Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин
– Благодарю вас, сударь, – соврала со всей возможной вежливостью Луиза, – я счастлива увидеть дом святого Алана.
– Я покажу вам его комнаты, – пообещал Эйвон Ларак, – они в Гербовой башне, самой высокой из всех.
– Ах, – закатила глаза капитанша, – я попала в легенду!
Правильнее сказать, вляпалась. Торчащий на горе замок казался высокомерным, унылым и облезлым. Чистый утренний снег лишь подчеркивал сие плачевное обстоятельство, словно Мирабеллу замотали в белые кружева и осы́пали бриллиантами.
Луиза вытянула шею и увидела исчезавший за сломанной ивой плащ с молнией и золотистый лошадиный хвост. Айри отказалась от опеки родичей, но такая наездница могла себе это позволить. Зато Селину пришлось посадить впереди себя офицерику из Эпинэ. Очень славному и даже родовитому, жаль, дочка не замечает горячих карих глаз. Очень недурных.
– Осторожно, – заволновался граф Ларак. – Надорские дороги могут показаться вам крутыми и узкими. Будет лучше, если я поведу вашу лошадь в поводу.
Справиться с одолженной в гостинице кобылкой Луиза была в состоянии, но почему бы не сделать человеку приятное?
– Вы так любезны, – протянула госпожа Арамона, к вящей радости своего печального кавалера, немедленно ухватившего ременный повод. Карету и эскорт пришлось оставить в трактире – дорога в легенду была недоступна столичным экипажам, а пристойной еды для полутораста солдат, по уверениям все того же Ларака, в Надоре не имелось. Теньент Левфож решил, что сопровождать будущую герцогиню Эпинэ отправятся десять человек во главе с ним самим, а остальные станут лагерем у «Надорского герба». Айрис со своей свитой рассталась спокойно, ее мысли были заняты другим, а вот дуэнье было любопытно, как господа южане будут добывать себе пропитание.
– Госпожа Арамона, я должен вам признаться, что беспокоюсь, – Ларак вздохнул, как простуженная лошадь. – Моя юная родственница стала еще более несдержанной. Будет печально, если встреча матери и дочери закончится ссорой.
Встреча сестры и брата закончилась дракой, но Луиза решила не пугать графа сверх необходимого.
– Девушки в ожидании свадьбы всегда волнуются, – капитанша многозначительно улыбнулась, – это естественно.
– Я рад за Айрис, – незамедлительно заверил Ларак. – Девочка нашла свою любовь, это так прекрасно. Я желаю ей счастья, но мы живем в очень тяжелое время. В очень тяжелое. Боюсь вас огорчить, но я не столь уверен в положении Его Величества, как Реджинальд.
Реджинальд уверен? Надо же! Во время пути Луиза присмотрелась к толстому виконту. На дурака кузен Айрис не походил, любовью к красотуну Альдо не пылал. Не хочет пугать родителя?
– Сударь, – улыбнулась капитанша, – давайте волноваться о том, что от нас зависит. Нам бы обоим хотелось, чтобы пребывание Айрис в Надоре не привело к сложностям, не правда ли?
– О да! – А у Ларака, оказывается, правильный нос. Любопытно, какой подбородок прячется под серенькой бороденкой. Если такой же, как у сына, граф, побрившись, из вороньего пугала превратится в побитого жизнью, но вполне приличного мужчину.
– Что нас ждет в Надоре? – поддержала беседу госпожа Арамона. – Вам удалось чего-нибудь добиться?
– Я мало преуспел в разговоре с кузиной Мирабеллой, – опечалился граф. – Она не простила ни дочь, ни сына, – когда дети не понимают родителей, это... Это...
– Это... прискорбно, – извлекла из памяти подходящее слово Луиза. – Но не напомнить ли герцогине о заповеданном нам милосердии?
– Я просил это сделать отца Маттео. – Несчастный дворянин и помыслить не мог, что был мысленно обрит, раздет и снова одет в приличный темно-серый камзол, возможно, даже с шитьем. – Он сделает все, что может, но моя кузина много страдала. Перенесенные несчастья наложили на нее неизгладимый отпечаток...
Дались им эти страдания. В Олларии – Катари, здесь – Эйвон... Еще вопрос, что из чего вылупилось: норов надорской дуры из свалившихся на нее несчастий или несчастья из норова. Госпожа Арамона покачала головой:
– Боюсь, герцогиня Окделл своими бедами обязана не только судьбе, но и самой себе. На долю моей госпожи выпало не меньше мук, но она привлекает сердца, а не отталкивает. – Потому что не дура. Бедную киску пожалеют, брыкливую ослицу – нет.
– Ее Величество – ангел, – с чувством произнес граф, – но... Я надеюсь, это останется между нами. Беда моей кузины старше ее вдовства. Она была несчастлива в браке.
– Создатель! – Луиза поправила выбившуюся из-под капюшона прядку. – А был ли счастлив в браке Эгмонт Окделл?
– Кузен мертв, – Ларак завернул своего одра к кое-как расчищенному мосту, – и не мне его судить.
Если в переводе с благородного на человеческий это не означает, что почти святой Эгмонт грел чужие постели, то Луиза Арамона – красотка похлеще Марианны, а торчащие перед носом руины – алвасетский дворец. С фонтанами.
2Из распахнутых ворот, над которыми зависла ржавая решетка, выскочило несколько бестолковых тощих псов. Видимо, это были надорские гончие. А может, борзые или даже волкодавы, но ни в коем случае не левретки. Левретки должны быть маленькими.
– Вы боитесь собак? – рука Эйвона все еще сжимала повод Луизиной кобылки.
– Нет, – улыбнулась капитанша, – я боюсь холода и иногда людей.
– Я распоряжусь, чтоб в ваших комнатах топили утром и вечером.
– Благодарю вас, – совершенно искренне произнесла капитанша, с сомнением глядя на выползавший из обглоданных временем труб чахлый дымок. – Я бы не хотела скончаться от простуды.
– Не шутите так, – разволновался Эйвон, – вы еще так молоды...
Луиза промолчала, хоть ее так и тянуло добавить: «и прекрасны».
Под несмолкающее тявканье кавалькада втянулась в облупленные ворота. Навстречу выскочила немногочисленная челядь, возглавляемая облезлым воякой в шляпе с достойным хозяина пером. Капитан Рут, надо полагать.
Люди приветливо улыбались, но главное крыльцо пустовало, а на заснеженных перилах с видом полноправной хозяйки восседала мрачная серая ворона. Госпожа Арамона с большим трудом подавила в себе желание сообщить птице, что почтительный сын шлет из столицы ей поклон и привет.
– Дейзи! – Айрис осадила коня у белых пушистых ступенек и спрыгнула вниз, ловко избегнув помощи кузена и спугнув ворону. Проорав что-то сварливое, божья птичка перебралась на стену. Айрис обняла круглолицую молодку, явно беременную. А кто-то обещал не фамильярничать со слугами.
– Вы позволите? – Луиза могла бы слезть с лошади сама, но решила глянуть, как скажется на Лараке близость законной супруги. Не сказалась никак. Граф по-прежнему был старомодно галантен.
