Александр Никоноров - Раздать сценарий
— Да я же еще не начал работать. Как раз сегодня довел до конца последние приготовления, привез с утра песок, вкопал бочку, залил воды…
— Может, расскажешь еще, сколько раз помочился?! — не выдержал чиновник. Зачем ему забивать голову никчемными делами не пойми кого.
Керт смущенно заморгал и потупился. Он не решался продолжать и боялся, что любая его фраза вызовет гнев чиновника. Он видел, что все больше раздражает бела Таклама, но не понимал почему, ведь он же пришел сообщить о преступлении, и не о каком-то там мелком разбойничестве, а о самом настоящем убийстве! Керт сделал шаг к тому, чтобы сделать этот город чище, так почему же чиновник не ценит? Кто еще вот так не испугается прийти к самому департу охраны Торпуаля?!
— Ну? — выкрикнул Окро.
— В общем, я направлялся за углями, чтобы сегодня же приступить к делу.
— К делу значит, — хмыкнул департ. — Скажи мне, друг мой Керт, а ты вообще знаешь правила игры? Куда ты лезешь?
Керт улыбнулся и с воодушевлением заговорил:
— Конечно знаю! И гойлуру понятно, что попасть в цех мне не светит, а напроситься в ученичество к мастеру мне не с руки. Ведь я несколько лет практиковал кузнечное дело и знаю в этом толк! Мне нужно все возможное, чтобы показать свое умение, и тогда я смогу быть принятым в цех и покорить людей.
«Какой самодовольный и бахвалистый тип. Такой лоб, а ума меньше, чем у слопа. Нет, лавочку его мы прикроем. Нечего смотреть на его деяния! Сколько таких наивных дураков прошло через меня — не счесть. И все твердят одно и то же, аж слушать смешно!»
Из-за двери показалась голова.
— Да-да, проходи, Чагга.
В кабинет вошел высокий мужчина в широкополой шляпе, сапогах по колено на толстой ребристой подошве и плаще с нашивкой герба Торпуаля — буквой «Т», образованной из пересечения трех речек; а на месте перекрестья изображена рыба. На щеке — татуировка в виде руки, сжимающей меч.
— Присаживайся. Вот этот человек, — департ указал на Керта; Чагга повернулся в ту же сторону, — утверждает, что видел убийство, совершенное не совсем обычным способом. Описанный метод меня немного смутил, поэтому нужно сходить и проверить, что за дела. А заодно узнай, есть ли там ингиария.
Чагга кивнул, а Керт подался вперед и выпалил:
— Есть! Я проверил.
«Ты посмотри на него! И это успел. Уж не он ли сам убийца?»
— Хорошо. Давай, Чагга, двигай. Не задерживайся — зачем заставлять ждать будущего мастера кузнечного дела?
Служащий департамента охраны посмотрел на Керта оценивающим взглядом, усмехнулся и вышел. Ну а что ему сказать, если он — немой? Один из тех, кто осмелился сделать татуировку, чтобы идентифицировать можно было бы сразу и без лишней мороки. В Торпуале такие люди — особые смельчаки. Если на них нанесена татуировка, то они — облитая яркой краской добыча для местных бандитов и несогласных с законом.
— Вот что, подожди-ка меня снаружи и приходи вместе с Чаггой.
Глава 17. Трэго
У столовой кучка хихикающих дам, одна с прутиком для пасьбы гусей, вторая с бидоном молока, две другие едят вишню. Стоило вторгнуться в их поле зрения, как мы тут же стали главным объектом для обсуждения. Косые взгляды, быстрые перешептывания и тихий-тихий смех. Я зарделся, довольный, что мы оставили о себе достойное впечатление.
— Чего ты лыбишься, баран? — недоуменно воскликнул Библиотекарь. — Они над нами издеваются, а ты и рад, честолюбивец!
Я сник. Его подозрения подтвердились самым наглядным образом.
— Почтенные белы! Как ваши успехи? — с фальшивым интересом спросила та, что с молоком.
— Видать, хорошо, раз еще не сбежали.
— Наверное, идут к мэру, итоги подводить! — с притворной важностью заключила любительница вишни.
— Хи-хи-хи-хи-хи! — поддержали ее подружки.
— Вот и поговорили, — хмуро прокомментировал я, оставляя позади этот жужжащий рой.
— Да брось, — издеваясь, хлопнул меня по плечу спутник, — это они специально, чтобы ты не догадался, как они нами восхищаются!
— Заморожу, — пригрозил я.
— За что? — не понял Макс. — О тебе, может, эти женщины легенды будут слагать, а ты морозить их собрался.
Все еще на ходу я вскинул руки и повернулся к иномирцу. Окутанные морозно-синей пеленой ладони, готовые превратить в ледышку кого угодно, должным образом не вразумили Библиотекаря. Он лишь принялся заливисто смеяться и потешно дрожать со страху. Нарочно приблизив к нему ладони с оттопыренными пальцами, я самым постыдным и нелепейшим образом споткнулся и упал. В силу того, что это случилось неожиданно, а мои руки при соприкосновении с поверхностью должны были образовать ледяную корку, в своем полете я не успел ни снять заклятия, ни подставить свои горе-конечности — мало ли не выдержу вес и заморожу сам себя. Не Максу же снимать заклинание. По этой причине я обреченно раскинул руки и шмякнулся прямо лбом. Прямо в землю.
Мой сдавленный стон потонул в истерическом хохоте Библиотекаря. Его согнуло пополам, а на землю, подобно дождю, закапали слезы. Оглушенный, я перевернулся на спину и тупо уставился на пришельца — его уже повалило.
— Это из солидарности? — потирая ушибленный лоб, спросил я. После удара заклинание рассеялось. Прискорбно, что вспомнил я об этом после того, как прикоснулся к себе. Расхлябанность могла стоить мне… Ну, не жизни, конечно, но массу «приятностей» доставила бы однозначно.
— А… А… А-а-а-г-г-а-а-а! — с горем пополам изрек пациент. Пациент, не иначе. Для больницы «Шитых пузырей» [75].
Я быстро обернулся — не видел ли кто мой позор. К счастью, старый пес, каким бы преданным он ни был, при всей своей любви к хозяину все равно ничего не сможет ему поведать. Можно успокоиться.
— Чего ты руки не подставил, дурья твоя голова? — посмеиваясь, интересовался Макс парой минут спустя.
— Чтобы самого себя заморозить? — вопросом на вопрос ответил я.
— Ну, я бы разморозил, чего уж ты, — огорчился Библиотекарь.
— Правда? Ты же не маг!
— Не маг, да… — разочарованно, скрывая улыбку, промямлил он, красноречиво потрогав себя за… За пояс, в общем…
* * *Загадочный маг облюбовал себе спокойное, но жуткое местечко на краю Тихих Лесов. Заброшенный — по виду — дом с покосившейся крышей и прилегающим палисадником, поросшим всем чем можно, но только не фруктами-овощами или кустами смородины, крыжовника, шиповника… Пристанище «красного» окружено высокими ивами и прячется в их тени, отчего выглядит еще более зловеще.
— Тут прям хоть фильм ужасов снимай, — сообщил Макс.
Я промолчал. Так и не понял, что ему надо снимать, а самое главное — откуда.
