Элизабет Хэйдон - Судьба: Дитя Неба
Обзор книги Элизабет Хэйдон - Судьба: Дитя Неба
Элизабет ХЭЙДОН
СУДЬБА: Дитя Неба
Книга посвящена второй половине моей души
Моему спутнику на все времена
Родителю моего ребенка, лучшему другу
воплощению заветных грез
Да и вообще любимому человеку
Чурбану бесчувственному
Который вычеркивает мои любимые куски диалогов
Стирает целые абзацы, над которыми я столько корпела
Считает «угу, так нормально» высшим комплиментом
И удерживает меня в рамках
Без кого всех этих книг никогда не было бы
Биллу
с любовью
на веки вечные
ПРОРОЧЕСТВО ТРЕХ
Они — как стадии жизни людской:
Дитя Крови, Дитя Земли, Дитя Неба.
Всяк на Крови замешен и рождается в ней;
Всяк по Земле ходит, ведь она — его дом;
Но вечно тянется к Небу и под ним пристанище себе обретает.
К Небу подъемлет нас смерть,
Частью звезд мы становимся.
Кровь дарит начало, Земля — пищу,
Небо — мечты при жизни и вечность в смерти.
Так пусть будут Трое, один для другого.
ПРОРОЧЕСТВО НЕЗВАНОГО ГОСТЯ
В поисках новых хозяев, незваные, в месте незнаемом.
Власть, что получена первыми,
Будет утеряна, если они последними станут.
Сами не ведая зла, будут лелеять его,
Словно приятнейший гость, улыбаясь невинно,
Втайне смертельные капли точит в винный бокал.
Так же и ревность, ведомая собственной силой,
Тот, кто влеком злою ревностью, будет бесплоден,
В тщетных попытках зачать милое сердцу дитя
Вечность пройдет.
ПРОРОЧЕСТВО СПЯЩЕГО ДИТЯ
Вечно живущая в снах.
Смерть ее имя вписала
В книгу свою,
И никто не оплакал ее.
Средняя дочь дремлет в тиши,
Руки сложив на коленях.
Чувствует небо, слушает море,
Внемлет движенью песков —
Ждет пробужденья.
Старшая дочь — не рожденная дочь,
Спит под землей
Во тьме вековой.
Время придет — и родится она,
Но с рожденьем ее — кончится время.
ПРОРОЧЕСТВО ПОСЛЕДНЕГО СТРАЖА
От дуновенья рожденные, Дети бездомного Ветра;
Их назову: охотник, хранитель, целитель.
Сводит их вместе страх, любовь их соединяет,
Ищут они того, кто сокрылся от Ветра.
Слушай, последний страж, внимай слову судьбы:
Станет стражем охотник, предателем станет хранитель,
Руки свои обагрит кровью убитых целитель;
Все это ради того, кто сокрылся от Ветра.
О Последняя, вот ветра речь — слушай:
Ветер прошедшего — зов его грустен: «Домой!»;
Ветер земного — в укромное место ее отнесет;
Ветер звезд — песню матери он ей споет;
Вместе сокроют они Дитя от бродяжного Ветра.
Мудрость молвит устами Дитяти:
Крепче всего бойтесь Ходящего-В-Снах;
Кровь — вот средство найти того,
Кто сокрылся до срока от беспощадного Ветра.
ПРОРОЧЕСТВО КОРОЛЯ СОЛДАТ
Кровь, соединяясь, дает начало новой жизни, но она же и льется беспрестанно; кровь слишком легко покидает тело, чтобы залечить разрыв.
Земля принадлежит всем, но люди ее делят, поколение за поколением.
Только Небо обнимает всех, и небо нельзя поделить; и это тот путь, что ведет к единенью и миру.
Если ты хочешь залечить разрыв, генерал, охраняй Небо, дабы оно не упало.
Но сначала, генерал, тебе нужно залечить разрыв в своей душе. Со смертью Гвиллиама ты стал королем солдат, но ты должен найти самого слабого из своих сородичей и защитить его, самого беззащитного из всех, иначе ты не достоин прощенья. И так будет, пока ты не получишь отпущения или умрешь, не удостоившись его.
ПРИЗЫВ КУЗЕНОВ
Клянусь Звездой, я буду ждать и наблюдать, я позову, и меня услышат.
ОРДЕН ФИЛИДОВ
ЛЛАУРОН, ГЛАВНЫЙ ЖРЕЦ
Старшие жрецы:
Каддир, наследник Ллаурона и целитель
Ларк, травница
Гэвин, главный лесник
Илиана, глава земледелия
Круг:
Священники и лесники низшего уровня
ПАТРИАРХАЛЬНАЯ РЕЛИГИЯ СЕПУЛЬВАРТЫ
СИЛИНИУС, ПАТРИАРХ
Благословенные:
Первосвященник Авондерр-Наварна, Филабет Грисволд
Первосвященник Сорболда, Найлэш Моуса
Первосвященник Бет-Корбэра, Ланакан Орландо
Первосвященник Кандерр-Ярима, Ян Стюард
Первосвященник Неприсоединившихся государств, Колин Абернати
Базилики, посвященные стихиям:
Эфир — Лиантаар, Сепульварта
Огонь — Вракна, Бетани
Вода — Аббат Митлинис, Авондерр
Воздух — Райлс Седелиан, Бет-Корбэр
Земля — Терреанфор, Сорболд
НА ГРАНИЦЕ КРЕВЕНСФИЛДСКОЙ РАВНИНЫ
Меридион знал, что времени осталось совсем мало.
Чудовище высотой в семь с половиной футов, в чешуйчатой кольчуге, закинуло голову, обнажило острые клыки и зарычало. Оглушительный рев, исполненный ярости, разорвал мрак, окутывавший похожие на зубы скалистые отроги, и умчался вниз; в каньон, находившийся в нескольких милях под ним, посыпались снег и мелкие камни.
Король фирболгов, Акмед Змей, переглянулся с Рапсодией и Кринсель, повитухой болгов, которая помогала Певице собрать все необходимое. Но уже в следующее мгновение он вернулся к своему занятию, спрятав за скрывающей его лицо вуалью улыбку — его развеселил ужас, промелькнувший в огромных зеленых глазах Певицы.
— Кажется, Грунтор сердится. Интересно, что его так расстроило? — спросила она и протянула повитухе мешочек с кореньями; та понюхала, покачала головой, и Рапсодия отложила его в сторону.
— Наверное, недоволен квартирмейстером и его командой, — ответил Акмед как раз в тот момент, когда жуткий рев сменился потоком непристойных ругательств на болгише.
— Мне кажется, дело в том, что он не может пойти с нами. — Рапсодия с сочувствием поглядела на замерших от ужаса солдат и их командира, которые, ошалев от гневных воплей Грунтора, стояли по стойке «смирно», окутанные, словно серым плащом, предрассветным туманом.
Повитуха протянула Рапсодии небольшой мешочек, и она улыбнулась.
— Разумеется, но с этим ничего не поделаешь. — Акмед завязал свой кожаный мешок и убрал его в седельную сумку. — В настоящий момент Илорк нельзя оставить без присмотра. Ты взяла все, что нужно, чтобы принять роды?
