Александр Лайк - Синий, как море
— Что? — без особого интереса спросила Альда.
— Мы не должны потерять Сапфир. Богатый, хорошо укрепленный Сапфир, на самом берегу Западной, в удобной излучине, прикрытый скалами, с прекрасной пристанью.
— Мы его уже потеряли, — фыркнул Данк. — В городе и Знамени не осталось, все ушли с Селлери и Линдоллом.
— Мы можем перебросить туда стражу Дельфоса во главе с Моурисом, нерешительно сказала Альда.
Данк захохотал.
— Эту инвалидную команду? Прости, Изумрудная, но они только зря будут занимать койки в казарме. Все, кто мог сражаться по-настоящему, ушли из Дельфоса с Гэйтхэйтом — и это были славные бойцы!
— Тогда, возможно, снять часть гарнизона из Дэдлока?
Сельфа нахмурилась. Но прежде, чем она успела ответить, вмешался отец:
— Это ослабит Дэдлок и не спасет Сапфир. И к тому же Данк прав: вернее всего, отряд из Дэдлока не пропустят в Сапфир, а истребят в чистом поле.
— Еще проще нам будет оценить ситуацию так, — размеренно говорил Сагастен. — В трех последних боях мы потеряли шесть с лишним Знамен отборных бойцов и пятерых предводителей немалой доблести и силы. А сейчас во всем Домене осталось не более восьми Знамен, из них же только четыре по-настоящему боеспособны. И семь предводителей, двое из коих молоды до безобразия, один бессилен, и две — женщины.
— Мы способны сражаться! — грозно сказала Сельфа.
— Не сомневаюсь, — спокойно сказал Сагастен. — И тем не менее, если всех, кто способен носить оружие, собрать в одном месте, получится армия чуть большая по численности, но уступающая по силе той, что уже разгромлена. И даже если армия эта победит, что невероятно, передовые отряды Проклятого, следующий же черный корпус возьмет Домен голыми руками. Вот так обстоят дела, и в глубине души все вы это прекрасно знаете.
— Как же ты предлагаешь защищать Сапфир? — резко спросил отец.
— Я хочу спутать карты, — тихо сказал маг. — Я не знаю и не понимаю, что сталось с Райдоком, но эти чудеса способны спутать карты, поверь, Сенрайд! Я прошу тебя: дай малышу Индиго и направь его оборонять Сапфир! Я не знаю, что мне велит просить об этом — возможно, сразу все, что мы сегодня слышали? Нечеловек Синего предназначения, но все-таки принц… Если Синий принц, принявший цвет в сапфире четырнадцатого счастоцвета, будет сражаться в городе Сапфир, бывшей столице Синего домена… Понимаешь? Может быть, даже с обреченностью победе! И победе в Синеве! Это может спутать карты кому угодно, и в особенности — Отринувшему Цвета. Ведь он на это совершенно не обращает внимания! В такой ситуации он может сделать ошибку, а вот тогда…
— А если Райдок не справится? — быстро спросил Данк.
— Сапфир все равно будет потерян, — равнодушно ответил Сагастен.
— А если он все-таки заслан нам на погибель и предаст? — лукаво спросила Сельфа.
— Не все ли равно, как погибнет Сапфир?
— Но Сапфир — центр Янтарного колората! — сказал отец.
— Да, а ранее — Белого, — согласился Сагастен. — И не ты ли, о Белый принц, мой повелитель, был некогда его сиятельством Зеленым наследником, а до того — и Голубым?
— Но Райдок был предназначен линии Теплых Цветов, — нервно сказала мама, яростно потирая щеку.
— Разве вы не примете его в Холодную линию?
— Но… — пискнул я.
Маг обернулся и посмотрел на меня изучающе.
— А тебя вообще никто не спрашивает.
Отец вдруг хлопнул кулаком по каменной ступеньке и поднялся.
— Согласен, демон тебя заешь! Начинай, Гастен-са!
И огонь у алтаря вспыхнул ярче. И мощно зазвучал распевный голос Сагастена:
— Что за юношу вновь привел ты в Зал Тайны, о Белый Властитель? Он молчит о праве своем, я не вижу на нем его цвета. Кто он, Повелитель?
— Да предстанет перед огнем Бесцветный принц Райдок, — ответил Сенрайд. — Вновь по моему желанию он здесь.
— Даруешь ли ты…
Я слушал вполуха, а в голове навязчиво билась одна-единственная мысль — неужели я все-таки выкрутился?
— Дарую ему Цвет, и да будет…
Это мы сегодня уже слышали. Глубокого смысла церемонии мне все равно не постичь, пока не вспомнятся уроки Дейненделла.
— …повелевающий радугой, ею сотканный, ее порождающий?
— Дарую ему Цвет Индиговый, цвет чистого моря и дыма родных очагов, доброго яхонта-сапфира и ясных глаз девичьих…
Как же я устал, мамочка милая! Не хватало только выжить в этом водовороте, а теперь умереть от усталости. Ага, вот сейчас должно быть интересно…
— …место у трона и голос в совете, право возвыситься и право наследовать, долг сражаться и долг побеждать, город для Цвета его и войско для Знамени его, и долю во всяком, что есть у меня и у До…
Я удовлетворенно вздохнул и стал искать взглядом свою плошку.
4
Сверкали разноцветные огни, звучные голоса родных и близких произносили красивые слова, у меня перед носом то и дело вспыхивал тревожный перламутровый луч хильфейта — Сельфа была крайне осторожна. Меньше энтузиазма было в словах Данка, тревога проскальзывала в голосе Сенрайда, скорбные нотки наполнили речь Альды, Берилловая же принцесса, напротив, стала не такой отстраненной. Судя по всему, Сельфа решила для себя что-то важное и не собиралась отступаться от намеченного. Только Сагастен был хладнокровен и уверен в себе, как всегда.
Светлая лунная ночь выскользнула из моей плошки в свой срок, синий плащ упал на мои плечи, и венец из серебра, выложенный прекрасными сапфирами, опустился на мое бледное чело. Чело было хладное, покрытое липкими каплями ледяного пота, и со стороны непременно должно было выглядеть надменным и непреклонным. Венец аккуратно окружил шишку и надежно закрепился за пластырь, которым залепили рассеченную кожу. Повинуясь властной руке Сагастена, я направился в угол и сел на маленькую каменную приступочку слева от алтаря. Теперь мы с Данком словно охраняли внутреннюю дверь с двух сторон.
Все закончилось.
Властители Белого Запада неспешно поднялись и направились к выходу на площадь. Сагастен на ходу поднял с пола шкуру, на которой я провел большую часть межцеремониального интермеццо, и небрежно швырнул ее в угол. Потом взялся двумя руками за тяжелое металлическое кольцо на двери и несколько раз сильно ударил во внутреннюю оковку.
— Распахните дверь! — приказал он невидимым стражникам на площади. Властители Домена покидают храм!
Отец и Данк, поднатужившись, сняли главный засов с двери и попытались вертикально прислонить его к стене слева. С первого раза у них не получилось, но тут же вмешался Сагастен, подпер центральную часть толстенной стальной балки мощным костлявым плечом и резко поставил ее концом на каменные плиты. Я еще раз подивился его невероятной силе. Втроем они, перебирая руками вдоль засова, легко и быстро привалили его к стене. Сельфа мягкими, уверенными движениями откидывала и отодвигала остальные запоры, поменьше, закрепленные на самой двери. Да, наш храм, похоже, мог выдержать серьезную осаду!
