Татьяна Форш - Возвращение в Аланар
— Поздняк метаться! И, моли Всевидящего, чтоб у меня живот не вспучило! — Крендин сыто рыгнув, пояснил. — Смертельно для здоровья!
Эльф брезгливо покривил губы, но смолчал.
— Ладно, передохнули и будя! Если здесь ночевать не станем, то часа через четыре уже будем в городе.
— А чего тормозить? Пошли! — согласилась я, поднимаясь.
* * *Через некоторое время мы вышли к массивным, с огромным кольцом посередине, железным дверям, преграждающим коридор.
— Ну, хвала Всевидящему, дошли! Радуйся убогий! — гном от души хлопнул по спине мрачно разглядывающего преграду эльфа и тут же озаботился. — Ничего, не зашиб? Ну, вот и славно!
Подойдя к двери, он гулко застучал кольцом.
— Эй, засони, открывайте! Нам в город надо!
В полутора метрах от пола неожиданно распахнулось незаметное окошко, оттуда высунулась темная, всклоченная борода с вкраплениями седых волос, и недовольный голос рявкнул.
— Ну и кого бесы тащат? Да еще в канун праздника? Время, знаете сейчас какое?
Мы с Крендиным покаянно выдохнули.
— Тревожное!
— Тьфу, да я не про это! Ночь на дворе! Рассвет уж скоро, а вы тарабаните! Че, невмоготу до утра подождать?
— А мы вам три грабня дадим! Золотых! — заинтересовал его Крендин, позвякивая монетами на ладони.
В темной бороде блеснул ржавый зуб.
— Золоты-ых? — радостно протянул стражник и тут же зевнул. — А че не больше?
— Так нас трое! — возмутился Крендин. — А налог по одному золотому на брата считают.
— А-а-а, — разочарованно вспомнили за дверями и тут же, видать, надумав как содрать больше, голос повеселел. — А за то, что ночью пришли? Надбавить бы надо!
Гном нахмурился.
— У меня больше нет!
— Ну, ежели нет, так и стойте до утра! — окошко захлопнулось.
Крендин беспомощно оглянулся на меня. Посмотрел на опустившего взгляд Люминеля и, потянув блестевшую на шее цепочку, вытащил из-за пазухи золотой медальон.
— Папка подарил, — пояснил он, с сожалением разглядывая бляшку. — На двухсотлетие, как раз в тот год его в шахте завалило. Но делать нечего. В город же надо попасть, а то у этого изверга ума хватит нас до утра продержать.
Кивнув на закрытую дверь, он потянул медальон, но я удержала его руку.
— Папка говоришь, подарил? Ну-ка, погоди! Дай мне поговорить с вашей таможней.
Злясь на крохобора-стража, я подошла к двери и постучала. Гном ждал. Окошко тут же распахнулось.
— Ну, как? Нашли? Ну, то-то! Будете знать, как среди ночи шастать!
Молниеносно цапнув его за бороду, я неторопливо, с сознанием дела начала наматывать ее на кулак.
Страж завопил, как молодой поросенок.
— А-а-а-а, помогите, спаси-и-ите! Гномы добрые, да что же это делается, убивают, обезбораживаю-ю-ю-ют!
— Я тебя щаз под панка побрею, если ты нам сию секунду не откроешь эту дверь! Ты меня хорошо понимаешь?
На меня испуганно уставились маленькие черные глазки, после чего звуковые волны накрыли меня с новой силой.
— А-а-а-а, чего я тебе такого сделал, сгинь, сгинь!
Мужичек, наверное, спутал меня с каким-нибудь местным чертом, и держать бородача стало вообще трудно. Он очень желал поплевать себе через плечо, видимо ожидая, что я быстрее сгину, но так как его голова торчала в окошке, он просто начал плевать перед собой.
В конце концов, мне это надоело.
— Эй, верблюд! Я не сгину, а если и сгину, то заберу твою продажную душонку с собой, особенно если ты сейчас же не откроешь мне дверь!
Мой грозный рык убедил его в моих далеко не мирных намерениях. Он, наконец, поняв, что от него хотят, забренчал цепями и громко звякнул щеколдой. Дверь приоткрылась.
Я кивнула Крендину. Тот, прихватив с собой опешившего эльфа, скользнул в щель. После и я, медленно размотав кудлатую бороду стражника, обтерла ею заплеванный рукав и быстро шагнула в дверь.
Моей жертвой оказался маленький, щупленький, пожилой гномом, со слегка косящими глазами. Мне даже стало чуточку неловко за свое поведение. Сейчас он, тихо икая, сидел на полу, сосредоточенно массируя лицо.
Думаю после моего нападения, он вообще сбреет бороду. Я бы сбрила!
Испуганно зыркнув на меня, он обиженно простонал.
— Ну, чего встала? Принесло же тебя в наш город! Только полукровок нам здесь и не хватало!
Пожав плечами, я мило улыбнулась и, дойдя до второй открытой двери, напоследок фыркнула.
— Вот потому и приперлась, раз не хватало!
От моих слов он еще немного поплевал, к счастью теперь туда, куда нужно. Я, не став задерживаться, вслед за спутниками вышла в коридор.
* * *За третьим поворотом от поста, гном дождавшись меня, пошел рядом.
— Круто ты его! А-то он бы все деньги с нас выкачал. Ну, устроюсь в городе, встречу его в темном переулке! — кровожадно пообещал Крендин, сжимая кулаки.
— Да ладно, пусть живет! — отмахнулась я. — Ну, ты прикинь какой моральный вред мы ему нанесли! Мало того, что разбудили, денег не дали (ни положенных, ни обещанных), чуть без наркоза не оторвали бороду, да еще и я, в избытке праведного гнева своими глазками испугала. Представляешь, как ему сегодня не повезло, для полного счастья ему осталось только тебя в темном переулке встретить!
Крендин расхохотался.
— Ну да! Похоже, ему на сегодня действительно хватит!
— Вот и я о том же! Так что пусть живет — если жаба не задавит за бесцельно прожитое дежурство.
Вскоре мы пришли на перекресток. Над крестовиной указателя чадил воткнутый посередине факел.
— Куда теперь?
Гном повертел головой, читая непонятные надписи, и указал на один из коридоров.
— Туда!
— А там, что? — поинтересовалась я, кивнув на темные арки трех других коридоров. Он нетерпеливо отмахнулся, но пояснил.
— Там жертвенная арена — логово местных жрецов, а эти две развилки ведут в штольни. Ну, пойдемте. — Он повернул в указанный коридор. — Нам еще до жилых этажей еще топать и топать!
Через некоторое время коридор начал резко подниматься вверх, и мы пошли медленнее. Казалось, что этот прорубленный в скале туннель ведет вокруг горы. Мы сделали два больших витка и, наконец, вышли на этаж, где жилища заменяли выдолбленные крохотные комнатки в скале.
— Здесь живут бедняки и переселенцы, — пояснил он, уверенно шагая мимо.
Пройдя бедняцкий квартал и сделав виток вокруг горы, мы вышли на более цивилизованный уровень. Здесь, скорее всего, жили середняки. Дома так же утопали в скале, но казались больше. Везде царил порядок и уют. У входа стояли небольшие деревянные беседки. Возле некоторых стояли разноцветные бочки, в которых росли чахлые деревья и цвели цветы.
