А. Лейк - Пришествие драконов. Начало.
Не успев шагнуть в сторону от частокола, они заметили на прибрежной дороге всадника, пришпоривавшего взмыленного коня. Он торопился быстрее доскакать до поселения. Аагард задержался у ворот.
— Подождите меня здесь, — приказал он Эдмунду и Элспет и снова вошел внутрь. Эдмунд услышал, как он кого-то подзывает; немного погодя он снова появился, сопровождаемый запыхавшимся Джилбертом.
— Привет тебе, Вульф! — крикнул Джилберт, обращаясь к всаднику. — Что заставило тебя загнать коня?
Он осекся, глаза его тревожно расширились. Лицо Вульфа было смертельно-бледным, на одной его щеке красовался кровоточащий порез.
— Медуэл… — простонал он, останавливая коня.
Эдмунд похолодел. Аагард и Джилберт подбежали, чтобы помочь Вульфу спешиться. Элспет потянула Эдмунда за руку, но он не мог выйти из оцепенения.
— Я должен скакать обратно! Нам всем надо спешить туда! — настаивал Вульф. — На Медуэл напали вооруженные люди с факелами. Весь Медуэл горит!
Эдмунд вскрикнул, но никто, кажется, не обратил на него внимания. Джилберт зычно приказывал своим людям брать оружие, выходить и строиться. Аагард спешил расспросить очевидца об увиденном. До Эдмунда доносились отдельные слова: «Люди какого-то лорда, все с мечами… Это не простой налет… Они что-то требовали от старейшин, я не разобрал, чего именно. Когда они стали поджигать дома, я поскакал за подмогой…»
Эдмунд предпочел бы ничего этого не слышать. Перед его мысленным взором запылала солома, в ушах звучали истошные крики. Не выдержав, он упал на колени, обхватил руками голову.
— Эдмунд?
Над ним стоял Аагард. Вокруг суетились люди Джилберта, вооружавшиеся копьями и седлавшие лошадей. Эдмунд знал, что до Медуэла им скакать не меньше часа. Конечно, Джилберт как тан обязан был предпринять все, что было в его силах. Но смотреть на сборы отряда и в лицо Аагарду Эдмунд не мог.
— Эдмунд? — повторил старик. — Что тебя мучит, мой мальчик?
— Я все это видел… — пробормотал Эдмунд. Аагард был в недоумении, поэтому он сердито крикнул: — Я видел, как они нападают на Медуэл! Вооруженные люди, как сказал Вульф, все в одинаковой одежде, с серебряными украшениями на щитах…
Он умолк. Рассказать, как они рубили всех, до кого могли дотянуться, с легкостью, с какой мальчишки валят пшеничные стебли, у него не хватило бы духу. Тем более невозможно было поведать, как он сам принял участие в рубке, как взмахнул мечом, как его меч крушил человечьи кости…
Аагард и Элспет смотрели на него во все глаза.
— Как ты мог знать? — заговорила Элспет.
Аагард жестом приказал ей молчать. Лицо его было каменным, он не сводил глаз с Эдмунда, дожидаясь, чтобы тот продолжил.
— До ухода из пещеры мне приснился сон, — заговорил Эдмунд запинаясь. — Вчера, когда мы проходили через Медуэл, я узнал деревню, но там было так спокойно, так мирно! Поэтому я ничего не рассказал о своем сне. Решил, что мне никто не поверит.
— Я бы поверил тебе, Эдмунд, — тихо проговорил Аагард. — Ты говоришь о людях с серебряными кругами на черных щитах?
Эдмунд кивнул, и старик нахмурился.
— Я знал одного-единственного человека с таким щитом. Звали его Оргрим.
Эдмунд вытаращил на него глаза, пораженный:
— Зачем ему приказывать своим подчиненным сжигать Медуэл?
Вместо ответа Аагард окаменел, потом воздел руки, наконец, закрыл ладонями лицо.
— Он пытается смотреть моими глазами. Закройте глаза, оба!
Эдмунд повиновался. В голосе старика звучал такой страх, что его пробрал озноб.
— Я не говорил, что он принадлежит к Провидцам? — пробормотал Аагард. — Я почувствовал, как он смотрит моими глазами, пытается определить, кто здесь со мной, кто выжил в кораблекрушении.
Эдмунд уставился перед собой, лихорадочно соображая. Вдруг в это самое мгновение Оргрим пробирается в его сознание? Что может поделать с этим Аагард?
А потом он и впрямь почувствовал, как нечто пробирается к нему в голову, словно отогнув край его сознания. Натиск был мгновенным, через секунду его уже как будто не было, но он по-прежнему что-то чувствовал, какую-то нехватку, нечто вроде дыры в своих мыслях. Осторожно — так щупают шатающийся зуб — он снова попытался определить, что происходит.
И тут до него дошло: это был прилив чужого сознания, стремительный и леденящий, как снежная пурга. Здесь была и злоба, и воля к захвату, к употреблению чужого и к выбрасыванию ненужного. Чужое сознание раздувалось, грозя заполнить его голову целиком. Эдмунд сопротивлялся изо всех сил, но это было все равно, что бороться с туманом. Его собственные мысли делались все мутнее, невесомее, пока не превратились в обрывки облаков, уносимые ветром.
Эдмунд в ужасе отдавал себе отчет, что растворяется в чуждой воле.
Глава седьмая
На плечо Эдмунду утешительно легла рука Аагарда.
— Значит, ты можешь его почувствовать, — откуда-то издалека донесся до него голос старика. — А ему не под силу ни управлять тобой, ни слышать тебя, Эдмунд. Постарайся не пускать его в свое сознание.
Эдмунд снова попытался отразить это непрошеное присутствие. Как от него избавиться? Если бы ему удалось обнаружить источник…
Вот оно! В гладкой изогнутой стенке его сознания обнаружилось отверстие, и нечто, похожее на легкую жидкость или дым, вливалось через него. Эдмунд собрал в кулак остаток воли и попытался заткнуть отверстие.
Чуждое сознание стало мало-помалу покидать его. Осталось только ощущение злобы — мерзкое злорадство, предупреждение, что уход не окончателен. Потом и оно померкло, и целостность сознания Эдмунда опять ничего не нарушало.
Эдмунд привалился к забору. Рука Аагарда по-прежнему лежала у него на плече. Элспет переводила взгляд с мальчика на старика и обратно.
— Что произошло? — спросила она.
— Оргрим попробовал воспользоваться глазами Эдмунда, — объяснил Аагард. Лицо его стало более морщинистым, чем обычно. — Сначала, он подступился ко мне. Но мне это не впервой, я знаю это ощущение, прикосновение его сознания. Когда я закрыл глаза, он попытался воспользоваться Эдмундом. Наверное, его молодость давала Оргриму надежду, что его будет проще одолеть.
— Зачем ему это?! — вскричала Элспет, содрогаясь при мысли, что и к ней в голову заберется невесть кто, чтобы взирать на мир ее глазами. — Зачем ему наши глаза?
— Потому что он охотится за хрустальным мечом, — торжественно ответствовал Аагард.
Элспет нахмурилась.
— А я ничего не почувствовала, — призналась она и невольно покосилась на свою руку. Если Оргриму нужно добыть меч, то почему не взяться за ту, которая им сейчас владеет?
