Дэйв Дункан - Золоченая цепь
Амброз обернулся глянуть поверх голов на вошедших. Хотя лицо его раскраснелось, а по лбу катился пот, взгляд его золотых глаз оставался ясен и уверен. Дюрандаль отвесил поклон на три четверти, наиболее с его точки зрения уместный для первой личной аудиенции в неформальной обстановке.
— Я слышал кое-какие впечатляющие истории, сэр Дюрандаль, — прогрохотал Король.
— Ваше Величество очень любезны.
— Только когда я этого захочу. — Он оглянулся на своих собеседников, вызвав новый взрыв смеха. Потом он нахмурился. — Что случилось с Харвестом?
В комнате мгновенно воцарилась тишина. Казалось еще, что в ней стало холоднее, несмотря на духоту.
— Я недостаточно разбираюсь в этом, чтобы судить, сир, — ответ уклончивый, и Король не мог не понимать этого. — Однако если вас интересует мое мнение, мне кажется, он не был готов. Ему не хватало веры в себя.
Королевские брови сдвинулись.
— Подойди сюда.
Он отвел Дюрандаля в угол. Остальные повернулись к ним спиной. В помещении снова стало шумно. Общение с Королем вблизи напоминало встречу с медведем прямо у того в берлоге.
Дюрандалю давненько не доводилось глядеть на кого-то снизу вверх.
— Это был несчастный случай.
— Да, сир, — о да, да, да! Но мужчина должен горевать по другу ради самого друга, а не из-за того, чем эта смерть обернулась для него самого.
— Кто следующий? Дай мне свою оценку следующих шестерых.
Это будет чистейшей воды сплетничанье. Официально даже Великий Магистр не мог делиться этой информацией с Королем, хотя в это никто не верил. Противоречивые обеты рвали Дюрандаля на части: верность Айронхоллу, тем людям, что воспитали и вырастили его, друзьям. Однако орден принадлежал Королю, значит, и верность его рыцаря — тоже.
— Слушаюсь, мой господин. Первый сейчас кандидат — Байлесс. Он превосходен во всех отношениях, но ему всего семнадцать…
— Он солгал, называя свой возраст?
Байлесс рассказывал всякие сказки насчет охотившегося на него шерифа, о том, что Великий Магистр спас его от виселицы, но никто этому не верил.
— Полагаю, что так, сир. Ему необходим еще год… лучше даже два, — три было бы еще лучше, но кто осмелится сказать это такому нетерпеливому Королю? — Кандидат Готертон очень хорош, хотя, возможно, головой работает лучше, чем мечом; впрочем, он и фехтует не хуже среднего уровня. Кандидат Эвермен на год старше меня. Он великолепен. Кандидат…
— Расскажи мне про Эвермена, — Король внимательно выслушал все, что он наговорил про Эвермена. — Он так же хорош, как ты? — спросил он наконец.
Ловушка! Следи за собственным языком!
— Пока нет.
— Будет когда-нибудь?
— Почти.
Король улыбнулся, давая понять, что понимает, как должен чувствовать себя его собеседник.
— Хорошие ответы, Клинок! Учили ведь нас предки: познай себя! Люди, знающие себе цену, восхищают меня. И еще я ценю честность. Это качество, которое власть имеющие ценят превыше всего, — за исключением преданности, но преданность я могу купить. Великий Магистр соглашается, что Эвермен исключителен, но все еще ставит его значительно ниже тебя.
Дюрандаль несколько раз открыл и закрыл рот. Он чувствовал, что краснеет как малый ребенок. Он и представить себе не мог, что Король так пристально следит за происходящим в школе.
— Вы очень добры, Ваше Величество.
Король надул губы.
— Вовсе нет. Я бессердечен. Иначе мне нельзя. Вот как раз сейчас мне необходим Клинок высшего класса. Я хотел тебя.
Сталь и кровь! Смерть Харвеста обрекла его на служение тому ничтожеству, и, выходит, реакция Короля на его имя сегодня означала совсем не то, что он подумал.
— Байлесс и Готертон — они смогут перенести Узы? Не загнутся, как Харвест?
Дюрандаль держал в руках жизни двоих друзей, и ему хотелось плакать. Он помолчал, обдумывая ответ. Во рту пересохло.
— Сир, они хорошие люди, — осторожно ответил он. — Мне кажется, они выдержат.
Король улыбнулся. Его дыхание отдавало чесноком и пивом.
— Отлично сказано. Никому ни слова о нашем разговоре. Ладно, я столько слышал о твоем умении управляться с мечом и Шпагой… Я, знаешь ли, и сам не новичок.
Похоже, события этой ночи только начинали раскручиваться, все ускоряясь. Ох, вот бы сейчас обратно в Старкмур! Даже оказаться снова Щенком было бы лучше, чем это.
— О фехтовании Вашего Величества слагают легенды, но я считаюсь экспертом. Надеюсь, вы не унизите меня при людях, сир.
— А вот и посмотрим! И не вздумай поддаваться. Поединок по правилам — честность, помнишь? Не щади моих чувств. Сэр Ларсон! Где рапиры? Рапира — мое оружие. Даже я подумал бы, прежде чем сразиться с этим парнем на мечах. А ты как считаешь?
Незнакомый Дюрандалю Клинок уже протягивал им возникшие словно из ниоткуда маски и рапиры.
— Не сомневаюсь, Ваше Величество изрубили бы его мечом как котлету.
— То-то было бы стыда — закончить карьеру так быстро, — хохотнул Король.
Чьи-то услужливые руки быстренько освободили Дюрандаля от камзола, жилета и рубахи; зрители выстроились вдоль стен. Совершенно очевидно, этот вонючий подвал давно уже связан с Клинками, пивом и рапирами. Поединок по правилам? Всегда ли Король приказывает действовать так, как ему действительно хочется? Как он вообще может надеяться показать какой-то класс в поединке с Клинком? Детское лицо Монпурса прямо-таки излучало предостережение.
АГА! Над новичком, ясное дело, подшучивают, и Король принимает участие в шутке. Возможно, подобные розыгрыши — традиция для всех новичков, а уж восходящая звезда, способная одолеть всех мэтров фехтования Айронхолла, — и вовсе идеальная мишень. Знаменитый эксперт потерпит поражение от руки, можно сказать, любителя, и на этом конец.
Нет, не конец! Если Его Величество повелел, чтобы поединок был по правилам, так оно и будет. Тот, кто следует воле своего короля, не ошибется. Много ли найдется на свете монархов, не считающих зазорным для себя играть в детские игры с собственными гвардейцами? Но только так можно добиться от своих подданных настоящей верности.
Обнаженные по пояс, соперники отсалютовали друг другу рапирами. Дюрандаль потоптался по опилкам, пробуя опору.
— К бою! — вскричал Амброз IV, Король Шивиаля и Ностримии, принц Нифии, Властелин Трех Морей, Опора Правосудия, и прочая, и прочая — огромный, потный, набравший лишний жирок, волосатый. Самое знаменитое лицо в королевстве было на этот раз спрятано под металлической сеткой маски.
Выставив вперед правую ногу, задрав левую руку, король надвигался на него стреноженной коровой. Решив поиграть минуту или две, Дюрандаль парировал удар, провел вялую атаку, парировал еще раз и едва не зацепил Короля — совершенно случайно. Тот был медлительней улитки. Он пытался использовать стиль боя, заведенный в Айронхолле, но сам не отличил бы «лилию» от «лебедя». Парировать «иву», встречный выпад в ответ на «радугу»… Черепаший балет. Довольно.
