Кристоф Хардебуш - Ритуал тьмы
Лес резко закончился, уступив место широким полям. Еще недавно здесь пасся скот, теплые запахи, такие сильные и возбуждающие, но на них не стоит обращать внимания, нужно бежать вперед, вверх по холму, навстречу небесам.
Тут не было людей, и только внизу, в долине, еще горели огоньки, маленькие точки в темноте. Запах дыма, металла и камней накрывал землю толстым одеялом, но дорога его несла прочь от деревни, прочь от людей, и этот запах слабел, воздух становился чище. Он двигался по склону холма, перепрыгивая с камня на камень, все выше и выше. На вершине он остановился. Ветер приносил издалека новые ароматы, обещание иных впечатлений, манящий зов свободы и охоты. Уже чувствовался аромат нового дождя, но капли прольются еще не скоро.
Он вывалил язык из пасти, наслаждаясь прохладной лаской ветерка, нежно овевавшего его шерсть.
От радости ночи он запрокинул голову и завыл, и в этом вое звучала радость и призыв к новым утехам. Его вой нарастал, наполняя собой долину, от горы к горе. Он кричал миру о своем существовании, о своей жизни.
И с другой стороны озера раздался ответ. Высокий, пронзительный вой. Приветствие. Приглашение. Его сердце билось сильно и быстро, но в это мгновение оно замерло.
Он был уже не один.
8
— Их поймают, мсье, поставят перед судом и повесят! Обещаю.
Никколо удовлетворенно кивнул. Навязчивость этого чиновника его раздражала. После разговора ночью этот преисполненный усердия тип явился в гостиницу Виль-де-Лондр еще и к завтраку — по-видимому, лишь для того, чтобы в который раз повторить все слова, сказанные вчера. При иных обстоятельствах Никколо отнесся бы к этому спокойнее. Но сегодня выспаться ему не удалось, да еще и кошмары замучили, и сейчас юноше казалось, что силы оставили его. И вот вместо того, чтобы подойти к столу и позавтракать, Никколо, изголодавшись, вынужден был стоять среди наслаждавшихся трапезой постояльцев и вполуха слушать этого чиновника. Официанты подливали гостям кофе и проносили мимо юного графа подносы с ароматными свежими булочками. У Никколо заурчало в животе.
Зал гостиницы был невелик, но из-за высокого потолка с цветочным узором казалось, что тут очень просторно.
— Они наверняка из предгорья Альп, — вот уже в который раз завел свою песню чиновник. — Дезертиры, как пить дать.
Этой швали тут много осталось. До сих пор думают, что владеют всей Европой!
— Весьма неприятно, — кивнул Никколо, лихорадочно оглядываясь в поисках возможности сбежать.
К счастью, в зал вошла Валентина, которую тут же подхватил под руку официант и повел к ее месту. Проснувшись утром, Никколо заметил у себя под глазами темные круги, но девушка казалась свежей и отдохнувшей, как будто вчерашнее нападение было для нее лишь мелкой неприятностью. «Она прекрасно держалась во время всей этой безумной поездки сюда, — подумал Никколо. — Даже когда я зарядил свои пистоли и не выпускал их из рук вплоть до самого Шамони-Монблана».
После приезда Валентина отправилась спать, в то время как он еще целый час беседовал с представителями местных властей, неоднократно описывая переживания той ночи. Все это время его угощали разными настойками, поэтому утреннее похмелье тоже подпортило ему настроение. Но все эти мысли позабылись, когда Валентина улыбнулась ему.
— Простите, — пробормотал он и, не дожидаясь реакции чиновника, отошел.
Юноша поспешно направился к ее столу.
— Прекрасное утро, — он уселся напротив Валентины и серьезно посмотрел на девушку. — Как ты? Надеюсь, произошедшее не очень тебя взволновало.
— Нет, я хорошо выспалась, хотя кровати тут не из лучших. С кем ты только что говорил?
Никколо вспомнил, что Валентина не представлена этому человеку, ведь юный граф присоединился к выпивающим в кабаке уже после того, как девушка пошла спать.
— Он местный чиновник. По крайней мере, мне его так представили. Ганс, или Ханс, или, может быть, даже Жан. Должен признаться, что вчера я несколько запутался в именах и должностях.
— И что?
Никколо ответил ей непонимающим взглядом.
— Что там с этими грабителями?
— Он пообещал мне, что их схватят и проведут судебный процесс. По-видимому, он полагает, что это не здешние бандиты, а иностранцы. Бывшие солдаты.
Хозяйка подошла к их столику и поставила перед Валентиной завтрак. Пища была простой — белый хлеб, много сыра и гигантский омлет, от которого поднимался горячий пар. От этого зрелища у Никколо аппетит мгновенно улетучился, хотя всего секунду назад ему еще очень хотелось есть. Юноша отхлебнул холодной воды.
— Нужно задержаться на несколько дней, — продолжил он, когда хозяйка удалилась. — Потрясение…
— Ни в коем случае, — перебила его Валентина. — Мы уже совсем близко от Коппе. Нужно выехать как можно раньше, оставив это грязное место. Моя семья сердечно примет нас, и мы сможем позабыть об этой чудовищной поездке.
Хотя Никколо и была неприятна мысль о том, что поездка в его сопровождении оказалась для Валентины чудовищной, он склонен был с ней согласиться. Ему не хотелось оставаться в этом городишке только для того, чтобы утолять любопытство местного населения рассказами о себе, хотя эту гостиницу он ни и коем случае не назвал бы грязной. Но сколь бы живописным ни был городок Шамони-Монблан, Никколо хотелось поехать куда-нибудь еще, в большие города и культурные центры, побывать на приемах, где блистают светлейшие умы эпохи, поговорить о том, что важного происходит в жизни людей и в мире.
«Хотя это означает, что мне предстоит разлука с Валентиной». С какой-то даже ностальгией юноша подумал о том, как собирался открыться Валентине в Ареццо. Ему казалось, что это было много месяцев назад.
«Откроюсь ей, когда буду уезжать из Коппе», — решил он.
— Прости, я не хотела называть нашу поездку чудовищной, — виновато произнесла девушка. — Ты вел себя как истинный рыцарь, и я благодарна тебе за то, что ты отвезешь меня домой.
Ее слова стали для него лучиком света в ночной тьме. Юноша смущенно улыбнулся.
— Я тоже рад, — наконец сказал он. — Скажу Карло приготовить все для нашего отъезда.
Никколо был настроен решительно. Он поднялся из-за стола и покосился на чиновника, болтавшего с хозяйкой. Воспользовавшись этой возможностью, молодой человек поспешно покинул зал.
Неподалеку от Женевы, 1816 годХотя Никколо был рад посетить Коппе, это несколько волновало его. Вскоре судьба уведет его из этого небольшого городка, ведь впереди ждут великие задачи и настоящие приключения, а Валентина останется в замке своей семьи. В мечтах Никколо представлял себе, как признается ей в любви и увезет ее, заберет с собой. Мысль о скандале, который может вызвать подобный поступок, и пугала, и возбуждала его. «Но это только мечты, — уговаривал он себя. — Кто же на такое отважится?»
