Сергей Шведов - Белые волки Перуна
Вся пристань прямо-таки захлебнулась в сочувствии, разве что кроме воеводы Ладомира, который ухмыльнулся не к месту. Греки залопотали что-то на своём непонятном речении, а о чём было то лопотание, донёс до славянских ушей купец Анкифий:
- Быть тебе, князь Владимир, здоровым, если примешь ты христову веру.
Тут уж все, кто слышали Анкифьевы слова, переглянулись в смущении. Один Владимир откликнулся кивком головы. А как к коню шёл князь, так ни разу не споткнулся, что для слепца удивительно. И мимо стремени не промахнулся носком сапога. Ну а в седло пал прямо-таки соколом. Мечники повалили вслед за князем и боярами к храму святого Василия, где по обещанию христианских кудесников должно было свершиться чудо прозрения. Площадь перед храмом забили телами в мгновение ока, а в храм впустили лишь избранных, в число которых воевода Ладомир не попал. Его оттёрли княжьи дружинники, стеной вставшие подле входа в дом греческого бога. Ладомир был, наверное, единственным человеком на площади, кто не сомневался в выздоровлении князя, а остальные прочие изнывали от нетерпения увидеть чудо собственными глазами и сильно тревожились, что чудо не случится. Вернуть зрение ослепшему - это даже кудесникам славянских богов не под силу, так неужели греческие кудесники сильнее?
Ладомиру не понравилось лукавство Владимира. Если решил кланяться другому богу, то скажи об этом честно, а не затевай обман на глазах у народа, ибо нет в таком обмане пользы, а есть только урон княжеской чести.
Как и предполагал радимецкий воевода, князь Владимир вышел из храма уже прозревшим, и весть о свершившемся чуде привела толпу в неописуемый восторг. А тут ещё одна весть прозвучала нежданно - вслед за Великим князем приняли нового бога и многие бояре. Среди последовавших за князем были и Добрыня с Вельямидом, которые всегда числились среди твёрдых печальников Перуна.
- А если среди мечников и ратников найдутся желающие последовать благому примеру Великого князя и бояр, то Владимиру будет рад без меры.
Охотников порадовать Великого князя нашлось с избытком. По слухам, в которых сомневаться не приходилось, вся дружина приняла христову веру вслед за князем. И среди боярских мечников тоже почти все поклонились новому богу.
На пир, затеянный после крещения с чудесным исцелением, звали всех, кроме воеводы Ладомира, боярина Вятко и ещё нескольких бояр, которые не пожелали кланяться чужому богу. Ладомир на это бесчестье только презрительно скривил губы.
- Ну и что теперь будет? - спросил Войнег.
- Поставят рядом с Перуновым капищем каменный храм, и будет там Великий князь с ближними боярами жечь пчелиный воск, - сказал Пересвет.
Ладомир, однако, не был уверен, что все закончится так, как пророчит Пересвет. Греческий бог не терпит рядом с собой иных богов, и, заручившись княжьей поддержкой, он непременно начнёт их утеснять. И тут уж многое будет зависеть от того, куда качнётся народ. За какого бога встанут люди, тому и быть первым на Руси.
Глава 10
Крещение Киева
Киев встретил вернувшегося по весне из похода князя с вполне оправданным удивлением по поводу его мрачного вида. Владимиров поход вроде был удачен, и большой греческий город открыл перед ним ворота. С любопытством смотрели киевляне на закрытые носилки, в которых несли от пристани до Детинца новую жену Великого князя. Жёнка, как говорили, пиходилась сестрой греческим императорам. А Великому князю, как водится, кричали здравие. Ждали, что он остановится на вечевой площади и скажет слово народу, но Владимир, смурной и неприступный, проехал мимо встречающих, головы не склонив в ответ на приветственные крики.
А от пристани уже пошёл гулять по Киеву слух, что вернулся князь не только с новой женой, но и с новой верой. И что в печальники греческого бога переметнулась вслед за князем и его дружина, а также бояре, что ходили с ним походом в чужие земли. Не то, чтобы Христос совсем был неведом киевлянам - храмы его ещё с Ольгиных времён стоят в граде. Христовы печальники люди тихие, ни слова худого никому не сказали, ни дела злого не сделали, а потому и относились к ним равнодушно. Но в то, что сам князь стал кланяться тому богу, поверили не сразу. Десяти лет не прошло, как водрузил Владимир над стольным градом идол Перуна и велел ему жертвовать. И никто князю в этом не перечил. Перун всегда был в славянских землях одним из первых. И после каждого удачного похода обагрялся Перунов холм жертвенной кровью, ибо от той крови росла сила Ударяющего бога, а значит, росла и сила князя, к которому бог благоволил. А ныне князь проехал мимо Перунова холма, головы не повернув в сторону стоящих у распахнутых ворот капища одетых в белое волхвов. В свите же Великого князя заметили много жуковатых служителей нового бога, любого ныне сердцу Владимира.
А киевские ратники растекались по всему граду, разнося по домам вести о чудесном исцелении Владимира усердием ближников греческого бога, и о богатстве и силе тех, кто кланяется Христу.
Боярин Вельямид задержался в Киеве, завернув на денёк с передыхом к старому знакомцу боярину Ставру, который не ходил в Херсонес, отправив с князем двух старших сыновей, Изяслава и Ярослава.
Ярослав уже был дома, радуя женок подарками из чужого града. А боярин Ставр, если судить по лицу, пребывал, как и многие в Киеве, в тихом изумлении. Гостя он встретил с распростёртыми объятиями. Человек Вельямид здравомыслящий, а от молодого Ярослава ничего толком не добьёшься, только пучит глаза да плещет руками.
Продрогший на реке боярин Вельямид хлопнул чарку медовой браги и затряс рукой перед седеющей бородой.
- Вот так у нас теперь будет, - сказал он раскрывшему рот от удивления хозяину. - Чужим умом будем жить.
- А ты, значит, тоже подался в печальники греческого бога? - Ставр, наконец, справился с изумлением и даже усмехнулся в пышные усы.
- Так нонеча не то что давеча, - скосил Вельямид глаза в сторону Ярослава. - Если Великий князь кланяется одному богу, то с какой стати я буду жертвовать другому.
Ранее Вельямид выложил бы всё Ставру без стеснения и при жёнках, и при челядинах, и при Ярославе, а ныне зачудил что-то, завилял хвостом. Или у печальников греческого бога принято прятать свои мысли от всех?
Ярослав, отужинав, сошёл от стола, не желая мешать разговору. Жёнок и челядинок Ставр отослал прочь, дабы не смущали гостя своим присутствием.
- Я в своих семейных уверен, боярин Вельямид, но воля гостя для меня закон.
- А я сейчас и в самом себе не уверен, боярин Ставр, - Вельямид понизил голос почти до шёпота. - А тебе мой совет - не тяни с новой верой, а то твоей спины и сыновья не прикроют.
