Тамара Воронина - Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь
Кайл опустил глаза. Черт возьми. Идиоты. Целое стадо идиотов. Живут в мире меча и магии, а такая элементарная вещь в голову не пришла… Сразу видно, что фэнтези не читали. Лена высунула голову и приказала:
– Найдите Владыку. И ты, Верховный, зайди. – Охранитель, надо признать, опешил, но послал своего сотрудника за Лиассом. Палатки были не слишком далеко друг от друга, эльф появится не позже чем через четверть часа. А Лена продолжала распоряжаться: – У тебя есть маг, Охранитель? Его зови тоже. И Кариса с Кавеном пригласи.
Это надо было видеть. На скучном и невыразительном лице чекиста появилось некое озарение пополам со страшной досадой на себя. До него, кажется, тоже дошло. Он немедленно разослал гонцов, а потом низко-низко поклонился Лене. Она вернулась к Кайлу. Тот сидел расслабившись, прикрыв глаза.
– Отдыхает, – пояснил допросчик. – Крепкий малый. Все эльфы крепкие. Хорошо держится, по-мужски. Да ты не смотри сюда, Светлая, не женское это. Я сейчас прикрою.
Консилиум собрался через пятнадцать минут. Ну, может, двадцать. Кайл так и не открывал глаз, на измученном лице было выражение покоя. Лиасс долго смотрел на юношу, а синие глаза по обыкновению ничего особенного не выражали.
– Дорогие маги, – начала Лена, – возможно ли наложить на человека или эльфа такое заклятие, чтобы он не мог о чем-то говорить?
Маги вытаращили на нее глаза, потом переглянулись и только что по лбам бить себя не начали. Кавен и Лиасс и шагу не сделали, зато штатный маг Охранителя, он же эксперт-криминалист, и Карис прямо-таки вцепились в Кайла и уставились ему в глаза, едва не столкнувшись головами.
– Есть! – выдохнул Карис, и второй подтвердил:
– Есть. Эльфы более сильные маги, пусть проверят.
Кавен положил руку на лоб Кайлу, постоял минуту и потрясенно покачал головой.
– Никогда не видел, чтобы это заклятие наложили на сильного мага!
Лиасс молчал, не сводя взгляда с Лены. Охранитель вульгарно почесал затылок.
– М-да… Позор на мою голову… Владыка, можно ли снять заклятие?
Лиасс покачал головой?
– Нет. Заклятие может снять только тот, кто его наложил. Стороннее вмешательство гибельно. Кайл – потенциально очень сильный маг, и я даже не представляю, кто мог…
– Эльф, – перебила его Лена. – Наверное, все-таки из местных. В Сайбе на меня с ножом кидался тоже эльф – или человек, который сделал на ухе пластическую операцию.
– На тебя покушались в Сайбе? – потрясенно проговорил Охранитель. – На тебя? И ты мне не сказала?
– Эльф? – Лиасс был не менее потрясен. – Почему ты не сказала, что это был эльф?
– Ты Кайлом интересуйся. С остальными эльфами разберемся потом, – посоветовала Лена. Кайл, наблюдавший за ними не без облегчения, вдруг ясно и громко сказал:
– Прошу допроса мага.
– Ты спятил, парень? – удивился Охранитель.
– Я не имею на это права?
– Имеешь, как и всякий подданный короны, – признал тот.
– Тогда требую допроса мага.
– Не нужно, мой мальчик, – попросил Лиасс. – Ты знаешь, к чему это приведет.
– К истине, Владыка. Только допрос мага может заставить меня говорить. И пусть допрашивает человек.
– Просьба обвиняемого должна быть удовлетворена, Владыка, – уныло сказал Охранитель. – Таков закон. Хотя… откажись от этого, мальчик. В твою пользу будет свидетельствовать наложенное заклятие… может быть, тебя не казнят.
– Мне все равно, – чистым голосом произнес Кайл, – казнят меня или нет. Я хочу, чтобы стала известна истина. Пусть меня допросит маг. Человек. И будь что будет. Это мое право, Владыка. Такое же, как у человека.
– Он имеет право, Владыка, – совсем уж заупокойно протянул Охранитель. – Я вызову Верховного мага. Но ты, разумеется, сможешь присутствовать при допросе. Как и все остальные. В качестве свидетелей. Мальчик, может, ты все-таки подумаешь, а?
Кайл закрыл глаза, заканчивая разговор. Охранитель испустил тяжкий вздох и велел приглашать Верховного мага. Допросчик захлопотал возле Кайла, обтирая ему лицо и тело влажной тряпкой и смазывая мазями раны и ожоги. Так же старательно он его и пытал, наверное. Что за дикость, что за безумный, безумный мир…
Лиасс обнял ее за плечи.
– Не печалься, Аиллена. Он сам выбрал.
Лена и не печалилась, потому что не представляла себе последствий допроса. Как-то Верховный маг заглянул в глаза шуту и Маркусу, и те просто отвалялись на полу по четверти часа, Маркус еще потом поныл немножко, посетовал на плохое самочувствие – и все. Но ведь Кайл маг, и маг сильный – по крайней мере, так утверждает Кавен. Кто ж знает, как это действует на магов…
Кайл блаженствовал. Перерыв между пыткой тела и истязанием души? Лена видела, как хочется Лиассу подойти к нему, подбодрить или просто побыть рядом, но эльф держался, пока Охранитель не сказал ему:
– Да подойти ты к нему, Владыка, что уж… Свидания с родственниками не запрещены.
В знак благодарности эльф наклонил голову и сел с другой стороны от Кайла.
– Я могу остановить ему кровь?
– Конечно, Владыка. Можешь вообще исцелить его.
Кайл приоткрыл глаза и сообщил:
– Мне хорошо. Правда.
Под взглядом Лены допросчик стушевался и как-то незаметно растворился неведомо где, а Охранитель был более стоек: просто поежился.
– Не сердись на них, Аиллена, – попросил Кайл. – Они делали то, что должны были делать. Все было по правилам. Мне давали отдохнуть, давали воды… Все хорошо… Ой, почему ты так на меня смотришь?
Лена отвернулась. Как же они могут ее понять, если шут и Маркус считают, что выпороть взрослого человека – это нормально, если этот мальчик уверен, что с ним хорошо обращались, попить давали, а то, что в крови весь да в ожогах – это и вовсе даже хорошо… Хотя наверное, человек из какого-нибудь более развитого мира не понял бы, например, самого существования смертной казни или штрафа за неправильную парковку… Правда, штрафы Лена видела только в американском кино, родные гаишники, если деньги и брали, то не за парковку и не в пользу государства… Здесь гаишников нет. И транспорта. Пробки из телег, наверное, только в ярмарочные дни образуются. А кто ж их разгоняет?
Удивительно быстро прибыл Верховный маг, тот самый, который подтвердил, что в Зеркале отразились именно Лена и ее спутники. Хоть бы Зеркало ей это показали, что ли. Следом за ним, делая самые невинные лица, вошли шут и Маркус.
Церемония приветствий и представлений была короткой, разве что разъяснили (в основном для Лены), что присутствие бывшего шута в качестве свидетеля может в будущем только помочь, потому что во лжи можно обвинить любого, кроме короля – по понятным причинам – и его шута, потому что шут лгать не способен даже ради спасения своей или чьей-то еще жизни. Присутствия Маркуса объяснять не стали. Группа поддержки.
