Далия Трускиновская - Авось, прорвемся!
Чтобы узнать это, нужно было попасть домой, если только блины не устроили обыска и не добрались до словаря Даля.
– Кондраша, а куда мы, собственно, едем? – осторожно спросила я, потому что мы не столько приближались к городу, сколько удалядись от него. – Кондраша, ведь гора уже близко, а вокруг нее – блинные патрули. Как раз напоремся!
– Да? – он резко остановил машину.
До города было чесать и чесать, но я охотнее прошла бы это расстояние пешком, чем проехала на хреновом джипе. Ведь тот высокопоставленный хрен уже наверняка поднял тревогу. И не удивлюсь, если искать нас будут с вертолетами.
Кондратию дважды объяснять не пришлось. Он проехал еще немного и нашел для белого джипа самое подходящее употребление…
– Вылезай!
– Ты куда?
– Вылезай и жди меня вон там, – он показал на стога сена вдали, на дальнем краю примыкавшего к шоссейке луга.
– Ты что придумал?
– Потом скажу. Ну?!
С него бы сталось и хватить… Поэтому я, вовремя вспомнив, что в правильной семье – жена да убоится мужа своего, выскочила и побрела довольно топким лугом к тем стогам.
Места у нас такие, что сырость все, что угодно, загубит, потому стога мечут не наобум Лазаря, а используют стожары. Зная, по какому принципу воздвигается стог, залезаешь в него без проблем, потому что внутри пространства – как в одноместной палатке. Удобно и для просушки сена, и для вынужденного ночлега.
Я развлекалась декламацией сперва Пушкина, потом почему-то Багрицкого, потом запела таблицу умножения, и уже собралась идти искать жениха, когда он наконец изволил явиться. Балахонохламида была в свежей грязи.
– Теперь могу ответить на твой вопрос, – проворчал он. – Костей у блинов действительно нет. Расползаются, как сырое тесто. Если куски раскидать – не срастаются. Ну и на том спасибо…
– ???..
Он всего-навсего разогнал джип перед самым блинным постом. Блины выскочили на шоссе, а Кондратий выскочил из джипа. Потом он подошел и внимательно осмотрел место происшествия.
– Да ты же шею бы себе свернул! – вовремя возмутилась я.
– У меня оберег надежный.
В хозяйстве Кондратия было много всякого добра, даже древние зажимы для галстука, и я совершенно не обратила внимания на эту штуку. Когда же Кондратий показал оберег, ахнула. Точно такой же сорвал с шеи и выбросил в придорожные кусты Авось.
Глава одиннадцатая То было время, а ныне – пора
То, что Авось, будучи в растрепанных чувствах, мог сам себе пакость устроить, я как-то сразу знала. Но избавиться от вещицы, которая, надо думать, все это время одна лишь его и выручала?
– А он что – от смерти спасает? – спросила я Кондратия, трогая пальцем оберег.
– Насчет смерти не уверен, а жизнь продлевает. Ты же знаешь – у меня конкурент есть… из этих, из матерных…
– Ага, из шести букв.
– Думаешь, почему он меня никак не вытеснит? Вот кто помогает! – Кондратий похлопал по оберегу.
– Кондраша, а как он действует?
– Как действует?..
И опять мы подумали, как выяснилось, об одном и том же.
Когда двое залезают в стог, пусть даже погода и не располагает к шалостям, эти шалости начинаются сами собой. Нам было начхать на оккупантов. Пока не совершили всего задуманного – не угомонились.
Потом мы стали думать – куда же теперь податься?
Будь со мной Авось – было бы куда проще! Я бы приняла решение и потащила это горе за собой, мало вслушиваясь в его лепет. А если бы Авось, взревев, выдернул руку и смылся – недолго бы тосковала, потому что сам бы и приполз обратно. С Кондратием это было невозможно. Он решил, что мы вернемся в город и заляжем у меня дома, – значит, так и будет.
С одной стороны, я тоже хотела домой. Это только в сказках очень приятно неделями болтаться в прериях и пампасах. С другой стороны, Кондратий мог защитить и себя, и меня. Пистолет, правда, нам бы мало помог, но если блины поддаются размазыванию по стенке – то грех этим не воспользоваться.
Весь день мы потратили на дорогу, которую даже велосипед одолел бы часа за полтора. Надо отдать нам должное – Кондратий сделал все, чтобы я этого дня не забыла, и я тоже. Мы перемещались короткими перебежками: от стогов через лес – к сенному сараю, от сарая через поле – к заброшенному хлеву на полтысячи крупных рогатых голов, оттуда краем луга и опушкой – к следующим стогам. И всюду, где мы находили крышу над головой, Кондратий внушал мне уверенность в своих силах и глубоких чувствах.
Когда мы в третьем часу ночи прибыли в город, я спала на ходу. Слишком много счастья – это, оказывается, тоже нехорошо, думала я, некстати, не к месту… не вовремя…
Хорошо, что я по дороге рассказала ему, где прячу запрещенную литературу. Когда я проснулась, он уже выписал все, на его взгляд, необходимое и смотрел в листок с умным видом. Он был похож на маменькиного сынка, которому предстоит впервые в жизни самостоятельно сварить борщ по древнему, сложному и многокомпонентному рецепту.
Тут-то и выяснилось, что мы оба думали о конечности срока, который отведен блинам с хренами. И планировали уплотнить их время таким образом, чтобы поскорее их сбыть с рук навеки.
Я забрала у Кондратия бумажку и сразу отметила те формулы, которые непременно должны работать. Но когда я стала пробовать разные сочетания, то почувствовала себя плоховато. Может быть, я просто перетянула к себе ближайший поток времени и ускорила его, а ускорение обменных процессов в организме – штука непредсказуемая. Во всяком случае, перестановка тех кирпичиков, которые нашел Кондратий, вроде «Придет время – будет и пора» или «Час придет и пору приведет» не дала того ощущения, которое возникает, когда формула работает.
А потом позвонило мое начальство.
– Приколись! – потребовало оно и продиктовало очередное задание. Задание оказалось из тех, что способствуют поднятию боевого духа. А именно – визит в первый и пока единственный в нашем городе пентхаус. Хозяин которого, естественно, был лицом, приближенным к блинам, и в тесной дружбе с хренами. То есть, иной лексики у него просто не было и быть не могло.
С пентхаусом я проковырялась довольно долго. И честно собиралась поскорее ворочаться домой, сдав разудалый репортаж о пользе такого рода сооружений. Но начальство придумало мне еще геморрой – какую-то охранную фирму, которая оплатила кучу рекламного места. Я была так счастлива после знакомства с хозяином пентхауса, что все вопросы охранной структуре задавала с учетом особенностей своего последнего поля действий.
Когда я на следующий день села отписываться, то, к радости своей, обнаружила, что пишу инструкцию для грабителей, которым непременно нужно взять штурмом пентхаус. Я детально расписала, где там расположены телекамеры и тепловые датчики, не забыла упомянуть марку замка «Assa» и прочие подробности, которые еще проверил и кое-где уточнил Кондратий. Вся эта ерунда заняла у меня три дня.
