Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт
Другие исследователи с неутомимостью необычайной изучали творческую манеру великого изобретателя и исполнителя Ад-Малека. Были и такие, кто особое внимание уделили его неповторимой и загадочной личности.
Все претенденты на причастность «к современному мировому интеллектуалитету» понимали, что такому явлению, как Ад-Малек и его силонофон, а также исполняемые на нём композиции, суждено прославиться на весь мир.
Сенсацией, удивившей весь мир современного искусства, явилось желание великого виртуоза присоединиться к популярной в Арцене группе Ори Мусаки. К этому времени было известно, что Ори Мусаки-сан решил обосноваться не в какой-нибудь просвещённой европейской стране, известной своими высокими культурными традициями и стандартами, а в маленькой приморской Арцене, и конкретно — в Эрании, которая приобрела известность своим Парком, а более всего — «Цедефошрией» и Большой Ракушкой.
Так и прославилась Эрания на весь мир, став родиной нового музыкального течения.
Среди прогрессивной музыкальной общественности приверженцев новейшей волны прокатился (и долго колыхался) туманный слух, что родина гения — маленькая экзотическая деревушка Аувен-Мирмия, затерявшаяся среди голых песчаных холмов Арцены, в паре десятков километров от арценской столицы, древнего города Шалем.
Сам сахиб Ад-Малек (так загадочно его титуловали всегда-более-всех-осведомлённые) происходит из древнейшего и влиятельного клана Аль-Тарейфа — Навзи. Для обитателей Арцены не было секретом, что фамилия Аль-Тарейфа — одна из распространённых среди маленького народа, который с недавних пор стал называть себя древним, загадочным и звучным именем — мирмеи.
На телевизионных экранах и на страницах почти всех мало-мальски уважающих себя газет (а со временем — и на Интернет-сайтах) появились многочисленные сообщения, фото- и видеорепортажи, интервью с великим человеком, которые готовили журналисты международного рекламно-информационного концерна «Mushkhat-info», названного так по имени его основателя мультимиллионера синьора Мушхатти.
Почти одновременно поднялась и долго не спадала волна интереса к истории, нравам, обычаям, культуре и искусству доселе никому неведомого маленького и гордого народа мирмеи. Никто не знал, когда и как этот народ возник, откуда шёл и куда идёт. Определённо знали только, что ныне этот неведомый доселе народ обитает в полупустынных районах маленькой приморской страны Арцены. Главными мирмееведами считались учёный-археолог мистер Кулло Здоннерс со-товарищи, которые считали своим моральным долгом создать для этого народа его собственную героическую историю.
* * *Обычная эранийская семья сидит вечером в салоне, мирно пьёт кофе и с интересом смотрит на экран. Диктор с экрана вещает:
«Обзаведение огромными чёрными очками, закрывающими пол-лица «как у Ад-Малека», глухо-зачехлённым плащом цвета струящейся по асфальту нефти (ах, нефть — ты золото!) или радужно-зыбучих топей, «как у Ад-Малека» стало для молодёжи вопросом престижа и чести!» По диагонали через весь экран вереницей катятся многочисленные огромные чёрные очки, к которым тянутся руки, мощные мускулистые и тонкие девичьи, а потом из зыбкого тумана плавно возникают и кружатся под звуки самого последнего пассажа Ад-Малека юные улыбающиеся лица, украшенные модными очками. Под громкий всплеск они взрываются и… исчезают в стремительно крутящейся воронке мелких брызг всех оттенков таинственных зыбучих топей.
Младший сын тут же авторитетно пропищал: «Это и есть струя подобающей цветовой гаммы!» — «А откуда ты-то, малыш, это знаешь?» — ревниво спросила старшая сестра.
Отец расплылся в гордой улыбке, указывая матери на сына, затем повернулся к старшей дочери и укоризненно покачал головой: «Наш мальчик очень умный и развитый! — потом неожиданно прибавил: — Детки, хотите, мы с мамой вам по паре таких очков подарим?» Дети завизжали восторженно нестройным хором: «Хоти-и-и-м!!!» А на экране диктор уже вещал на другую тему, связанную с тем же кумиром прогрессивной общественности:
«Модельеры и исследователи моды (так называемые модоведы) во всём цивилизованном мире проводили бурные дискуссии на тему: какую обувь предпочитает великий человек. Непросто было придти к однозначному решению: ведь полы плаща великого человека полностью закрывали его ноги, так что стопы просто не просматривались».
На экране возникла большая комната, заполненная необычайно возбуждёнными людьми, громко и надрывно орущими друг на друга.
Неожиданно один из спорщиков, человек средних лет, облачённый в вислый свитер непостижимого цвета и почему-то скрученный затейливой спиралью галстук (»Наверно, такие галстуки — это сейчас самый писк моды», — с едва уловимой завистью в голосе замечает отец), нагибается. Он с воплем стаскивает с себя сапог, поднимает его и потрясает перед носом оппонента, краснолицего старичка в бордовом пиджаке, выбившейся из брюк рубашке, но без галстука. «Наверно, галстук незаметно перекрутился на спину…» — замечает мать не без иронии.
Вислый свитер истошно возопил: «Я докажу свою правоту! С этого дня я отказываюсь от обуви — и в дождь, и в снег буду ходить босиком! Понятно?! Я — истинный исследователь и последователь «силономоды»!" С этими словами он размахнулся и заехал снятым сапогом по уху старичку в бордовом пиджаке. Старичок взвизгнул: «Да никакой ты не исследователь и тем более не последователь современной «силономоды»!
Ты просто заурядный хулиган! Серость ты, а не модовед!» — и тут же, не успев увернуться, получает в лицо вторым снятым сапогом оппонента. Во всю щёку расплывается сине-бурое пятно, старичок яростно вытирает с лица кровь и скупые стариковские слёзы, жалобно поскуливая. Дикторский голос за кадром невозмутимо вещает:
«После одной из научных модоведческих дискуссий по вопросу обуви, которую носит великий Ад-Малек, более половины участников пришлось отправить в больницу с переломанными конечностями. Оставшиеся относительно невредимыми дискуссанты (украшенные огромными кровоточащими синяками лица и выдранные клочья волос некоторых модоведов, конечно же, не в счёт), пристроились меж разнесёнными в щепки столами и стульями, прямо на осколках стекла, усеявших зал заседаний известных модоведов.
Так они приняли открытым голосованием решение: великий человек, предпочитая не мучить свои гениальные и нежные стопы жёсткой обувью, ходит босой! Круглый год!..»
* * *Примерно тогда же в музыкальных кругах заговорили ещё об одном диковинном музыкальном инструменте, который, конечно, в сольном варианте не сулил столь же необычных ощущений, как силонофон, зато органично вписывался в новую звуковую палитру, существенно её обогащая. О новом инструменте и его создателе первой оповестила мир ведущая эранийская журналистка Офелия Тишкер, обозревательница местной газеты «Бокер-Эр»:
