Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца
Неожиданно он ощутил присутствие Глаза. В башне Тьмы находился Глаз, который никогда не спал. Огненной яростью пылал его взгляд. Этот взгляд устремился к нему, он искал его. Очень скоро он найдет его, будет точно знать, где он. Глаз осмотрел Амон-Лхау. Скользнул по Тол-Брандиру… Фродо сполз со скамьи, скорчился, закрыл голову серым капюшоном.
«Никогда, никогда!» — услышал он свой голос. А может, это было: «Я иду, я иду к тебе!» Он не мог разобрать. Потом какая-то другая сила овладела его мозгом, пришла другая мысль: «Сними его! Сними его! Глупец, сними его! Сними Кольцо!»
Две силы схлестнулись в нем. На мгновение, зажатый между ними, он застонал в мучениях. И вдруг снова овладел собой. Он снова был Фродо, а не Голосом и не Глазом. Он был свободен в выборе, и у него еще оставалось мгновение для этого выбора. И он снял Кольцо с пальца. Он стоял на коленях у скамьи в ярком солнечном свете. Черная тень, будто длинная рука, миновала Амон-Хен, ушла на запад и исчезла. Небо вновь было ясным, и птицы пели на деревьях.
Фродо поднялся на ноги. Он ощущал страшную слабость, но воля его была тверда и на сердце стало легче. Он громко сказал себе:
— Теперь я знаю, что я должен делать. И мне ясно, что зло Кольца действует даже на наше Братство, и оно должно покинуть его, пока не наделает еще большего вреда. Я пойду один. Некоторым я не могу верить, а те, кому я верю, слишком дороги для меня: бедный старина Сэм, и Мерри с Пиппином, и Скороход тоже: сердце его стремится в Минас-Тирит, он нужен там, особенно теперь, когда Боромиром завладело Зло. Я пойду один. Немедленно.
Он быстро пошел вниз по тропе и вернулся на лужайку, где его нашел Боромир. Здесь он остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что он слышит крики, они доносились из леса и от Реки.
— Они меня ищут, — сказал он. — Интересно, долго ли меня не было? Мне кажется, много часов. — Он заколебался. — Что мне делать? — пробормотал он. — Мне нужно идти сейчас, или я никогда не смогу это сделать. Такой возможности больше не будет. Не хочется уходить от них, и особенно так, без объяснений. Но они, конечно, поймут. И Сэм поймет. Что еще мне остается?
Медленно достал он Кольцо и снова надел его. А затем исчез и пошел вниз по склону холма тише шелеста ветра.
Остальные долго сидели на берегу. Некоторое время они молчали, беспокойно двигаясь, но вскоре уселись кружком и заговорили. Они пытались говорить о других вещах, о своей долгой дороге и многочисленных приключениях. Они расспрашивали Арагорна о королевстве Гондор и его древней истории, о том, что осталось от великих его творений, которые все еще видны в пограничных землях Эмин-Муила, — о каменных королях, и тронах на Лхау и Хене, и о большой Лестнице у водопада Раурос. Но мысли их и разговоры все время возвращались к Фродо и Кольцу. Что выберет Фродо? Почему он колеблется?
— Он обдумывает, какой путь безнадежней, как мне кажется, — сказал Арагорн. — И он прав. Теперь для отряда еще опаснее идти на Восток, так как нас выследил Голлум и, возможно, тайна нашего похода уже известна. Но Минас-Тирит тоже не ближе к Огню и к нашей цели — уничтожить Бремя. Конечно, мы можем задержаться там и обороняться. Но Дэнетор со всеми своими людьми не в силах сделать то, чего не может даже Элронд: ни сохранить тайну Бремени, ни сопротивляться всей мощи Врага, когда он придет за ней. Какой путь избрал бы каждый из нас на месте Фродо? Нам сейчас так не хватает Гэндальфа!
— Тяжела наша потеря, — вздохнул Леголас. — Но решать придется без него. Почему бы нам не решить самим и тем не помочь Фродо? Давайте позовем его и проголосуем. Я бы проголосовал за Минас-Тирит.
— Я тоже, — подхватил Гимли. — Мы, конечно, посланы только помочь Хранителю в дороге, а не идти дальше, если он не захочет, и никто из нас не давал клятвы идти на поиски горы Судьбы. Тяжело мне было расставаться с Лотлориэном. Но я пришел далеко и скажу так: теперь, когда мы стоим перед последним выбором, я не оставлю Фродо. Я выбираю Минас-Тирит, но, если он не пойдет туда, я последую за ним.
— И я тоже пойду с ним, — решил Леголас. — Было бы бесчестно сейчас расстаться с ним.
— Да, это было бы и предательством, если бы мы оставили его, — добавил Арагорн. — Но если он пойдет на Восток, не нужно всем идти с ним. Это будет отчаянный поход, сколько бы нас ни было: восемь, три, два или один. Если бы мне пришлось выбирать, я выбрал бы Сэма — он все равно не оставит Фродо, Гимли и себя самого. Боромир должен вернуться в свой город, где его отец и люди нуждаются в нем, и с ним пойдут остальные или, по крайней мере, Мериадок и Перегрин, если Леголас не захочет расстаться с нами.
— Мы тоже не хотим! — воскликнул Мерри. — Мы не можем оставить Фродо! Пиппин и я всегда хотели идти с ним и все еще хотим. Но мы не понимаем, что все это значит. В Уделе и даже в Ривенделле все казалось иначе. Безумие и жестокость — позволить Фродо идти в Мордор. Почему мы не остановим его?
— Мы должны остановить его, — сказал Пиппин. — И я уверен, что именно это и беспокоит Фродо. Он знает, что мы не согласны, чтобы он шел на Восток. И он не хочет просить, чтобы мы шли с ним, бедный Фродо! Представьте себе только: идти одному в Мордор! — Пиппин вздрогнул. — Глупый дорогой старый хоббит, он должен бы знать, что ему не нужно и просить, и если мы не сможем остановить его, то все равно останемся с ним.
— Прошу прощения, — заговорил Сэм. — Не думаю, чтобы вы понимали моего хозяина. Он не раздумывает, какой выбрать путь. Конечно нет! Чего хорошего в Минас-Тирите? Для него, я имею в виду, прошу вашего прощения, господин Боромир, — добавил он и обернулся.
И тут они обнаружили, что Боромир, который вначале молча сидел в стороне, теперь исчез.
— Куда он ушел? — обеспокоенно воскликнул Сэм. — Он казался мне в последнее время странным. Но во всяком случае, это не его дело. Он пойдет домой, как он всегда заявлял, и никто не осудит его за это. Но господин Фродо — он знает, что обязан найти щели Судьбы. Но он боится. Сейчас, когда настал решительный момент, он в ужасе. Вот что его беспокоит. Конечно, он многому научился, так сказать… как и все мы… с тех пор, как покинул дом, иначе он бы так испугался, что бросил бы Кольцо в Реку и бежал. Но все же он боится. И беспокоится о нас. Он знает, что мы пойдем с ним. И это тревожит его. Если он возьмет себя в руки, он захочет идти один. Попомните мои слова! У нас еще будут хлопоты, когда он вернется. Потому что он возьмет себя в руки — или он не Бэггинс!
— Думаю, ты говоришь мудрее, чем любой из нас, Сэм, — сказал Арагорн. — И что же нам делать, если ты окажешься прав?
— Остановить его! Не позволить ему идти! — воскликнул Пиппин.
