Маргарет Уэйс - Драконы мага песочных часов
Река ужаса становилась все более полноводной, казалось, вся смелость Рейстлина сжалась в маленький комочек. Смерть уже ждала. Каждый следующий шаг должен был неминуемо закончиться гибелью. Тем не менее Рейстлин делал этот шаг. А потом, сжав зубы, — еще один, и еще.
— Вернись! — убеждал голос Фистандантилуса в сознании Рейстлина. — Ты безумец, если думаешь уничтожить меня. Я тебе нужен!
— Я тебе нужен! — молил Карамон. — Я могу тебя защитить!
— Заткнитесь! — прошипел Рейстлин. — Оба — заткнитесь!
Он уже видел Шойканову Рощу, поэтому задрожал и опустил глаза. Дальше идти нельзя, он умрет от ужаса. Теперь Рейстлин действительно находился далеко от населенной части города.
Место подходящее.
Маг поискал, где лучше сотворить заклинание. Поблизости виднелось заброшенное здание с тремя фронтонами и застекленными окнами. Если верить вывеске, болтавшейся под невероятным углом на крюке, эта была некогда известная таверна «Шляпа чародея». Самое подходящее название для заведения рядом с Башней Высшего Волшебства. Вывеска сильно полиняла, но при свете посоха Рейстлин мог различить намалеванного мага, который с хохотом пил эль из остроконечной шляпы. Он напомнил магу старого Фисбена, который носил (и непрерывно терял) головной убор, очень похожий на тот, что был изображен на вывеске.
Воспоминания о Фисбене тревожили Рейстлина, поэтому он выкинул их из головы. Он подошел к двери и распахнул ее — ржавые петли громко заскрипели. Маг уже собирался войти внутрь, когда ему показалось, что за ним наблюдают. Он мысленно обругал себя: ну кто тут может оказаться? Только чтобы успокоить себя, Рейстлин оглядел улицу. Никого не увидев, он уже собрался двигаться дальше, когда его взгляд вновь упал на вывеску.
Глаза чародея следили за ним. Рейстлин вгляделся внимательнее, и один нарисованный глаз подмигнул ему.
Рейстлина кинуло в дрожь. Ему в голову немедленно пришла мысль, что, если он сейчас умрет, никто не узнает, что произошло. Его тело никогда не найдут. Он погибнет и будет забыт, как песок, смытый рекой времени.
— Не будь идиотом, — упрекнул себя Рейстлин. — Это просто игра теней.
Маг стремительно вошел в заброшенную таверну и захлопнул за собой дверь. Все это время Фистандантилус непрерывно ругал его.
— Я сотворил Проклятие Ранноха! Это я Повелитель Прошлого и Настоящего! Без меня ты ничто! Без меня ты не смог бы даже пройти Испытание!
— Без меня, — возразил Рейстлин, — ты растворишься в необъятной Вселенной, голос без рта, кричащий, но не слышимый.
— Ты использовал мои знания, — сказал Фистандантилус, — я наполнил тебя своей силой!
— Я лишь произнес слова, управляющие Оком Дракона.
— Это я подсказал тебе слова, которые следует произнести! — бушевал Фистандантилус.
— Верно, — сказал Рейстлин. — А также ты все время хочешь уничтожить меня. Ты ждешь, пока моя сила не напитает тебя, а потом убьешь. Ты планируешь занять мое место. И я не позволю этому случиться.
Фистандантилус расхохотался:
— Моя рука держит твое сердце! Мы связаны. Если ты убьешь меня, то и сам погибнешь.
— Не убежден в этом, — заметил Рейстлин, — но рисковать я не буду. Поэтому не стану убивать тебя.
Он уселся на покрытую пылью скамью. Внутри заведение отличалось богатым убранством, столетия назад оно было весьма популярным местом для встреч магов и их учеников. Тут не было барной стойки, зато каждый стол был окружен удобными стульями. Рейстлин ожидал увидеть множество паутины и шныряющих крыс, но даже эти твари явно не желали селиться вблизи тени Башни. Повсюду лежал толстый слой пыли — ровный и неповрежденный. Фреска на стене изображала трех Богов магии с поднятыми кружками пенного эля в руках.
Рейстлин смотрел на пустые столы и стулья, представляя магов, сидящих на них, смеющихся, рассказывающих истории, обсуждающих свою работу. Он представлял себя в их компании — спорящего, учащегося, беседующего с товарищами. Здесь его принимали бы таким, каков он есть, без оскорблений. Его любили бы, уважали, восхищались.
А вместо этого он стоит один, в темноте, наполненной призраками Зла.
Рейстлин прислонил посох Магиуса к столу, залив столешницу ровным белым светом. Когда он уселся, взвилось облако пыли, заставившее его чихнуть и закашляться. Когда он немного успокоился, то достал из мешочка шар и положил его на стол.
Фистандантилус затих. Теперь Рейстлин не мог скрывать мысли от старика — все силы уходили на взятие под контроль Ока Дракона. Фистандантилус увидел угрожающую опасность и попробовал найти способ спасти себя.
Рейстлин поправил шар на столе так, чтобы тот не укатился. Из другого мешочка он вытащил грубо вырезанную подставку, которую мастерил все те дни, когда они с Карамоном и остальными ехали в фургоне через Ансалон. Тогда Рейстлин был счастлив, более счастлив, чем долгие годы прежде. Они с братом погрузились в прежнюю атмосферу товарищества, вновь нахлынули воспоминания о тех днях, когда они были наемниками. Днях, когда надеяться можно было только на сталь и магию.
Рейстлин решительно смел пыль со стола и так же смел воспоминания о Карамоне из своего разума. Установив Око Дракона посередине, он видел, как различные оттенки зеленого медленно переливались внутри. Артефакт был ледяным на ощупь. Рейстлин знал, что произойдет дальше, поэтому сейчас, набравшись терпения, он выжидал, успокаиваясь и борясь со страхом.
Он припомнил записи эльфийского мага Феалхаса, который некогда обладал Оком Дракона, особенно одну строчку:
«…каждый раз, когда ты обретаешь контроль над Оком Дракона, оно, в свою очередь, пытается установить контроль над тобой».
Око Дракона начало медленно, но неуклонно увеличиваться в размерах — Рейстлин сконцентрировал на нем внимание.
— Ты пожалеешь об этом, — сказал Фистандантилус.
— Не в первый раз, — произнес Рейстлин, прикасаясь руками к холодному артефакту.
Аст билак мипаралан. Сух тантангисар…
Эти слова Рейстлин узнал от Фистандантилуса. Он уже произнес их однажды, сейчас сказал во второй раз.
Зеленый свет, переливающийся внутри шара, сменился несметным числом оттенков, они замелькали так быстро, что, если смотреть на них внимательно, могла закружиться голова. Маг прикрыл глаза. Кристалл оставался ледяным, холод причинял боль. Рейстлин крепко держал артефакт — если боль и ослабнет, то лишь для того, чтобы смениться еще более сильной.
