ElectroVenik - 1998
Рон, видя, к чему идет дело, тактично удалился. А Северус все распалялся, поднимаясь все выше — к локтям, плечам, левой ключице. Примерно через минуту они слились в долгом поцелуе. Парень с трудом удерживался, погрузив одну руку в волосы возлюбленной, а другой крепко прижимая ее к себе, когда почувствовал, как ее рука скользнула ему под рубашку, а другая принялась эту самую рубашку расстегивать. Тогда и его рука, лежащая на пояснице Джинни, скользнула ей под блузку. Влюбленные начали движение в сторону комнаты Северуса. Через пару минут Джинни повалила своего парня на кровать, избавляясь от остатков одежды.
— Ты уверена, любимая? — прошептал он, вглядываясь в ее распаленное страстью лицо.
— Уверена. И ты тоже, — она опустила руку с его груди на живот и ниже, сжимая в ней доказательство его уверенности. Их общая страсть выплеснулась через край, сметая границы между их телами. Мозг парня вырвался на свободу, объединяя их ощущения в одно неописуемое целое.
Полчаса спустя они лежали, глядя друг другу в глаза. Рука Северуса нежно перебирала огненные волосы возлюбленной.
— Ты будешь моей женой, любимая?
— Ты ведь знаешь ответ, Сев. Но если ты хочешь это услышать, то да — я выйду за тебя.
— Останешься?
— А как ты представляешь себе мое возвращение после всего, что я наговорила? Но остаться я, наверное, тоже не смогу, если мы не собираемся всему миру объявить о нашей помолвке. А это было бы неразумно, пошли бы разговоры и пересуды.
— А я бы прикончил на дуэли парочку сплетников.
— А их бы развелось великое множество, а тебя бы начали искать авроры.
— А я бы сжег редакции всех лондонских газет.
— А потом мы бы сбежали в Россию. Все это жутко романтично, но, по-моему, ты даже инсценировал свою смерть, лишь бы сбежать докучливого внимания. Так что не уговаривай меня, для тебя стараюсь.
— Куда ты пойдешь? — они уже одевались.
— К Гермионе.
— Я провожу тебя.
— Не стоит, дорогой. Со мной ничего не случится.
— Не спорь.
— Тогда чтобы тебя никто не увидел.
— Заметано, моя госпожа.
— Ты никогда не был ничьим слугой, и никогда не будешь. Именно за это я тебя и люблю.
Они вышли в ночь. Парень укутал их обоих мантией-неведимкой, рука его обнимала девушку, на этот раз — в чисто практических соображениях, мантия была не слишком большой — что, впрочем, не мешало Северусу получать удовольствие от объятия. Трансгрессировали они на восточную окраину Лондона, появившись у небольшого домика, в окнах которого горел яркий свет, и откуда были слышны голоса. Джинни выскользнула из объятий Северуса, вышла из-под мантии, становясь видимой и направляясь к дверям. Она постучала, резко и решительно.
— Кто здесь? — расслышал парень голос Гермионы.
— Джинни.
— Докажи, — Северус усмехнулся. Девушка не потеряла бдительности, и правильно — все-таки пока было не безопасно. Это он мог ничего не опасаться, ибо его дом найти могли только те, кому он сказал адрес, да Уизли, поскольку у них на кухне, где работал камин, постоянно околачивалось три-четыре члена Ордена Феникса.
— Я являюсь одной из Хранителей Тайны Северуса Блека, — после этой фразы дверь распахнулась, и Гермиона впустила подругу. Джинни обернулась, заходя, и Северус скорее сердцем почувствовал, как она шепнула: «Люблю тебя». Он потянулся к ее мыслям, и ответил: «До встречи, любимая». После чего трансгрессировал на площадь Гриммо.
5
Следующий месяц был почти ничем не примечателен — Северус сдавал экзамены, а по вечерам друзья занимались анимагией у него в гостиной. В первый вторник июля Джинни сняла комнату в Дырявом Котле — она так и не вернулась домой. Молли приходила к ней извиняться, дочь выслушала ее, извинения приняла, но в Нору все равно не вернулась. Рон, как ни странно, поддерживал это ее решение, и только просил сестренку быть осторожной. Северус триумфально сдал СОВ, и многие преподаватели приглашали его вечером, чтобы задать пару вопросов, и, возможно, освободить его от переводных экзаменов.
Флитвик, например, просто спросил в лоб, какие одаренный студент знает чары, которые не положено знать шестикурснику. Когда Северус назвал чары Хранителя и подробно описал процесс запечатывания Тайн, Филиус только улыбнулся, сжал его руку и сообщил ему, что он принят. Старикан Слизнорт пригласил его на обед, в некоторых блюдах и напитках которого лежали различные медленнодействующие яды. Северус, поднеся в начале обеда к губам бокал с медовухой, бросил на старикашку быстрый взгляд из-под бровей, а затем внимательно принюхался к его напитку.
— Какой изысканный аромат, профессор. В остальных блюдах нечто подобное?
— Да.
— Хорошо, что я всегда ношу с собой безоаровое противоядие, — усмехнулся, налегая на еду, парень. После обеда он достал из-под складок мантии пузырек с прозрачной жидкостью и опрокинул его в себя.
— Право, профессор, вам повезло. Будь на моем месте, скажем, небезызвестный Аластор Грюм, вы бы уже сейчас медленно приходили в себя в Больнице Святого Мунго.
— Вы ведь не были в Англии во время войны, не так ли, мой мальчик?
— Не был, но это не мешает мне быть осторожным. Полностью я не доверяю даже своему домовику, хотя он мне беззаветно предан. К тому же, чего еще ожидать от мастера зельеварения?
— Это было бы справедливым утверждением, если бы на моем месте сидел ваш ныне покойный тезка. Я вот единственный раз решил последовать его методам — и вот, полное фиаско.
— Скорее всего, Снейп бы смог меня провести. Я, признаться, чуток приврал, профессор. На самом деле я не такой параноик, но меня насторожило ваше настроение. А Снейп, как я слышал, был лучшим Окклюментистом в Британии.
— Браво, мой мальчик. Знаете, я думаю, что вам самое место на моем факультете.
— Признаться, профессор, я с вами согласен, но меня смущает репутация вашего факультета.
— Да, увы. Сам я не верю, что Слизерин одобрил бы учеников моего факультета. Он ведь был хитрецом, властным и умным, и свободолюбивым одиночкой.
— Я понимаю, почему большинство Темных учились именно в Слизерине. Ведь именно мы любим свободу, и считаем, что каждый вправе самостоятельно вершить свою судьбу, если он достаточно умен и искусен для этого. Жаль, что в школе не объясняют разницу между Темным магом и Черным, а еще мне непонятно, почему так много слизеринцев лизало задницу Тому Реддлу.
— Вы опасный собеседник, мой мальчик. Знаете, я уверен, что тому виной безусловная харизма Реддла. Он умел очаровывать, даже преподавателей. Только Дамблдор не поддался его очарованию. А после того, как первые его последователи, соблазненные его харизмой и обещаниями, стали Пожирателями Смерти, их потомки имели только один выбор — служить ему, или отказаться от семьи, поставив под угрозу не только свои жизни, но и жизни их родителей, и бороться против него.
