Олег Серёгин - Дети немилости
- Эррет, - тихо окликнул я.
Держава подняла голову.
- Выходит, что к теням я сейчас могу обращаться только через тебя, - проговорил я. Эррет кивнула. – Ты уверена, что они по-прежнему подчиняются тебе?
- Они не могут мне не подчиняться, - мрачновато сказала Эррет.
- Последняя выходка Кайсена...
Эррет довольно зло фыркнула.
- Формально в ней нет состава преступления. Я все понимаю, Мори, это была очень многозначительная дерзость, но все же дерзость, а не измена.
- Атергеро вышел из-под контроля, - сказал я, не столько желая возразить, сколько надеясь получить сведения. – Его контролировал Ларра.
- Но и Эмерия, и суперманипулятор тоже. Мы не знаем, кто именно его выпустил. Да что ты, Мори! Скорей всего, это Лириния отдала приказ.
- Хорошо, - сказал я. – Меня интересует другое.
- Я понимаю, - Держава вздохнула. – Мори, ты ведь знаешь, как возникло шестое сословие.
Я пожал плечами.
- В средние века школяры редко заканчивали обучение. Маги-недоучки нанимались в войска к удельным князьям, сами учили кого попало... Высокая традиция терялась, оставались династии и школы наемников.
Эррет слабо улыбнулась.
- Это внешняя история, - сказала она. – Есть еще внутренняя. Причина, по которой тени стали отдельным сословием с собственной этикой и кодексом чести. Самый темный мужик в Уарре знает, что имеет право презирать самую высокую тень – правда, не знает, почему.
- Мне не нравится чувствовать себя темным мужиком.
- Принцип работы с магией, - сказала Эррет. – Дело в нем. Это один из главных секретов теней, не столько потому, что его разглашение может представлять для них какую-то опасность, сколько потому, что это сама их суть. Полагаю, не каждый университетский профессор знает, что такое обращение с магией вообще возможно... Обычный маг связывает энергию магии и жестко контролирует ее. Поэтому силы магов ограничены – это их собственные силы. Тени, в сущности, вообще не используют магию – они позволяют магии использовать себя. Тень превращает свое тело в нечто вроде призмы и только концентрирует и направляет доступную энергию. Поэтому любая тень может овладеть всеми разрешенными им заклятиями, хотя бы даже и Пятой магии.
- Все это очень интересно, - сказал я, - но при чем здесь этика, и при чем здесь ты?
Эррет криво усмехнулась.
- Материя и энергия нашего мира созданы Рескит. Арсет только придала им определенную форму. Теперь понятно?
Я так и уставился на нее. Не сказать, чтобы знание это сейчас было мне чем-то полезно, но оно потрясало. Шестое сословие, древнее, грозное и своевольное оружие государей Уарры до сих пор представлялось мне наследием языческих времен. Не думал я, что оно так просто и прочно связано с арсеитством.
- Наш темный мужик – арсеит, - проговорил я. – А бесфамильный исповедовать арсеитство не может. Кровь небесная! Так вот откуда их странное отношение к предательству и предателям. Клятва – это определенная форма, и она отвратительна Старшей Матери. Поэтому для теней самым естественным занятием становится шпионаж...
- Именно, - сказала Эррет. – И поэтому они в моей власти. Я создана Лаангой, а Лаанга – игровая фигура Старшей Матери... Но ведь ты не лекции от меня хотел, Мори?
Я помолчал.
- Ты права.
- В чем дело?
- Сколько времени?
- Без четверти час песен.
- Хорошо. Верховный маг Атри, полагаю, трудится не покладая рук. Надеюсь, разрыв пространства еще пригоден для использования. Я желаю видеть здесь господина Эрдрейари, Главного военного советника, при жизни носившего звание генерал-фельдмаршала... и Великую Тень Уарры, господина Кайсена.
Глаза Державы расширились, она спустилась ко мне по ступенькам крыльца.
- Мори, что ты затеваешь? – тревожно проговорила она. – Скажи мне сейчас! Я беспокоюсь.
Я улыбнулся.
- Право, Эррет, - сказал я преувеличенно мягко. – Не могу же я в одиночку распоряжаться Уаррой. Я самодержец, но не самодур же. Принц-консорт пока не обмолвился о том, что думает, но у него на усах написано, что он ждет союзных войск и не один авиаполк.
Эррет мрачно искривила рот. Лицо ее приняло скептическое выражение, но в глазах заплясали восхищенные искорки.
- Эрдрейари, - кивнула она, - знаменитый полководец и фактический главнокомандующий... Мори, думаешь, я поверю, что за этим же ты требуешь к себе Кайсена?
- Не думаю, - согласился я. – Кайсена я требую к себе за другим. Но прежде я намерен переговорить с Итаясом. До выхода «знамен» на связь еще два часа. Этого достаточно.
Я прошел через опустевший танцевальный зал. Инкрустации на стенах потускнели. Над столом все гасла и не могла истаять магическая карта; я задержал на ней взгляд. Над югом и юго-востоком Аллендора кроваво светились флажки, отмечавшие дислокацию войск противника. Где-то там бродил Атергеро, внузданный господином Ларрой, шпионом и психоаналитиком... Крайне неразумно было бы сообщать Эрисену, что уаррские агенты достигли таких успехов, я этого делать и не собирался, но некоторые сведения из добытых Западным лучом все же намеревался представить союзникам.
Эррет скрылась, направившись по делам. Скоро должен был возвратиться господин Ундори с моим таянцем. Уверенность не покинула меня, но внутреннее напряжение росло. Все коварство Великой Тени меркло в сравнении с загадкой мыслей пророка. Единожды мне удалось ввести Итаяса в замешательство, но что после этого творилось в его голове? Он не из тех, кто слушает доказательства, да и аргументы у меня закончатся быстро...
В холл я вышел вовремя: по лестнице спускался принц-консорт.
- Морэгтаи! – сказал он. – На ближайшие часы я сделал все возможное. Связисты уже пытаются наладить контакт с вашими авиаторами...
- В ближайшие часы это бессмысленно, - заметил я, но Эрисен отмахнулся:
- Нельзя терять ни секунды. На северной границе области Цестефа есть военное авиаполе. Но двадцать минут атомникам придется идти над Адафом, а это уже Гентереф, и еще тридцать минут займет путь над собственно землями Гентерефа. Можете представить, секретари градоначальников и там, и в Истефи заявляют, что те еще не явились в присутствие! Спят!
Я скептически покачал головой.
- Что за гнусность, - бросил Эрисен в ожесточении. – Они не могут решиться на гнусность и выставляют себя... тьфу!
Усы его гневно встопорщились.
- Они вовсе необязательно откроют огонь, - задумчиво сказал я, направляясь к дверям. – Это слишком... неосмотрительно. Но если они сделают выбор не в пользу Рескидды, то могут потребовать, чтобы «знамена» сели. Тогда командиру придется выполнить требование – оно справедливо. Никто не обязан пропускать через свое небо чужие истребители. И Гентереф получит полсотни первоклассных атомников.
