Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин
– К Леворукому дым! – рявкнул Луиджи, вглядываясь в белесое марево. – Чаще греби! Чаще!
Барабаны и литавры забили чаще, галера наподдала ходу и выскочила из слепой, кисло пахнущей полосы. Перед самым носом небольшого, но отнюдь не торгового корабля.
Корвет. Дриксенский. Побитый, но вполне себе живой. Пушек штук десять по борту, одна радость – из такой позиции не постреляешь.
– Уго! – рявкнул Джильди, но бывший боцман сообразил чуть ли не быстрее капитана. Отборная брань перешла в яростный свист.
«Гуси» тоже не вчера вылупились. Двухмачтовик ловко разворачивался, спеша повернуться к наглой галере бортом. С такого расстояния не промажешь и не уйдешь. Значит, вперед, пока «гусь» не закончил маневр.
Счет шел на минуты. Кто быстрее – рвущиеся на пределе гребцы или мечущиеся по вантам матросы. Если дриксенцы успеют выстрелить, от «Акулы», конечно, что-то останется, но праздник кончится. И надолго.
Галера топталась на месте, а корвет крутился юлой, из-за носовой фигуры выплыло одно жерло, второе, третье. Черные дыры плюнули огнем и дымом, над головой злобно свистнуло, за кормой выросли белые кусты...
Успели! Успели, раздери всех закатные кошки! Стреляйте теперь, хоть устреляйтесь, морю от ваших ядер не холодно и не жарко!
– Проскочили, – орет Ниччи, выбивая по урготскому нагруднику лихую дробь, – ну, теперь все! Теперь он наш!!!
– Рангони на купца польстился, – роет палубу Уго, – а мы вояку взяли! Вояку!
Вот уже и борт, темно-синий, в фальшборте дыра, дальше еще одна...
– Разворачивай, – кричит Луиджи, – весла сушить, крючья, кошки готовить!
4Полоумная галера выскочила из дымного облака и набросилась на корвет охраны, наплевав на «Хитрого Селезня», но Добряк Юхан и не думал обижаться. Напротив, невнимание фрошеров к его лоханке было добрым предзнаменованием. Судьба намекала, что ловить в хексбергской кастрюле больше нечего, надо убираться подобру-поздорову, благо начинало смеркаться, а дым поможет спрятать концы.
Шкипер от души приложился к изукрашенной рыбодевами фляжке, приглядел подходящее дымное облако и рявкнул рулевым:
– Руль к ветру! Помалу!!!
Нос «Селезня» послушно повернулся. Молодец, кораблик, ой молодец! Да чтоб такого славнягу бросать под фрошерские пушки! Ни в жизнь!
– Руль на ветер!.. – Фрошеры, будь у них хоть по восемь зенок и четыре башки, поймут, что «Селезень» поворачивает, только когда заполощет фор-марсель. И пусть они хоть лопнут, у кораблика будет приличная фора. – Руль на борт! Живее, к крабьей теще захотели?!
«Хитрый селезень» послушно и весело приводился к ветру, он не хотел к крабьей теще, он хотел в гнездо.
– Контра-брас!... Руль на борт... Пошел боковые брасы!
Всем бы так вертеться! Лечь на другой галс, не потеряв ни минуты, не всякий вояка сможет! Добряк был готов облобызать свою лоханку и выплатить матросам по лишней монете, хотя хватит с них и двойной чарки. Но сегодня...
– Так держать, – гаркнул Юхан самым нежным образом, – нам – можжевеловку, дурням – воду...
Полдела было сделано, «Селезень» резво скользил к выходу из невезучего залива. Пушечные залпы, столбы дыма над горящими болванами, качающиеся на воде обломки уходили назад, оставалось решить, куда податься.
Бравый шкипер видел, как в начале боя улепетывал Бермессер, и за ним никто не гнался, но то в начале. Сейчас, господа селедки, фрошеры так просто не отцепятся. Рассветет – и в погоню, а пушек у них много, и пушки здоровые. Как начнут прочесывать море, так и проутюжат до самой Штейнхунд, и уж тут как повезет... Шкипер вытащил флягу, потряс под ухом, внутри призывно булькнуло, но Юхан всегда знал, когда нужно остановиться. Потому и выныривал из всех передряг, как деревянное яйцо. Добряк щелкнул грудастую рыбодеву по переходящему в хвост круглому пузу и изрек:
– А что мы забыли на севере, цыпочка ты моя?
Цыпочка гордо промолчала, Клюгкатер сунул флягу в карман, чихнул и почесал нос. Если мы ничего не забыли на севере, почему бы нам не пойти на юг? Там фрошеры искать не станут, в Ардоре врагам Талига ловить нечего, но разве Добряк Юхан кому-нибудь враг? Он – мирный купец, его знает все побережье, и ардорская таможенная служба в том числе.
– Юнга, – гаркнул шкипер, – живо, крабий пащенок!
– Здесь юнга, – на военный манер завопил Питер.
– Передай рулевым: курс юго-юго-запад. Только тихо!
Племянник растворился в сумерках, почти сразу заскрипели реи. «Селезень», как и положено приличной утке, отбывал в теплые края. Пережидать зиму. Добряк Юхан неторопливо прошелся по корме, весьма довольный своим судном и собой. Правильно он продавал тестю господина капитана над портом кэналлийское по цене торского... Браунбард говорил, что он выбрасывает деньги, а где теперь этот Браунбард, господа селедки? С крабовой тещей пиво пьет! Нет, прикармливать нужных людей – это не убытки, убытки – это тащиться за ненужными!
– Судя по всему, мы оторвались, – лейтенант Лёффер стоял сзади и улыбался. – Это не может не радовать.
– Оторвались, – Юхан еще раз чихнул, но на сей раз обошелся посредством платка. – Можете отправляться спать, дальше мое дело.
– Постойте, шкипер, – лейтенант глубоко вдохнул и зажмурился, – дайте отдышаться. Какая же гадость этот дым, тут хоть звезды видно. Кстати, если я в них что-то смыслю, мы идем на юг...
А он не дурак, этот Леффер, хотя это и раньше ясно было. Ну, была не была. Добряк Юхан извлек любимых «рыбодев» и протянул лейтенанту.
– Ветер свежий, грейтесь. – Взял, руки заняты, вот и славно, а сейчас выбирай – или денежки в карман, или нож в горло. – Я иду в Ардору. Я – человек мирный, мне моя лоханка дороже, чем кесарская задница. Да и до нее пока доберешься, четыре раза на дне окажешься.
– Давно хотел побывать в Ардоре, – ухмыльнулся Леффер, – а вот на дно меня как-то не тянет. И моих парней тоже, но Традуска – торговый порт, вас спросят, что вы везете.
– Товар на борту есть, – показал крепкие зубы Добряк Юхан. – Продовольствие, полотно, инструмент. Ну, инструмент мало кому нужен, а вот продовольствие...
– Осадной армии оно тоже не понадобится, – предположил Леффер, сворачивая голову фляжке, – за неимением осады. Как и полотно для палаток.
– Груз принадлежит короне, – вздохнул Клюгкатер, – и в случае невостребованности подлежит возвращению на склады.
– Но ведь груз может погибнуть от морской воды и огня противника, – предположил Леффер, – о чем у вас будет бумага.
– А кто подпишет? – деловито осведомился Юхан, все еще не вынимая руку из-за пазухи.
– Разумеется, господин интендант, – зевнул Леффер, – ну а в случае, если морская болезнь или... внезапное помешательство помешает ему поставить подпись, это смогу сделать и я. Как старший по званию.
