Максим Огнев - Пой, Менестрель!
— О намерениях лорда Бертрама мне ничего не известно, — откликнулся Артур, бросая взгляд на скамью, где сидел упомянутый лорд, пунцовый от гнева, — он прекрасно все слышал. — Я сам выставлю лучника, против которого Гирсель-южанин окажется слабоват.
— Как, лорд Артур, — вмешалась в беседу принцесса, — вы изменяете своим пристрастиям? До сих пор ваше сердце принадлежало мечникам.
— Я был сражен искусством этого лучника, — признался Артур.
Лорд Гаральд презрительно рассмеялся:
— Чтобы победить Гирселя, ваш лучник должен творить чудеса.
— Предлагаю любой залог, какой вам угодно будет принять.
— Хорошо, — разгорячился лорд Гаральд. — Ваш конь против моего.
— Согласен.
— Милорд, — обратилась к Артуру принцесса, заинтересованная разговором, — я знаю, как вы дорожите своим Турмом. Неужели настолько уверены…
— В своем лучнике? Да. — Артур лукаво улыбнулся. — Надеюсь, он понравится и вам.
Аннабел говорила с Артуром, но смотрела не на него, а на поле, куда выезжали закованные в броню противники.
— Где же вы его отыскали?
— Совсем близко. В лесу.
Принцесса внимательно посмотрела на Артура. Но теперь он улыбался самым невинным образом, и Аннабел вновь обратила взгляд к ристалищу. Артур подал знак герольдам, запели трубы, и двое рыцарей на великолепных боевых конях понеслись навстречу друг другу.
…Сшибались всадники, ломались копья, разбивались на куски щиты, падали на землю поверженные противники, летел над толпой приветственный рев, и следующая пара выезжала на взрытое копытами поле.
Девять пар сошлись в поединке, девять раз герольды выкрикивали имена победителей, девять рыцарей выслушали похвальные речи принцессы, девятерых раненых унесли с поля боя.
Артур искоса наблюдал за принцессой. Она не забывала рукоплескать и одаривать улыбками победителей, но было видно, что турнир ей безразличен, ничья победа не радует, ничье поражение не огорчает. Конечно, могла ли она искренне наслаждаться зрелищем, помня о болезни отца? И все же к переживаниям за отца примешивалось волнение иного рода. Артур подметил несколько взглядов, брошенных Аннабел в ту сторону, где дожидались своей очереди лучники.
Добрую сотню лучников окружала толпа зевак. Здесь пытались угадать победителя, заключали пари, вспоминали прошлогодние состязания: как удачен был выстрел такого-то или как всех удивил такой-то — известный своей меткостью стрелок, — промазавший с пятидесяти ярдов по мишени размером с воинский щит. И конечно, повсюду звучало имя Гирселя-южанина.
Сами лучники делали вид, будто не слышат обидных или, напротив, лестных замечаний, но ловили каждое слово. Невольно поворачивались в сторону худощавого темнолицего паренька, одетого в синее с белым — цвета дома Гаральда, сохранявшего на лице выражение полнейшего безразличия. В руках он держал дальнобойный лук со спущенной тетивой, из колчана выглядывали стрелы, приметные: древки выкрашены в белый цвет, перья — в синий.
Драйм, проталкивавшийся сквозь толпу в поисках Стрелка, наградил сине-белого лучника оценивающим взглядом, ответа на который не последовало. Паренек оставался по-прежнему бесстрастен.
В толпе лучников Драйм Стрелка не нашел и отправился к раскинутым в отдалении шатрам, предназначенным для отдыха принцессы и ее свиты. Над одним из них реял стяг с алыми маками. Подле шатра дожидался Стрелок. Он был не один. Рядом стоял высокий темноволосый человек в видавшем виды дорожном плаще. Завидев Драйма, Стрелок приветственно взмахнул рукой, его спутник обернулся и поклонился.
— Лорд Артур просил встретить вас, известить, что залог внесен, и предложить помощь, какая только в моих силах, — обратился Драйм к Стрелку.
— Благодарю, — откликнулся тот, — но лук и стрелы при мне, а больше ничего и не требуется.
— Смотрю, вы отдали предпочтение оружию мастера Обри? Если хотите оценить на снаряжение остальных, можем подойти поближе…
— Увижу во время состязания.
— Гирсель-южанин уже здесь, а погода, как на грех, портится.
Все трое подняли глаза к небу, исполосованному белыми перьями облаков.
— Ветер крепчает.
Драйм хмуро взглянул на Стрелка:
— Нелегко вам придется.
— Плох лучник, которому ветер помехой, — беспечно отозвался тот.
Приятель Стрелка хлопнул его по плечу:
— Выдюжишь. Встретимся в «Золотом олене».
Он с небрежным изяществом поклонился Драйму и зашагал прочь — легкой походкой человека, проведшего жизнь в дороге.
— Кто это? — спросил Драйм, глядя уходящему в спину.
— Бродячий певец.
Драйм очень удивился.
— В замке я на придворных певцов насмотрелся, он на них ничуть не похож. Решил по повадке — он воин.
Драйм разочарованно покачал головой. «Жонглировать словами, что за занятие для мужчины?» Обратился к Стрелку:
— Если желаете отдохнуть, шатер его светлости к вашим услугам.
— Мне бы хотелось подойти к помосту.
— Сейчас туда не протиснуться, — возразил Драйм.
Увитый цветами помост окружало людское море. С того места, где стояли Драйм со Стрелком, можно было рассмотреть фигуры сидевших людей, но не лица. Толпа дружно взревела. Драйм увидел, как Артур вскочил в увлечении, но, что происходило на ристалище, разглядеть не мог.
— Вас еще подведут к помосту, — успокоил Стрелка Драйм. — Как победителя.
— Уже известно, что я победитель? — заинтересовался Стрелок. — К чему же тогда состязания?
— Лорд Артур сулит вам победу, а у него верный глаз, — с глубоким убеждением заявил Драйм.
Они вошли в шатер, и Драйм подал Стрелку куртку с вышитым на ней гербом Артура и плащ, украшенный серебряным шитьем.
— Лорд Артур просит принять этот подарок в знак его расположения.
Стрелок взял плащ и поблагодарил, облачился в куртку с «алыми маками» и в сопровождении Драйма отправился на тот край поля, где собрались лучники.
Драйм исподволь наблюдал за ним. Стрелок не был похож на прочих. Драйм затруднился бы сказать, в чем отличие. В особой неспешности, выверенности и в то же время широте движений… Лучник словно принес с собою дыхание леса, его первозданную чистоту и мощь. Здесь, в толпе, он невольно приковывал взгляд. Держался просто, но с таким достоинством, что любители затевать ссоры, каких немало в любой толпе, крепко бы поразмыслили, прежде чем решились его задеть.
Запели трубы, сзывая участников состязания. На помосте еще царило оживление — обсуждали предыдущие поединки. Артур, взволнованный так, будто сам вернулся из боя, восклицал:
— Это был мастерский удар. Будь в руках Гильома настоящий меч…
