Елена Медникова - Два крыла. Русская фэнтези 2007
Из-за борта высовывается небритая физиономия:
— Что нужно?
— Плачу пять золотых — и мчим к архипелагу! — ору что есть сил.
— Идет, — соглашается матрос.
Сверху падает толстый грязный канат. Хватаю рюкзак, подсаживаю Рика, а затем лезу сам. Ладони буквально горят, и я стискиваю зубы. Два упитанных матроса в белых застиранных рубахах и таких же штанах подходят к мачтам. Не успеваю вскарабкаться, как паруса резко натягиваются.
По выдраенному полу к нам подходит, без всякого сомнения, капитан. Из-под голубой кепки выбиваются огненно-рыжие, жесткие от соли волосы. На ногах — простецкие кожаные сандалии; штаны бьют на ветру парусиной.
— Жак, — протягивает огромную ладонь мужчина. На вид — лет пятьдесят.
— Адриан, — второй раз за день представляюсь я.
Рукопожатие умеренное.
Указываю на присмиревшего паренька:
— Рик.
— Пускай, — хмыкает капитан. — С тебя семь золотых, нам нужно покрыть расходы на задержку товара.
Достаю билет.
— Кстати, стоил три серебряных.
Жак с ухмылкой берет картонку, рвет ее трижды. Затем перегибается через перила и выбрасывает клочки.
— Чтобы обналичить билет, нужно вовремя вернуться в порт.
— Хорошо, — говорю я.
Капитан не удивляется, зато Рик, смотря, как достаю из объемного на вид узелка семь золотых, восторженно вздыхает.
Прячу тряпичный мешочек, набитый теперь серебром и кучей медяков, обратно в рюкзак.
— Секунду, — сообщаю я.
Подхожу к борту и выворачиваюсь буквально наизнанку. Темень и туман уходят прочь, но тут же наваливается неимоверная усталость.
— Рино, проводи умыться, — командует Жак.
Невысокий Рино, прихрамывая на правую ногу, подходит к открытому люку в центре палубы и нетерпеливо машет.
Спускаемся по узкой неудобной лестнице. Солнечный свет падает через забранные решеткой оконца в палубе — видно дощатый некрашеный пол и по три двери с каждой стороны. В конце коридора два ответвления. Нам — налево.
Тусклый свет масляного светильника отражается в мутном зеркале.
— Ты куда? — спрашиваю я, намыливая руки.
— На архипелаг. В школу, — смущенно отвечает Рик.
Вечернее море пеной выходит из-под кормы. Мчимся к архипелагу. Учеба, Магистрат и порядком надоевшие ухоженные улочки Нарва остались позади.
В экипаже Жака три матроса. Хромой Рино, крепкий, с бритой головой Макс, и худой, с пшеничными усами и первой сединой Николай. Сейчас Николай, широко расставив ноги, стоит у штурвала в двух шагах позади нас. Остальные готовятся спать — вставать на море приходится с первыми лучами солнца.
— Ты во что веришь? — не оборачиваясь, задаю вопрос Рику.
Мы с мальчишкой стоим, облокотившись о борт, и смотрим на теплый закат.
— Стану Великим Магом, — четко говорит Рик.
— Зачем? — задаю вопрос, а сам против воли улыбаюсь.
— Чтобы сделать мир лучше. Как думаешь, у меня выйдет?
Смотрю в серьезные карие глаза.
— Если будешь стараться — обязательно! — уверенно говорю я.
Мальчишка радуется:
— А еще умею колдовать «сполох»!
Паренек приоткрывает рот и вытягивает правую руку. Шлепаю Рика по губам.
— Спалишь корабль, на чем будем плыть?
Подросток смотрит виновато и обиженно.
— Не переживай, даже Великие Мастера начинали с малого. Они точно так же справляют нужду и бессовестно глазеют на молоденьких девушек.
Уши Рика запылали.
— Ты так и не сказал, куда собрался, — напоминаю я.
Похоже, мы сошлись с подростком. Наверное, во мне еще осталась частичка невесомого счастья. Дети мгновенно чувствуют тех, кто не разучился верить.
— На архипелаге есть школа для начинающих магов, — сообщает Рик. — Я хочу поступить в нее. Школа…
— Знаю, — перебиваю я. — Говорят, там неплохо учат.
— Расскажи, — с большими глазами просит Рик.
Оставляю попытки любоваться практически севшим солнцем и, облокотившись о перила, разворачиваюсь к мальчишке.
— Часть выдающихся отличников, — быстро вспоминаю сокурсников — усердных Мелона, Оорта, Лену, — оканчивали в свое время школу Крыльев. В любом случае после школы без работы не останешься, — обнадеживаю подростка.
— Ух, — восторгается мальчишка. — А ты как поступил в Университет?
— Ну, было просто, — самодовольно заявляю я. — Склонность к магии обнаружил лет эдак в одиннадцать. Сумел во дворе на спор раскачать нитку с привязанным камешком. Потом начались сны, где лечу над облаками. Затем, конечно, стало казаться, что могу зажечь лучину взглядом.
— Получается? — жадно спрашивает Рик.
— Зажечь? Нет, конечно, — отвечаю со смехом. — Только Великие Маги могут поднимать горы движением брови и создавать неземные богатства мановением руки. Обычным приходится учить ночами напролет всякую абракадабру и тренировать руки.
— Ну, я постараюсь стать Великим Магом, — уверенно говорит мальчишка.
Ничего не отвечаю. Просто наслаждаюсь мечтательным выражением лица. Наверняка я точно так же верил в сказки.
— Главное, что должен запомнить маг, — он имеет право использовать силу лишь во имя добра и справедливости.
Рик вдохновенно молчит. Еще не хватало, чтобы я в его глазах превратился в гуру, но остановиться не могу.
— Хоть мы и умеем в отличие от простых людей летать во сне над облаками, мир отлично проживет и без нас. Никому из тех, у кого есть задатки мага, не стать мастеровитым сапожником или архитектором, библиотекарем или расшаркивающимся вельможей. Из нас выходят на удивление старательные булочники, талантливые художники и нищие менестрели. А еще главное — никогда не зазнаваться. Правильно я говорю, Рик?
— Да, — отвечает подросток и зевает.
— Вот что, — говорю я. — Пойдем спать.
Николай флегматично крутит штурвал, толстая папироса торчит из уголка рта. Слева на вбитой в пол деревяшке укреплен большой компас и яркий фонарь.
— Спокойной ночи, — в один голос говорим мы.
— Два морских черта в постель, — бодро и с ухмылкой отвечает рулевой.
Темень хоть глаза выколи — звезды забиты облаками, а от луны остался маленький краешек. Если бы «Мечту моря» не качало, рискнул бы спуститься так. Но лучше предостеречься. Три коротких, почти неслышных слова. Поднимаю руки на уровень лба и хлопаю прямыми ладонями.
«Сполох» — слабый огонек — повисает у меня над плечом, и под восхищенным взглядом Рика начинаю спускаться.
Резкий толчок. Бьюсь головой о стенку.
— По правому борту! — раздается истошный крик Жака.
Топот множества ног, возня, что-то падает мешком. Ни одного вскрика.
