Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья
Но это знал Гондусар, который тоже вошёл в покои и остановился возле дверей. Горбатый советник был мрачен – ему казалось, что теперь Эльрике едва ли удастся ускользнуть, а, стало быть, свадьба действительно состоится, и его собственной дочери едва ли удастся взойти на престол.
Император Пуддел продолжал:
– Ты, доченька, очень бегать любишь, и я помню как ты испортила нюх балдогов перцем Но теперь балдоги живут у меня в клетке и тебе до них не добраться… Ты только не огорчайся, ведь я о твоём благе радею; ибо глупа ты и несмышлёна…
– Достаточно, отец, – произнесла Эльрика.
– Ты обещаешь, что не будешь помышлять о бегстве? – спросил Пуддел.
– Нет, этого я обещать не могу, – проговорила Эльрика и поднялась от бассейна.
Пуддел молвил:
– Этого я и опасался, а раз уж ты об этом даже в открытую говоришь, то прикажу удвоить стражу в твоих покоях.
– Да как же так? – усмехнулась Эльрика. – Ведь это, выходит, вся стража здесь скопиться. Ведь у вас больше и не осталось никого…
С этими словами девушка подошла к шкафу, распахнула его, и положила небольшую книжечку со своими любимыми стихами в кожаную сумку, плотно прикрепленную к её боку…
На другом боку у Эльрики были закреплёны золотые, усеянные изумрудами ножны, в которых покоился острый кинжал. Вот она провела ладонью по этим ножнам. С самым решительным видом, быстрым шагом направилась к Пудделу.
Император спросил испуганно:
– Что это ты задумала?
Стражи встали перед ним, приподняли свои тяжёлые мечи.
Эльрика, всё ещё усмехалась, но горькой была её усмешка. Принцесса молвила:
– Что же ты, отец, боишься меня? Думаешь, я причиню тебе вред? Ударю этим кинжалом?
– Нет, что ты… – вздохнул император и дал своим слугам знак отойти.
Те, конечно, повиновались, но оставались поблизости – насторожённые, чутко следящие за каждым движеньем Эльрики – никогда они не доверяли принцессе – своевольной, столь непохожей на них…
А Эльрика, подошла вплотную к Пудделу, дотронулась пальцами до его холодной, сероватой ладони и произнесла:
– Я просто хотела сказать спасибо, за всё то хорошее, что от тебя получила. Да… ведь было и хорошее… Спасибо вам всем!
– Ну что ты, доченька, – император хотел сказать ещё что–то, но им снова овладел кашель.
И в раскатах этого болезненного кашля звучали слова Эльрики:
– …Но отныне моё пребывание здесь становится невыносимым. И я говорю вам «прощайте». Не пытайтесь меня остановить!..
И громко, властно прокричала:
– Ява, время настало!!
Эльрика развернулась и бросилась к балкону.
– Ты что?! – взвизгнул, брызжа слюной, Пуддел. – …Держите её!!
Но стражи, при всём желании, уже не могли остановить Эльрику – слишком неповоротливыми они были.
Принцесса давно тренировалась, совершая опасные прыжки в разных местах мира–дворца. И всё же прыжок, который ей теперь предстоял был самым опасным из всех совершённых ей прежде.
Всего три секунды потребовалось ей, чтобы пересечь свои просторные покои. Вот вскочила она на балконную балюстраду.
Здесь, знала она, главное не мешкать, не замедлять своего стремительно движения вперёд. Одно, самое ничтожное сомнение, и она дрогнет, уже не будет такой собранной, и тогда – она обречена.
Под ней открылась пропасть – стена мира–замка уходила на десятки метров вниз, где среди деревьев торчали обломки древних статуй, но другая стена вытягивалась параллельно её балкону, из той стены торчал остов навеса – всего лишь несколько покрытых тёмным мхом камней, но за эти камни можно было уцепиться, и по выбоинам в стене докарабкаться до трещины…
Эльрика, оттолкнулась от балюстрады и полетела – вперёд, сопровождаемая истошным криком императора:
– Сто–ой!!
Всё же Эльрике не удалось завершить прыжок, так, как она желала. Пролетев не менее десяти метров, девушка не дотянула до заветного камня самую малость… Вытянув руки вперёд, она кончиками пальцев впилась в мох, повисла, раскачиваясь над пропастью…
Мох был влажным и пальцы соскальзывали… Вот оказалась болтающейся в воздухе одна рука…
Ещё мгновенье и Эльрика полетела бы вниз, на острые камни. Она вскрикнула, её вторая соскользнула, дёрнулась в сторону и… вцепилась в лапу Явы.
Пантера прыгнула на этот камень, практически одновременно с девушкой, но всё же её прыжок был более удачным, и она оказалась сидящей на этом уступе…
Сзади, с балкона доносились крики императора:
– Остановите её! Немедленно!..
Слуги метались из стороны в сторону, паниковали, суетились – в общем, не знали, что делать. Советник Гондусар ухмылялся, ему казалось, что теперь–то никто не помешает его дочери взойти на престол…
Один из слуг проговорил:
– Простите ваше величество, но, если мне не изменяет память, до той части дворца, где сейчас оказалась ваша дочь, по коридорам можно добраться не меньше, чем за десять минут…
– Так что же вы стоите тут, остолопы?! – взревел правитель. – Немедленно бегите туда…
И все без исключения слуги бросились исполнять приказ. Теперь никто даже не мог поднять золотые носилки, на которых лежал больной император. Он ещё звал свою дочь, но голос его был слишком слабым, и она не слышала его за посвистом постепенно усиливающегося ветра.
Цепляясь за выступы, впиваясь в многочисленные трещины, Эльрика добралась до той широкой прорехи в стене, которая и была её целью.
Ну, а Ява последовала за нею…
* * *
Два часа Эльрика в компании с Явой бежала по пыльным коридорам, проносилась среди разросшихся, заброшенных садов; перепрыгивала через кажущиеся бездонными трещины в полу, перелазила через завалы раздробленных стен и статуй, карабкалась на уступы, перебегала по хрупким местам…
Она старалась не удаляться от верхних уровней, а то и вовсе – бежала по поверхности мира–дворца, под открытым небом…
Конечно, всевозможные препятствия замедляли её движение, ей приходилось делать многочисленные крюки, иногда даже – возвращаться назад. И через два часа она отдалилась от обжитой части дворца не более чем на пять километров по прямой.
Эти пять километров многого стоили! Никто из слуг императора Пуддела обычно не заходил в такую даль. Эти места считали проклятыми и опасными…
Наконец Эльрика остановилась под сенью многолетней яблони, корни которой нашли здесь, в царстве старого камня, достаточно земли.
Плоды – крупные, спелые, жёлтые и красные висели прямо перед лицом девушки. Она сорвало одно яблока, и захрустела, улыбаясь…
