензелю, надо же — резвящиеся среди облаков цверги!..
— Прощайте, ваши величества, — произнес альв, обнимая принцессу за худые плечи. — И не держите на нас зла. Все мы — лишь части великого уравнения, разнесенные по разные стороны от знака равенства. Быть может, когда-то мы действительно найдем решение. Будет ли оно губительным или даст надежду нам всем, покажет время.
— Мы сами его найдем! — резко и зло бросила королева-мачеха. — Только люди имеют право найти решение. А вы — не люди! Мы не дадим в ваши золоченые лапы судьбу всего мира, судьбу Человечества!
Она выхватила изящный серебряный пистолет. Удивительно быстро, точно все это время внутри ее механического тела сжималась мощная пружина.
Принцесса вскрикнула. Альв щелкнул пальцами. И королева-мачеха перестала существовать.
Она просто рассеялась в окружающем пространстве — как будто атомы, скреплявшие ее тело, его органические и стальные части, просто пропали. То, что мгновением назад было ее величеством, превратилось в быстро тающую серую крупу.
Король, почти вытащивший свой меч, заставил руку остановиться. Единственный вооруженный среди присутствующих, он, должно быть, чувствовал себя так, словно на него смотрели тысячи снаряженных к стрельбе стволов. И, пожалуй, не был далек от истины.
— Кстати… — Альв вдруг обернулся и взглянул на молчавшую Гретель. — У меня, кажется, остался долг перед вами. За ваш контракт. Я считаю, что вы выполнили его, и не имею к вам претензий.
Гретель убрала с грязного лба прядь волос.
— Вам не нужны были мы, — сказала она. — Контракт был фиктивен с самого начала.
— Быть может, и так. Какая разница? Ваше участие было ценно, хотя вы едва ли поймете, чем именно. Я считаю контракт выполненным. Насколько помню, вам было обещано выполнение любого вашего желания. Вы готовы назвать его?
Гретель задумалась. Сейчас и она выглядела больше человеком, чем обычно. По крайней мере, взгляд прозрачных глаз вдруг показался Гензелю неуверенным, почти детским.
Однажды маленькие мальчик и девочка заблудились в лесу…
Гретель взглянула на Гензеля и вдруг неожиданно подмигнула ему.
— Спасибо, — сказала она. — Но я не уверена, что готова назвать свое желание. Все… немного сложно, верно? Желание — очень опасная вещь, особенно когда его выполняют такие силы. Над ним стоит хорошенько подумать. Возможно, позже…
Альв одобрительно кивнул:
— Мудрая геноведьма. Возможно, позже ты и в самом деле превратишься в нечто особенное. А еще возможно, что мы с вами когда-нибудь встретимся. В этом мире многое возможно, и иногда даже недостаточно быть альвом, чтобы определить насколько. А сейчас — прощайте.
— Прощайте, — тихо сказала принцесса Бланко. — Прощай, Гретель. Прощай, Гензель.
— Прощайте, ваше высочество, — сказал Гензель.
Ему казалось, что он все еще видит Бланко, хотя ее уже не было в лаборатории. Возможно, просто отпечаток ее светящегося контура на сетчатке глаза. Точно, дело было в глазах. Что-то происходило с ними.
— Ты плачешь, братец? — усмехнулась Гретель, наклоняясь над ним.
— Иди к черту, — буркнул он. — Помоги-ка мне лучше подняться. Ох черт! Кажется, этот чертов альв схалтурил. Я еще пару недель буду хромать.
— Учитывая, из чего он тебя собрал… Держись. — Она ухватила худыми руками его за плечо, помогла удержать равновесие. — Мы будем идти медленно. Очень медленно, верно?
— Угу. Спешить нам теперь некуда, все контракты выполнены или отменены нанимателем. Хорошо поработали.
С трудом нагнувшись, Гензель подхватил из тлеющей кучи хлама маленький неровный осколок хрустального гроба. Похож на стеклышко от разбитой бутылки, через которое дети разглядывают солнце.
— На память, — пробормотал он, чувствуя насмешливый взгляд сестры. — И не только одному мне. Кажется, тебе тоже предстоит кое-что надолго запомнить, а?
— Возможно, — согласилась она, убирая осколок в сумку. — Или невозможно. Здесь смешалось столько возможного и невозможного разом, что мне определенно стоит над этим подумать.
Они двинулись к выходу из лаборатории. Но не успели дойти до дверей — позади раздался скрежет металла. Характерный скрежет, безошибочно узнанный Гензелем. Такой может издавать только вытащенный из ножен клинок. Противный звук.
— Стойте, квартероны! — рявкнул Тревиранус Первый. Он немного шатался, но рука с зажатым в ней мечом не дрожала. — Вы полагаете, что я позволю вам уйти? После всего того, что вы навлекли на мое королевство? После предательства? Измены? Если так, вы глупее моей мертвой супруги!
Он шел к ним, спотыкаясь, но если тело и двигалось неуверенно, то от этой неуверенности на лице не было и тени. Его величество знал, чего он хочет. И, словно вокруг не было ничего более важного, Гензель, остановившись, глядел на него.
Обычное человеческое лицо. Царственные черты его смягчились и оплыли, как мраморный профиль памятника, источенный ветрами и эрозией. Благородная седина была перепачкана кровью и сажей. Только глаза были примечательны, но в них Гензель не хотел смотреть, хотя и догадывался, что может там увидеть. Иногда не стоит чересчур внимательно заглядывать в колодец. Иногда стоит оставлять в игре фактор неизвестности.
— Бросьте, ваше величество, — посоветовал он. — Разве не много вы за сегодняшний день потеряли?
— Сейчас ты потеряешь свой мерзкий язык вместе с головой, уродливый мальчишка! И твоя сестра-ведьма тоже! Молитесь своему Человечеству, чтобы не остаться в живых после того, как я доберусь до вас, грязные квартероны! Я прикажу тянуть клещами ваши гнилые языки! Вас будут сутками варить в масле! Вас будут медленно рвать гидравлической дыбой!
![Надежда Кожушаная - Нога [киносценарий]](/uploads/posts/books/276827/276827.jpg)
