Тамора Пирс - Выбор Шутника
Люди, попавшие в опалу у короля Орона, не тратили времени зря. В порыве гнева король нападал неожиданно и громил целые поместья, убивая всех до последней собаки. Через два дня после того как Али заключила сделку с Киприотом, Балитанги погрузили свое имущество на корабли и приготовились к отплытию.
Тем хмурым утром лишь Броно пришел попрощаться с семьей. Он поцеловал герцогиню в обе щеки, обнял принца и поцеловал руку леди Сарэй. Али едва ли видела это. Ее новые подопечные, Петранна и Эльсрен, не обращали особого внимания ни на корабли, ни на ранний час, ни на саму Али. Их няни и гувернантки отправились служить в другие семьи, как и остальные рабы и слуги, числом семьдесят четыре. Виннамин поручила Али заботу о детях, объяснив, что именно по этой причине Али остается с ними. Ни герцог, ни герцогиня не обсуждали с Али появление бога Митроса. Они прятали свои мысли за вежливыми, отчужденными лицами и сказали Улазиму, что Али теперь будет смотреть за маленькими.
Али не выпускала из рук извивающихся Петранну и Эльсрена. Из-за их истошных криков она ничего не слышала. Наконец, она стала читать по губам, этому научил ее отец.
– Я попытаюсь сообщать вам новости как можно чаще, – уверял Броно старших Балитангов. – Здоровье короля пошатнулось, все может кардинально перемениться, если он умрет и на трон взойдет Хазарин.
– Не говори таких вещей, – сказал Мекуэн принцу Броно. – Эти слова могут быть восприняты как измена.
Виннамин положила руку на плечо принца.
– Постарайся быть осторожным, Броно.
Принц усмехнулся и сбежал вниз по сходням. Команда начала приготовления к отплытию. Балитанги прощально махали руками. Броно стоял на краю пристани, наблюдая, как корабль снимается с якоря.
– Давайте, собаки рэка, шевелите конечностями! – орал капитан-луарин на своих матросов. – Или получите плеткой по ребрам, может, это заставит вас соображать быстрее!
Многие луарины в Раджмуате, не принадлежавшие к кругу Балитангов, обращались к рабам и слугам рэка очень грубо. «Странный способ разговаривать с людьми, которые могут взять и выбросить тебя через борт в море, кишащее акулами», -думала Али. Она не могла понять, кому было выгодно так унижать коренных жителей этих земель.
Эльсрен вырвался из цепких рук Али и рванулся к борту. Не выпуская Петранну, Али ухватила свободной рукой край одежды мальчика и втащила его обратно на палубу.
– Я хочу к Джафе! – заверещал Эльсрен. Слезы покатились по его пухлым щечкам. Джафана была его предыдущей няней. – Я ненавижу тебя!
Али вздохнула и обвила его рукой.
– Я знаю, знаю. Прости меня, – ответила она, – на твоем месте я бы тоже меня ненавидела. Но нам придется быть вместе, ничего не поделаешь, – Али посмотрела на Петранну. Девочка тоже плакала. – Иногда быть знатным не очень-то весело, да? – Петранна кивнула.
Али взглянула на Мекуэна и Виннамин. Они стояли у поручней с неподвижными, словно окаменелыми лицами. Когда Эльсрен успокоился, Али окинула взглядом удаляющийся город. Раджмуат был великолепен. Множество высоких ворот, сотни трехуровневых храмов, на крыше каждого длинный заостренный шпиль. Белые и розовые стены домов на фоне темно-зеленых деревьев, стоящих вдоль улиц. Дома украшены высокими крышами с башенками и причудливо изогнутыми карнизами. На богатых домах они были позолочены или посеребрены.
Что-то блестело в первых лучах солнца. Али прищурилась и посмотрела вверх. Высоко над городом кружили стормвинги, полулюди, полуптицы, похожие на грифов, – эти Бессмертные питались человеческой яростью, страхом, смертью, которые появлялись во время битвы. Их крылья с металлическим оперением выглядели в точности как птичьи, и сверкали на солнце так, что резало глаза. Али поежилась.
– Они всегда знают, – тихо произнесла Виннамин. – Стормвинги… Они всегда знают, когда начинаются беспорядки. Только вот откуда?…
Мекуэн обнял ее за плечи.
– Может, они чувствуют, что в Раджмуате скоро начнется дележ власти, – сказал он. – Если король в ближайшее время не назначит нового хозяина, на улицах начнется разбой. Но мы уже будем далеко от всего этого.
– Надеюсь, что будем далеко, – ответила герцогиня. Али знала, что та имеет в виду. Иногда король Орон
избавлялся от своих страхов. А иногда – нет. Иногда они начинали терзать его еще больше. Если Киприот решил втянуть Али в дела Архипелага, то, пожалуй, надо ждать худшего.
По крайней мере, Балитанги не будут скучать по придворной жизни. Они занимались благотворительностью, модой, книгами и музыкой, а не политикой, придворными интригами и торговлей. Они вели свои дела самостоятельно и свободно распоряжались своими финансами. Али думала, что семья отлично устроится в деревне.
Она размышляла, почему Великий Бог уделял так мало внимания этой семье. По ее опыту, если какой-нибудь бог принимал участие в жизни смертного, то на протяжении всей своей жизни этот смертный был нерасторжимо связан с богом. Но думать об этом – вообще-то не ее забота. Ей надо спасти эту семью, не привлекая внимания к себе. Если кто-нибудь узнает о ее происхождении, она долго не проживет. Эта мысль развеселила ее. Али повернула лицо навстречу свежему морскому бризу. Наконец-то она дождалась настоящего задания, и ей хотелось насладиться каждым моментом.
Капитан не привел в исполнение свою угрозу и ни разу не ударил плеткой матросов. Корабль скользил по Длинному проливу. Теплый, влажный ветер мягко нес их к северу по длинной и узкой полоске воды, которая отделяла Киприанг, столичный остров, от острова Гемпанг на западе. Дельфины, вечный признак удачи, мчались рядом с судном, разглядывая пришельцев озорными глазами. Казалось, они насмешливо улыбаются зубастыми ртами.
Длинный пролив был другим миром по сравнению с кишащими хлопотливым народом улицами и пристанью Раджмуата. С обеих сторон возвышались известняковые скалы. Их покрывала зеленая растительность, повсюду низвергались водопады. Солнце начинало припекать, и от изумрудного цвета джунглей поднимался пар. Птицы ярчайших расцветок сновали туда-сюда, не обращая ни малейшего внимания на корабли, бороздившие синие воды. Из гемпангских джунглей доносились протяжные вопли обезьян-ревунов.
– Расскажи мне историю, – потребовал Эльсрен, проснувшийся после дневного сна.
– Да, историю, – подключилась Петранна. Она уселась прямо на палубе, скрестив ноги. – Новую историю. А то Джафа всегда рассказывает одно и то же.
– А вот и нет, – встрял ее брат. Петранна показала ему язык.
Али прислушалась к обезьяньим крикам и улыбнулась. Она села перед детьми, скрестив ноги, и не выпуская ремня Эльсрена. Все утро она провела, вытаскивая его из-под ног моряков.
