Вера Школьникова - Выбор Наместницы
Квейг приложил усилия, чтобы сдержать улыбку – экий актер пропадает! Безопасность караванов! Наняли куры лисицу курятник от лис охранять! Уж как она бедная, старалась – а вот только пустел курятник с каждой ночью, одни перышки остались. Герцог, тем временем, продолжал:
– У вас нет ни одного шанса, милорд, ни одного! Пускай даже несколько горячих голов решили дружбы ради положить эти головы на плаху. Никому дела нет до ваших личных счетов с наместницей, никто в здравом уме не захочет мстить за невинно убиенного герцога Суэрсен, и что бы там ни было написано в этой мифической книге – восстания не поднимают из-за дюжины выцветших листов пергамента. Нарушая закон, вы не добьетесь ничего. Я же могу помочь вам победить используя закон!
– Я уже пытался, – заметил Квейг с долей грустной иронии – он усмехался собственной глупости.
– Вы пытались использовать закон в свою пользу. Я же дам вам в руки оружие – закон, который можно использовать против наместницы. Более того, закон, с помощью которого можно положить конец этой глупой традиции выборной власти. Ведь если лучшие из правительниц оказываются всего лишь слабыми женщинами, стоит ли доверять им власть над тысячами тысяч?
– И какова же плата за вашу помощь?
– Я хочу, чтобы король, кто бы он ни был, признал суверенное право Ойстахэ!
– Если король сделает это, он будет либо дураком, либо безумцем, и его с полным правом отрешат от трона в тот же день. Ойстахэ в самом центре империи, здесь пересекаются все торговые тракты!
– Суверенное право, герцог, а не независимость. Мне все равно, как будет называться эта земля в официальных документах и на картах – я лишь хочу быть полновластным хозяином своих владений.
– Как вы совершенно правильно заметили – я герцог, а не король. Как я могу обещать вам от его имени? Я не претендую на трон ни для себя, ни для своих потомков. Да и потом, я не уверен, что стоит менять традиции. Более тысячи лет наместницы правили империей, и если одна из них оказалась… – Квейг замялся, подбирая подходящее слово, – недостойна, это не значит, что пришедшая следом будет такой же.
– Сама суть женской природы содержит в себе слабость. Вы думаете, что наместница управляет государством? Чушь, правит все равно мужчина, тот, кого выбирает она. Не проще ли выбрать короля раз и навсегда, без дамского посредничества?
– Вы обвиняете наместницу, – очень медленно, чуть ли не по слогам произнес Квейг, – что она нарушила верность своему супругу-королю?
Эта нарочитая медлительность помогла удержать первый порыв – ударить мерзавца, посмевшего осквернить ее, по лицу, разбить эти толстые, ухмыляющиеся губы, словно покрытые тонким слоем топленого сала, отблескивающего в свечных бликах, в кровь!
– Наконец-то мы подобрались к сути. Именно так, милорд, именно так.
– Она сама вам в этом призналась? – Квейг сумел взять себя в руки, и теперь только хорошо знающий его человек смог бы прочитать гнев в неестественно спокойном выражении лица герцога.
– Нет, не она. Ее любовник, правда, мне пришлось проявить некоторую настойчивость, чтобы заставить этого господина разговориться. Три дня голодовки – и он был готов признаться в чем угодно. Честно сказать, я и сам не знал, какую рыбку выловил в мутной воде. Как только мы придем к соглашению, я назову вам имя. Вам не понадобится никаких других доказательств. Ее величество выбрала в спутники редкостного слизняка. Дайте ему шанс выжить – и он подтвердит все, да еще и расскажет во всех подробностях, в каких позах ублажал нашу целомудренную властительницу все эти годы.
На этот раз во взгляде Квейга промелькнуло нечто, заставившее герцога Алестара вздрогнуть, самым верным словом для определения этого «нечто» было бы – «смерть». Старый лис замолк, недовольно ощутив знакомое ему, хоть и весьма редко ощущение, что он что-то упустил из виду в своих расчетах. Квейг сцепил пальцы в замок:
– Все, что я могу обещать вам – если мы добьемся успеха, и если владетельные лорды империи решат, что на трон должен сесть король – я поставлю его величество в известность о нашем соглашении. Если же, что весьма сомнительно, королем буду я – я исполню его сам. Это еще не все, – прервал Квейг собравшегося уже что-то возразить герцога, – вы должны понимать, что одного лишь закона обычно оказывается недостаточно. В случае военных действий я настаиваю на вашей помощи. Если вы пожелаете – в ваших лесах может пропасть хоть целая армия. Не надо объяснять мне очевидное – на вашу верность данному слову я не рассчитываю. Если вы увидите, что я проигрываю – никакие соглашения не удержат вас от удара в спину. Все, что я требую – не перебегайте мне дорогу раньше времени. Наместница достаточно мудра, чтобы простить вам недостаток рвения. Я же не прощу избыток.
– Однако, я, кажется, поторопился с выводами – вы кое-что понимаете в торговле. Недостаточно, чтобы зарабатывать этим на жизнь, но ваша хватка мне нравится, молодой человек. Итак, уточним детали: я даю вам в руки оружие, всего одно имя, но сколь значимое, и обязуюсь не мешать вашим победам. Заметьте – только победам, потерпите поражение – я в числе первых поспешу выразить лояльность ее величеству.
– Я же, взамен, обещаю сохранить в секрете источник своей осведомленности, герцог. При любом развитии событий это «оружие» не то, каким может гордиться мужчина и дворянин.
– Об этом я как-то не подумал. Будем считать это премией за проявленную добрую волю. Вы правы – я предпочту сохранить тайну.
– Я также обязуюсь либо предоставить вам право полного самоуправления в рамках империи, либо защищать ваши интересы перед королем в случае победы.
– Мне нравится иметь с вами дело, герцог. Экая четкость формулировок. Все верно.
– В таком случае, герцог, назовите имя, и я буду вынужден покинуть ваш гостеприимный дом. Я полагаю, что вы не станете настаивать на письменном контракте.
– Разумеется. Вашу голову в случае чего отъединят от тела и без дополнительных улик. А имя – если вы знакомы с этим человеком – то несказанно удивитесь. Ванр Пасуаш, секретарь ее величества.
Квейг с облегчением улыбнулся:
– Господин Пасуаш? Вам не кажется, что он выдал желаемое за действительное?
Нельзя сказать, что Квейг хорошо разбирался в женщинах – у него не возникало такой необходимости. Если мужчина красив – ему не нужно прилагать усилия, чтобы завоевать женщину, не нужно стремиться к пониманию, достаточно просто проявить интерес. Но даже в силу своего слабого разумения герцог не мог представить, что такая женщина, как Энрисса выбрала такое ничтожество. Гнев, вспыхнувший, когда он услышал обвинение, растворился в волне облегчения, герцога Ойстахэ просто ввели в заблуждение. Старый лис видел наместницу раз в жизни – на присяге, не удивительно, что он повелся на ложь во спасение. Но до чего же мерзкий червяк, этот Ванр Пасуаш! Опозорить женщину, а ведь он всем обязан наместнице! Она его из пыли чуть ли не в лорды вывела.
