Пётр Колпахчьян - Хроники Найрэт: Сотворенные Богами
— Да ужас, — скривился тот, — Ихрамцы вообще идиоты. Оказывается, они в первую очередь не волшебники, а храмовники, поэтому они решили, что золотыми будут только манжеты на рукавах.
— Бред, — ответил Томас.
— Ага. Ты кстати впервые назвал Тар своим графством, — улыбнулся Джонатан.
— Да, быть графом не так уж и стремно.
— Марлона нашел?
— Да, — ответил Том, — и не только его.
— Еще кого-то из Южан? — заинтересовался Джонатан.
— Нет. Пойдем, поедим и я все расскажу.
— Ой, — скривился тот, — кормят тут ужасно. Словно боевых монахов, маковой росинкой.
— Ничего, — выходя вслед за братом, сказал Том. — Я сейчас и от росинки не откажусь.
Адама они встретили в конце коридора, тот прибывал в хорошем расположении духа.
— Ну что, успел на этот раз? — хлопнул по плечу друга Джонатан.
— Да пошел ты! — чуть покраснел тот.
— Давай иди, одевайся, ты, отец настоятель. — Ответил ему Джонатан.
— Почему отец настоятель? — спросил Том, когда Адам зашел к себе в комнату.
— Между нами говоря, — зашептал Джонатан. У Адама очень сильно получается этот вид магии, и я боюсь, как бы его не оставили здесь.
— Смотри, как бы нас отсюда не выпустили. — Ответил Том.
— Ну да! Тебя и выпустят! Думай, о чем говоришь? — возмутился друг.
— Ну ладно, меня переведут, а тебя выпустят. — Улыбнулся Том.
— Щазззз!!! — скривился Джонатан.
В этот момент вернулся Адам.
— Ты бы тоже переоделся, — укоризненно сказал он Тому.
Улыбнувшись, одежда, что была на нем, перетекла, словно множество змей, приобретая форму монашеской рясы и еще через мгновение, приобрела серый оттенок с золотыми манжетами.
— Ого! — опешили друзья, — Это что-то новенькое! — сказал Джонатан.
— Ничего, мы тоже не абы что умеем, — улыбнулся Адам.
— В смысле? — заинтересовался Том.
— Невнимательный ты наш, — сказал Джонатан. — Не заметил что мы без посохов?
— Точно! — обратил на это внимание Том. — Как так?
— Расскажем, после твоей истории. — Ответил Адам…
Чтобы попасть в обеденный зал, друзья пересекли три коридора-балкона с видом на внутренние сады, прошли два больших зала непонятного назначения и четыре лестничных пролета. И к тому времени, когда они брали завтрак, всем троим было уже все равно, что есть.
Сели друзья за свободный столик в дальнем углу зала. Как ни странно, но на Тома даже не обратили особого внимания. Заметив удивление во взгляде друга, Джонатан объяснил.
— Им плевать, новенький ты или уже давно здесь. Никто не смотрит, ходишь ты на занятия или нет. На вопрос профессора, где ты был вчера? Можешь ответить, познавал вечное. И ему будет безразлично, познавал ты его в библиотеке или в выгребной яме. Но в конце каждого месяца, ты обязан будешь пройти испытание. Своего рода экзамен.
— Что за испытание? — спросил Том, глядя как Адам, что-то усердно объясняет группе учеников.
— Когда, и кому как, — пожал плечами Джонатан. — После первого месяца, я должен был парализовать некоторых животных так, чтобы после снятия заклинание они остались живы. После второго месяца заглушить звуки толпы, мозговым импульсом, при этом никого не покалечив.
— А Адам? — о чем-то размышляя, спросил Томас.
Посмотрев на друга, Джонатан улыбнулся.
— Да как тебе сказать? На втором испытании, его выставили против одного из помощников храма. Использовать, как ты, наверное, уже понял, можно только серую магию. В общем, парня потом откачивали все лекари Ихрама. Адам засунул его в такие дали его сознания, что тебе не откопать.
— Впечатляет, — улыбнулся Том, — а кто такие помощники храма?
— Безнадежные храмовники. Им закрыта дорога в другие гильдии, но открыта в красную секцию библиотеки.
— Они еще учатся? — уточнил Том.
— Они вечно учатся. — Ответил Джонатан — Но золотых манжетов не носят. Вместо этого они бреются головы. Я часто над Адамом шучу, что тот тоже облысеет.
В этот момент вернулся Адам с подносом, где стаяли три глубокие тарелки с кашей и корзинка с тремя булочками. Дождавшись, пока Адам сел, Томас взмахнул рукой, покрывая стол пеленой иллюзии.
— Ну, пожалуй, я начну…
Рассказ Томас начал, с того момента, когда они с Димитриусом вошли в Белую пустыню. Прерываясь лишь для того, чтобы положить ложку пшеничной каши в рот.
— А теперь самое интересное. — Сказал Том спустя полчаса. — Какую должность здесь занимает Отец Несораль?
— Глава психологического отделения и куратор архива, — удивился вопросу Адам. — А что?
— Он один из тех, кто работает на инкогнито.
— Псих!? — опешил Джонатан. — Да этого не может быть? У него мозгов не хватит.
— По пути сюда, на меня дважды было совершено нападение, — сказал Том. И один из нападавших раскололся.
— Обалдеть, — Адам был в шоке.
— А почему, кстати, псих? — спросил Том.
— Да он контуженый, — ответил Джонатан.
— Дерганый весь, толстый, постоянно с платочком ходит, голову полу лысую вытирает. — Пояснил Адам. — Охоту любит…
— Ну, в общем, нам предстоит долгий разговор. — Задумался Том.
— Не дури! — сказал Адам. — Ты никогда не сталкивался с волшебниками, профессионалами. Он может оказаться сильнее тебя.
— Но мне надо будет придумать, как увести его из храма, — словно не слыша Адама, сказал Томас.
— Я пойду с тобой, — вызвался Джонатан.
— Нет! — резко ответил Том. — Вас под удар я не поставлю. Лаг часто бывает?
— Завтра должен зайти, — ответил Джонатан.
— Отлично…
— Сумасшедший! — констатировал Адам…
После завтрака, они отправились в огромном кабинете в окружении сотни других учеников, где профессор читал инструктаж по подавлению отката. Отделившись немного от своих друзей, Томас сел в самом конце кабинета и успевая записывать лекцию профессора, практиковался в серой магии.
— Пора создавать свой вид, — вздохнул он, после очередной неудачи.
Все записи, что ввел Том, откладывались в его памяти не стираемыми чернилами. Он старался наверстать упущенное. Ему требовалось нагнать и перегнать своих самых одаренных братьев, до того как приедет Отец Несораль. После занятий теоретических, начались практические. Первую половину, Томас стоял в стороне, наблюдая за учениками, буквально впитывая витающие в небе эманации. Особенно его впечатлила техника Адама. Тело друга, словно обволакивало серое облако, откуда он черпал свои силы, для создания заклинаний, и что самое удивительное, оно не таяло.
После того, как день перевалил за середину, в центр живого круга, встал Томас.
