Элизабет Хэйдон - Реквием по солнцу
Он показал на один из туннелей, ведущих в обеденный зал, и получил в ответ ослепительную улыбку.
— Это было бы замечательно, проворковала Эстен и сделала несколько шагов по направлению к Грунтору.
Сержант круто повернулся и двинулся вперед. Эстен поудобнее перехватила нож и ускорила шаг, догоняя его.
«Почки, — решила Эстен. — Тут не промахнешься, к тому же при его росте, да еще со спины, это единственный надежный удар».
В считанные доли секунды она оказалась на расстоянии удара и, наблюдая, как колышется кожаная куртка над уязвимой частью спины, с феноменальной быстротой подняла нож.
Ее глаза слегка сузились — она прицеливалась, чтобы нанести точный удар между мощных бугров мышц.
Которые вдруг задвигались гораздо быстрее, чем она ожидала. Грунтор мгновенно развернулся, в его руке непостижимым образом оказался длинный меч, и одним изящным плавным движением сержант снес ей голову.
Она бы никогда не подумала, что такое огромное существо может двигаться столь стремительно.
Темные блестящие глаза Эстен еще успели моргнуть, а потом ее голова упала с плеч, тело рухнуло вперед, из раны потоком хлынула кровь, а голова покатилась обратно в сторону королевских покоев и остановилась возле самой двери.
Сержант опустился на корточки возле тела и перевернул его на спину. Из разжавшихся пальцев выпал нож. Грунтор взял его и с насмешливым укором покачал головой.
— Урок номер один, — начал он голосом строгого наставника. — Вступая в рукопашный бой, держи дистанцию. — Он приложил тонкий нож к своему мечу. — И что бы тебе ни говорили, размер имеет значение.
Он быстро обыскал обезглавленный труп и обнаружил несколько флаконов и монет, спрятанных во внутренних карманах юбки, а также ключ из ребра Дитя Земли. Насмешливое выражение исчезло с его лица, он встал и подошел к голове.
Подняв ее за волосы, он посмотрел в широко раскрытые глаза.
— Извините, мисс, но я знал, что вы не в его вкусе, — серьезно проговорил он. — Его величество предпочитает женщин, которые не теряют головы в трудные минуты.
«И в данный момент только одна может быть живой, — подумал он. — Король никогда бы не подверг опасности Спящее Дитя ради тебя, дорогуша».
Голова слегка склонилась набок, и из открытого рта выпала пара серебряных отмычек.
Сержант замигал в притворном изумлении:
— Да ты, наверное, настоящая конфетка в постели, а? Мои члены прямо-таки дрожат, как я подумаю об этом.
Он быстро вернулся к телу, бросил голову на живот трупа и позвал стражу.
— Заверните это в плащ и отнесите в арсенал, — приказал он. — Будьте осторожны: на ней полно всяких штучек, некоторые из них могут легко вас убить. Еще раз повторяю: будьте осторожны. И пусть вас сменит новая четверка.
Он подождал, пока солдаты унесут тело, и только после этого открыл дверь в королевские покои.
И в этот момент пол и стены содрогнулись от мощного взрыва.
Грунтор инстинктивно вскинул руки, защищая голову от посыпавшейся с потолка щебенки и песка. Несколько мгновений он колебался, куда ему бежать в первую очередь: в Лориториум или обратно в Котелок, но потом решительно направился в пещеру к Спящему Дитя.
52РУР И ШЕЙН отнесли Омета в башню и положили на пол, а затем пошли за колесом, которое недавно испытывали. Оно так и стояло у дальней стены, завернутое в промасленную ткань.
Они довольно долго возились, водружая его на место. В прошлый раз им помогал Омет — вообще-то говоря, он сделал большую часть работы. Им очень не хватало еще одной пары рук, пока они устанавливали на рельсы воссозданное по старинным чертежам большое колесо из стали и прозрачного стекла. И все же мастера сумели справиться с этой задачей, хотя несколько раз едва не уронили его на пол.
Шейн опустился на колени возле Омета, а Рур внимательно следил за куполом, который все еще был накрыт деревянным колпаком.
— Омет, — мягко заговорил Шейн, и в его голосе послышалась неожиданная уверенность и мудрость, — продержись еще немного. Скоро мы снимем деревянный колпак, солнце выйдет из-за туч, и его лучи упадут на цветное стекло, которое ты помогал делать. И ты сможешь гордиться собой.
Лицо Омета оставалось серым, он учащенно дышал, а взгляд был устремлен в потолок.
Два мастера молча стояли рядом со своим юным умирающим другом и с тревогой наблюдали за ним, а жизнь покидала Омета с каждым новым вздохом.
Наконец послышался оглушительный скрежет — болги, находившиеся снаружи Гургуса, дружно натянули веревки, и деревянный колпак медленно поехал в сторону.
Даже внутри, в самом низу башни, где все еще были свалены инструменты, лежали доски и высились строительные леса, уже наступило утро. Буря прошла и забрала с собой с высокого голубого неба все облака, но солнце, которого они ждали сегодня с таким нетерпением, еще не успело полностью подняться над горизонтом.
Шейн продолжал шептать слова утешения, его голос становился все более напряженным, а Омет бледнел на глазах.
Стало заметно светлее. Рур и Шейн подняли глаза к потолку и увидели, как первый робкий луч солнца проник сквозь законченный на семь восьмых прозрачный цветной купол.
Шейн продолжал машинально гладить лицо Омета, а сам смотрел как зачарованный на открывшееся ему чудо. В это время Рур подошел к стойке, где лежали пробные листы фиолетового стекла, и нашел подходящий образец.
Мастер-болг уже шагал обратно с листом стекла, как вдруг услышал удивленное восклицание Шейна и опустил взгляд.
На сером холодном полу башни появилось крохотное озерцо мерцающего, переливающегося фиолетового света. Глубокие тона напоминали расплавленные самоцветы, бесценные сокровища, тающие, мимолетные, дарящие скучным камням Илорка непревзойденную красоту.
Разинув рот, Шейн посмотрел на Рура — тот стоял в луче солнечного света, подняв кусок фиолетового стекла над головой.
В глубинах фиолетовой пластины виднелись незнакомые руны.
Грей-ти, фиолетовый. Новое Начало.
Шейн вскочил на ноги, показывая на колесо:
— Давай, Рур! Помоги мне его сдвинуть!
Они вместе нажали на колесо. Сначала ничего не происходило, тогда они нажали еще раз, и оно покатилось по металлическим рельсам. Постепенно оно стало замедлять свое движение. Раздался чистый звонкий звук, и колесо зависло. Трепещущий свет с разноцветного потолка попал на колесо, в которое под разными углами были вставлены прозрачные хрустальные пластины, и, отразившись от них, яркими вспышками затанцевал по всей башне. Постепенно танцующие вспышки сложились в определенную форму — пульсирующую арку красного света, падающего на Омета.
