Пётр Колпахчьян - Хроники Найрэт: Сотворенные Богами
— Помнится мне, даже нынешний Архимаг мог разделять свое сознание на двадцать семь миров одновременно.
— У тебя есть одна дурная привычка Райана, — повернулся Том, — появляться сзади.
— Я просто хотел проконтролировать процесс, — ответил Бог.
— Почувствовал вину за то, что не можешь ответить на мои вопросы? — жестко спросил Том.
— Я стараюсь, как могу, — его задело настроение Тома.
— Плохо стараешься. Под боком моих братьев сидит убийца.
— Что? — опешил Райана.
— Отец Несораль приказал убить меня, — ответил Том.
— Я сейчас же все разузнаю, — его ошарашила новость, что дал Томас, и он тут же исчез со звуком начинающегося ливня…
Посидев еще какое-то время на земле, Томас мимолетным движением руки убрал формулу из ста семидесяти пяти миров и принялся чертить другую.
Поднявшись в воздух, он посмотрел на созданную им фигуру огненного глаза и удовлетворенно кивнув, приземлился на зрачок. Опустившись на колени, он убрал Адам Тмас и, положив руки на линии формулы, та взорвалась белым пламенем…
На этот раз, он не разделял свое сознание, а углубился в себя. Путешествуя между нитями своей магии и накопленных знаний, Томас старался найти все самое необходимое, для создания одного единственно, несокрушимого артефакта. «Сила — это как деньги, — мелькнула мысль в его голове, — ее всегда не хватает. Всегда хочется больше».
Соединив воедино мудрость эльфов, ярость орков, непробиваемость огров и троллей, способности дроу, изобретательность гномов, знание онов и эмоции человека, Том долго блуждал в поисках той части себя, думая, куда вложить накопленные и приумноженные знания, пока не решил поместить их в бесформенное свечение своей души. И тут его тело начало распадаться. Резко вынырнув из сознания, его повело назад, и чтобы не упасть, он выставил ладонь, но как только коснулся земли, его рука распалась в пепел. Попытавшись вдохнуть, Томас издал странный хрип и, задыхаясь, начал заваливаться на бок. От удара, половина его тела исчезла, превратившись в пепел.
«Как же так? — мелькнула в голове мысль».
Создав в еще целой руке Адам Тмас, Том, собрав всю волю, попытался приостановить неминуемую смерть, но вместо этого душа вспыхнула, взорвав его ладонь и оставшуюся часть тела.
Резкий порыв ветра, поднял с земли множество гнилой листвы и ошметки пепла, оставленные после неудачного обряда. Закружившись, они начали соединяться, пока не превратились в нечто отдаленно напоминающее живое существо. Мгновенно вспыхнув, пепел вместо того, чтобы окончательно стать пылью, начал приобретать очертания человека, а земля, покрытая листвой гореть пока не превратилась в грязевое болото.
Опустившись на землю, Томас сделал глубокий вдох, словно не дышал несколько лет в и посмотрел на свои руки. Они были обычного цвета кожи, только более с удлиненными пальцами и ногтями. Резко выставив вперед ладонь, из воздуха образовалось зеркало. Приблизившись, он посмотрел на свое отражение и с облегчением заметил, что больше ничего не изменилось. Все те же чуть узковатые, почти змеиные глаза, эльфийские уши и белые волосы. А потом его взгляд остановился на одежде.
Тонкая мантия с капюшоном. Цвет переливается от белого в черное, что выглядит немного завораживающе и пугающе. На голове, белая лента словно ободок, а за спиной все тот же плащ графа Тар, разрезанный на две ровные половины.
Выставив руку, в ней появился Адам Тмас. Осмотрев его со всех сторон и убедившись, что все в порядке, за исключением того, что добавилось много черных рун, Том покачал головой.
— Идиот, — сказал, но сам себе. — Надо же было соединить столько силы в собственной душе. Как я вообще выжил.
Подняв голову к небу, Томас с удивлением заметил, что начинается новый день. Поэтому решив не задерживаться, он убрал пелену иллюзии, что до сих пор оберегала его от нежелательных гостей, и устремился в небо. Архимаг твердо дал понять, что в гильдию он должен прибыть не позже чем через три дня. А он был в дороге уже двое суток и до сих пор не попал на территорию Ихрама.
Первые нотки тревоги, Том почувствовал, как только преодолел невидимою границу Ихрамского графства. Очень долгое время, Ихрам считался просто монастырем, гильдией и церковью, а все прилегающие к нему деревни и как выражается Ферон, городки были просто Империей или территорией Райана. Так продолжалось более двухсот пятидесяти лет, пока во главе Ихрама не стал молодой волшебник Отец Еврасис, который по сей день числится главой Ихрама. Он был единственный, кому удалось приблизиться к Императору на расстояние вытянутой руки. Его аудиенции, Отец Еврасис требовал более пяти лет, пока однажды в Ихрам не прибыл посыльный с ответным письмом от самого Его Величества. И вот спустя пять седьмин, он стоял в двух шагах от Императора с прошением сделать Ихрам Графством, а вокруг них стояло куча вооруженной охраны и особо доверенные волшебники Императора.
Только сейчас Томас понял, что это была показуха, и ни какой болезни у Императора нет. Он если бы захотел, испепелил бы Отца Еврасиса одним движением. Но об этом знал только Том.
Деревня, где по ощущениям Тома, на него должно было быть совершено очередное покушение, была отгорожена новеньким забором из частоколов, молодыми, недавно отстойными домами и убранными от грязи тропинками.
Еще перед входом в деревню, Томас опустился на землю, отключил свое сознание и набросил на себя пелену хамелеона. Засаду он обнаружил, в одном огороде, через который должен был проходить его путь к одной единственной таверне. Пройдя по тропе, не оставляя следов и не создавая шума, Том остановился за спинами нападавших и, выставив руку, замуровал всех его недоброжелателей, что так умело, прятались под землей толстым слоем льда. И как ни в чем не бывало пошел в таверну.
Внутри был полумрак. Пахло дешевым табаком и что удивительного, не дешевым алкоголем. Осмотрев помещение, Томас увидел за дальним столом недавнего знакомого, со своим младшим братом.
— Все-таки спас, — подсел к ним Томас.
Увидев неподдельный страх в глазах первого, он ухмыльнулся.
— Не волнуйся, я первый не нападаю.
— Я смогу, — услышал Томас шепот второго и не удержался, чтобы не спросить.
— Сможешь, что прости?
— Убить тебя, — прошипел тот и от его тела начало исходить красное, только Тому видное свечение.
— А, — улыбнулся Том, — юный колдун. — И тут же став серьезным повернулся к его брату. — Угомони его, пока я не передумал.
— Эй, — схватившись за плечо колдуна, тот дернул его на себя. — Не надо.
— Мой вам совет, — заговорил Том, когда колдун чуть остыл. — Уезжайте в Эген, скоро это будет единственное безопасное место в мире. — И не дожидаясь, пока ему ответят, встал из-за стола и направился к хозяину таверны.
