Джулия Джонс - Крепость Серого Льда
Эффи закончила отскребать оставшийся от завтрака котелок и встала. Коленки у нее застыли от стояния на сырой земле и хрустели, как сухие ветки. Драсс, тоже покончивший со своим делом, тыкал в землю палкой и смотрел, прищурившись, то на реку, то на небо. День, по мнению Эффи, выдался хорош: дождь отмыл траву и папоротники, по небу плыли высокие, не сулящие дождя облака. Утки шумно возились в кустах, но только скоморохи отважились войти в воду.
Драсс как будто принял какое-то решение и зашагал к фургону. На ходу он по-особому свистнул, подзывая к себе Клевиса.
Быстро собрав посуду и подстилку, Эффи потащила все к повозке. Гасить ей костер или нет? Едут они или остаются?
Драсс ничего ей не сказал — поди разбери, что он там надумал.
— Лошадей покормила? — только и осведомился он. Она кивнула. Никто не сможет сказать, что Эффи Севранс пренебрегает своими обязанностями.
— А царапина у Дударя на копыте?
— Я ее промыла. — Еще одно разочарование: их парных лошадок, как оказалось, звали не Вор и Разбойник, а просто Плясун и Дударь.
Драсс, так и не сумев уличить Эффи в лентяйстве, надулся. Со своими редкими, прилипшими к голове волосенками он напоминал Эффи толстого капризного младенца. Кожа у него гладкая, щеки румяные — если б не остро глядящие зеленые глаза, он мог бы показаться весельчаком.
— Ничего не видать? — спросил он идущего к ним Клевиса. Тот покачал головой. Его длинный, узкий орлийский плащ каким-то неведомым образом перенимал цвет неба и окружающей местности. Сегодня он сделался сизым, как голубиные перышки. А там, в Черном Граде, увидев его впервые, Эффи могла бы поклясться, что плащ белый.
— Едем, что ли? — сказал Клевис.
— Так ведь грязища. Дождь смыл весь снег без остатка.
— Мы пробыли тут четыре дня. Чересчур долго, к тому же у нас костер горел.
Драсс неохотно кивнул — в вопросах безопасности он всегда полагался на орлийца.
— Ладно, попробуем. Поглядим, какая дорога.
Эффи, слушая разговор мужчин, зачем-то взялась за амулет. Кусочек гранита у нее на груди шевельнулся. Он не то чтобы предостерегал — скорее соглашался с Клевисом. Надо отправляться в дорогу, да поживей. Эффи быстро взглянула на огненные сосны вдоль опушки леса и напомнила себе, что человек намного опытнее ее уже побывал там и не нашел ничего подозрительного. Она тоже ничего такого не заметила и стала думать о другом. Раз они едут, костер надо гасить.
Все трое работали дружно, готовя повозку и запрягая лошадей. Эффи покончила со своими делами, и у нее выдалось несколько свободных минут, пока Драсс закреплял груз, а Клевис раскладывал отсыревшие стрелы для просушки в фургоне. Не отходя далеко, она закидала грязью горячую золу и лошадиные яблоки — просто так, на всякий случай.
Когда повозка наконец тронулась, все утки всполошились и поднялись в воздух. Вот верный знак того, что они пробыли здесь слишком долго: утки привыкли, что повозка стоит на месте, как камень или дерево, и перепугались, когда она вдруг зашевелилась.
По грязной дороге ехалось трудно. Фургон дергался вперед, оседал и снова трогался, когда Драсс щелкал кнутом.
Клевис сел к Драссу на козлы, положив свой лук на колени им обоим. Эффи видела, что его беспокоят стрелы. В дождливую погоду они отсыревают, как их ни укрывай, и просушивать их надо осторожно. Клевис говорил, что даже сырая стрела лучше той, которая покоробилась от сильного жара. Сырая стрела теряет силу, а покривившаяся — меткость, вот и выбирай тут. Лук — иное дело, объяснил Клевис, поскольку хорошо навощен и отлакирован.
Эффи подумала и спросила: «Почему бы тебе тогда и стрелы не навощить?» Клевис смотрел на нее долго, с глубокой думой на длинном лице, а потом сказал: «Знаешь, до этого, кажется, никто еще не додумался».
Эффи, как это ни глупо, стало приятно. Теперь она, вспомнив об этом, тоже расплылась в улыбке и стала мечтать, как она становится то мечником, то молотобойцем, то дровосеком, то каменщиком, то свинаркой, то главной стряпухой — и всюду вносит свой вклад. Эффи Мудрая, Эффи Зоркая, Эффи Лошадница. Она фыркнула вслух, представив, как во всеоружии своей мудрости ходит из одного клана в другой. Может быть, Анвин возьмет ее к себе в помощницы, когда Эффи научит ее, как лучше всего печь лепешки и варить бобы.
Начав хихикать, Эффи уже не могла остановиться. Да Анвин убьет ее, не говоря уж о воине-молотобойце. Придется ей для начала стать Эффи Быстроногой, иначе мудрости ей не нажить.
Пока она держалась за живот, умирая со смеху, амулет у нее на груди подскочил — да так сильно, что она услышала, как он стукнулся о кость.
Она вскочила, но ее опять швырнуло на сиденье от внезапной остановки фургона. Встав снова, она почувствовала, как накренилась повозка: передние колеса ушли глубоко в грязь.
— Клевис! — позвала она. — Клевис!
Он обернулся и посмотрел на нее в щелку.
— Все в порядке, Эффи, мы просто застряли.
— Нет, — сказала она. — Нет.
— Да замолчи ты, — прикрикнул на нее Драсс. — Тут поработать придется. — Он соскочил с козел, а Клевис, пристально посмотрев на Эффи, глубокомысленно кивнул и тоже слез, чтобы помочь Драссу.
Эффи перебралась назад и стала всматриваться в лес. Они отъехали от лагеря всего на несколько лиг. Лес здесь подступал ближе к берегу, а утесы стали ниже и перемежались осыпями. Эффи, как ни старалась, не замечала в лесу никакого движения.
Не в силах больше терпеть, она откинула занавеску и вышла.
Драсс, подбоченясь и качая головой, смотрел на правое переднее колесо, увязшее на добрых полтора фута, но Клевис, как и Эффи, глядел не туда, а на лес. Лук он держал в левой руке, настороженно стиснув его мозолистыми пальцами. В правой руке была стрела, а колчан висел за левым плечом, и хвостовые перья соприкасались с его серебристыми волосами. Тетива не натянута, сообразила выросшая среди лучников Эффи.
— Эффи, — сказал он, не глядя на нее, — под колесо надо накидать побольше камешков. Спустись-ка с утеса вниз да набери их. Там, внизу, самый лучший грифель.
— Камней и наверху хватает, — заметил Драсс.
— Вот и займись ими, — спокойно ответил Клевис. — У Эффи свое дело, у тебя свое.
Драсс перевел свои зеленые глаза с Клевиса на Эффи и обратно, приметив то же, что и Эффи: напряженные пальцы Клевиса, его стрелу, его лук.
— Через четверть часа двинемся дальше, — сказал он. — Не отходи далеко, Эффи. Как позовем, сразу беги назад.
Эффи, глядя ему в глаза, кивнула, и он отошел, доставая на ходу свой длинный нож.
— Ступай, Эффи, — сказал Клевис, когда Драсс уже не мог их слышать. — Собирай камешки и следи за скоморохами. Если будешь держать голову низко и сидеть тихо, они приплывут к тебе. Помни же, не высовывайся.
