Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере
— У меня к тебе дело. — Гард решил, что с бывшим дружком надо быть потверже и добавил. — Откажешься — дам ход всей твоей истории с…
— Да что случилось-то? — Шеранду не понравилось воинственное настроение Гарда.
— Ко мне сегодня вломились какие-то черти, — Гард рассматривал вид за окном, нервно вглядываясь в каждый угол.
Шеранд сделал большой глоток.
— Мой мобильный уже не мой. Я оставил его в метро под сиденьем. Но я не думаю, что их это остановит.
— Да кто — они?
Гард пожал плечами.
— Без понятия. Но чем-то им одна «мадам» явно не угодила. Хотя какая из нее мадам, так, девчушка, падкая на атрибуты красивой жизни… Искала она зачем-то, понимаешь ли, странный камушек. Но тебе дальше уже можно не вдаваться. Вот ее номер, — Гард достал из кармана салфетку с цифрами, написанными рукой Канты. — Займись ею, покрути с ней, узнай, что и для кого она ищет. — Добавил Гард, недовольно покосившись на Спанч-Боба у локтя Шеранда.
— Во что это ты вляпался? — Шеранд внезапно подскочил к Гарду и потряс его за плечо. Гард побелел и еле сдержал приступ тошноты.
— Они тебя еще и отделали?!
Шеранд попробовал было дернуть ворот толстовки Гарда, пытаясь обнажить его торс в поисках синяков.
— Оставь, — огрызнулся Гард, откинув тянувшуюся к нему татуированную руку. Не дай бог еще Шеранд увидит прижженную рану и, чего доброго, смотает удочки в какой-нибудь другой город, оставив его разгребаться со всей этой странной и неожиданно заварившейся историей одного.
Глава 6. Взрыво-вишня
Тем временем Като проснулась, но глаз еще не успела открыть. Какие-то странные шорохи, телевизор что ли Канта не выключила? Совы ухают, листья шумят на ветру. Где бы еще жители мегаполисов услышали такое? Канал Discovery на всю громкость, не иначе…
Прохладно как-то. Наверное, опять авария на теплотрассе. Но где же тогда одеяло? Она попробовала отыскать его на ощупь, но вместо постельного белья ее рука трогала лесной мох. И это не шутки — она проснулась посреди ночного леса.
Като вскочила на ноги и побежала так, как еще никогда в жизни не бегала. В сумраке каждое дерево казалось ей лесным маньяком, а каждый куст — затаившимся хищным зверем. Ей было страшно, настолько, что она даже не задумывалась, куда бежит. А ведь если бы она остановилась хоть на минутку и огляделась вокруг, то возможно, заметила бы, что находится в местах, не имеющих ничего общего с Высокими Кручами.
Еще минута изнурительной пробежки — и Като оказалась на пересечении двух дорог, одна из них была достаточно широкой и утоптанной, чтобы по ней можно было проехать, другую охотники назвали бы «кошачьим путем».
Чуть в стороне от точки их пересечения прямо посреди леса высился трехэтажный деревянный дом, выкрашенный в теплый изжелта-золотистый цвет. К нему от перекрестка вела мощеная брусчаткой тропа, у которой бесновались, брызгая слюной, цепные псы. Над входом красовалась деревянная табличка с выжженной надписью «Золотой клен». Буква «н» плавно перетекала в резной лист канадского клена, крашенный под золото. У входа торчало что-то, отдаленно напоминавшее коновязь, у которой жалось друг к другу почти два десятка оседланных лошадей. «Наверное, это клуб любителей верховой езды», — подумала Като, направляясь ко входу «Золотого клена».
Девушка с трудом открыла массивные входные двери — и словно очутилась в другом мире. Она обнаружила себя стоящей в огромном зале, освещенном сотнями свечей, полным людей, выпивки, соблазнительных запахов, веселья и шуток. Столы в зале были вытянутыми и стояли вдоль одной из стен, и ни один из них не пустовал. Они ломились от графинов со спиртным, подносов с печеным мясом и закусок.
За столами сидела довольно странная публика, вернее, странно одетая: Като даже сначала подумала, что попала на бал-маскарад. Семнадцать мужчин, только что поставивших пустые кубки после тоста, были одеты, почти как жители времен Средневековья. Все они вырядились в подпоясанные рубахи с вышивкой, теплые плащи из овчины или шкуры пони, брюки — из выделанной замши. У многих с пояса свисала сабля или меч в ножнах, остальные поглядывали на оставленные у входа самострелы и луки. Все это выглядело настолько сказочно и театрально, что Като так и осталась стоять у входа, забыв о том, что хотела узнать у кого-то дорогу.
Из-за дальнего стола возле камина, в котором жарилась на вертеле еще одна порция мяса, поднялся человек, который был одет не так, как остальные. На его плечах красовалась шикарная горностаевая мантия, расшитая золотыми нитками, таким же узором, как и на шелковой рубашке. Когда он поднялся, Като заметила, что он выше ее, по крайней мере, на голову. Он смотрел на нее изучающее, об остальных его чувствах было непросто догадаться, так как ни его светлые серые глаза, ни все лицо в целом ничего не выражали. Может, он выглядел бы даже сурово, если бы не светлые, слегка вьющиеся волосы, смягчавшие общее впечатление.
— Корчевник, у нас посетители, — крикнул он невысокому толстячку с залысинами, возившемуся с мясом на вертеле.
Толстяк тотчас же оставил готовку и прошлепал к Като, прихрамывая на одну ногу. Глядя на нее, его глаза удивленно округлились. Он хмыкнул, рассматривая ее джинсы, но в конце концов взгляд его остановился на золотых сережках девушки.
— Чем могу служить, сударыня? — Спросил он, помедлив, прежде чем обратиться к ней. — Могу предложить вам нехитрый ужин, а вот с ночлегом сегодня неувязочка: герцог Эритринский почтил нас своим присутствием, и у нас нет свободных комнат.
«Герцог», если это был блондин в горностаевой мантии, перебил трактирщика:
— Хватит пустомелить, ты бы еще предложил обворожительной даме ночевать в лесу. К сожалению, я не встречался с вами раньше, — обратился он к Като. — Но, я надеюсь, вы окажите нам честь и присоединитесь к нашему скромному столу. — Блондин подвинулся, освобождая место для нее рядом с собой и подставляя ей свежий кубок.
Като застыла в нерешительности. Ее шок при виде всех этих странных средневековых одежд еще не прошел, а ей уже предложили выпить. В компании семнадцати пусть и странно одетых, но вооруженных головорезов! Может, безопаснее было остаться в лесу?
Желудок Като предательски заурчал, когда сквозняк донес до нее запах жарившегося мяса, она решила пустить все на самотек и направилась к столику с освободившимся для нее местом.
— Матей, герцог Эритринский, к вашим услугам, — представился блондин, лично накладывая ей мяса в тарелку.
Като понимала, что необходимо было представиться. Но, черт возьми, ей с трудом верилось, что настоящий потомственный герцог в наше время будет устраивать нелепые костюмированные пирушки в лесу. Да еще и с мечами и арбалетами, и с лошадьми. Герцог с длинными волосами, в замшевых штанах для верховой езды и в королевской мантии из горностая — если это не нелепый сон, то что же?
