Константин Павлов - Король драконов
И вампир с неожиданным визгом отлетел назад, схватился лапами за морду. Остальные столпились над пострадавшим товарищем.
— Я его убила или ранила, да? — шепотом спросила я у прилипшего к моим ногам Воротника.
— Нет, только испугала, — так же шепотом ответил дракончик.
Не оборачиваясь, я нащупала рукой засов и попробовала его потянуть. Протяжный скрип разошелся по мельнице. Семь пар желтых глаз уставилось на меня.
— Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь, — предложила я кровопийцам. — Мы уже уходим.
И пнула Воротника:
— Взять!
Дракончик отозвался обиженным визгом, и озадаченные вампиры снова попятились. Но ненадолго.
— Что будем делать? — прошипела я, стараясь вжаться спиной в дверь перед неумолимо наступающими оскаленными пастями, горящими глазами и острыми когтями на серых лапах.
— Х'иссин оргод эл, — сказал вдруг Воротник.
— Чего? — переспросила я, но сама протянула руку.
И дракончик на нее выдохнул. Как раз когда все вампиры прыгнули.
— Что это с мельницей, папа? — спросила девочка с ушибленным пальцем у старосты.
— Песни там поют, Лиска. Колдовские это дела, не наши. Ты лук понюхай, чтоб глаза слезились. И плакать не забывай, как Странствующая выйдет. А что на мельнице творится — это не наше дело. Подумаешь, сверкает, подпрыгивает, визжит и воет! Эка невидаль! Главное — не развалили бы, — пробормотал себе под нос староста. — Хорошая ведь мельница, жалко!
Мельница подпрыгнула еще раз.
— Хшшсиурроуггав! — как-то непередаваемо завывал вампир, извиваясь и дымясь под моей рукой.
Арфой в другой руке я лупила кровопийцу куда придется. Шума было куда больше вреда. По дощатому полу мельницы катался клубок из трех вампиров и Воротника. Еще парочка оробело жалась по углам. Двое уже не шевелились.
— Гух! — сказала мельница, когда клубок дерущихся ударил в какой-то рычаг и неподалеку зажурчала вода. Я увидела, как одна из тварей сомкнула пасть на зеленой шее.
— Воротник! — Я не раздумывая швырнула арфу, но промахнулась, попала в стену. Уже привыкшие кровососы не повели и ухом.
Дракончику доставалась. Он тоненько заверещал, и двое у стены начали заинтересованно принюхиваться.
Вампир в правой руке обмяк и не шевелился. Я отшвырнула кровососа и начала рыться в котомке. Барабан, свирель, цимбалы — толку сейчас от них!
— Сейчас, сейчас!
— Х'иссин! — взвизгнул Воротник.
Я шагнула вперед. Ударила вампира по загривку кулаком. Вновь пахнуло паленым, тварь с визгом отскочила и прыгнула к помосту, в конструкцию из зубчатых колес.
В это время мельница ожила, застучала, загрохотала, завертела колесами. Воротник вцепился зубами в лапу одного из врагов, я шагнула с занесенной рукой к забившимся в угол трусам. Арфа вдруг ярко засияла. И вампиры не выдержали.
— А ну стоять! — вцепилась я в дрыгающуюся лапу, торчащую из дыры в потолке.
— Его лучше бросить, — посоветовал дракончик, расправившийся с последним врагом внизу.
— Почему? — пропыхтела я, повисая на вражеской лапе всем телом.
Хозяин лапы вовсю шкрябал когтями по доскам чердака и выл дурным голосом.
— В твоей руке погас огонь.
— Что? — Я глянула вверх. Рука и вправду больше не светилась.
— Отпусти, — повторил дракончик, — Сейчас время их силы.
Я неохотно разжала руки, что-то с топотом пронеслось по чердаку, ухнуло в запруду и с бешеным плеском куда-то поплыло. А потом вдруг как-то резко булькнуло и стихло.
— Водяной его забрал, — с пониманием кивнул Воротник. — Он со здешними людьми крепко дружит.
Конечно, вот сейчас засов на дверях поддался легко и охотно.
— Спасибо вам, госпожа Странствующая, — в очередной раз повторила жена старосты. Ее супруг был занят. Он сюсюкал, оглаживал и щупал каждое колесико, доску и гвоздь несравненной мельницы и на ходу считал, сколько они успеют намолоть пшеницы, напилить дерева — да, там еще была и лесопилка — и наковать топоров с вилами — даже к кузне эта мельница имела какое-то отношение.
А мы сидели за торжественным столом, и возле меня теперь не было ни куска хлеба, ни блина, ни лепешки — так я потребовала.
Воротник не успевал поедать все поданные куски, но хвостом вилять не забывал. Я сразу сдала с потрохами героя битвы, и дракончик вовсю купался в славе и восхищенном внимании женщин и детей. Взрослые мужчины сейчас вовсю трудились на мельнице — тащили туда железные и серебряные прутья, доски, гвозди, в общем, превращали мельницу в маленькую крепость.
— Вот бы я щерен ков от такого взять, — мечтали вслух женщины, — И сторож славный, и боец хоть куда!
И мне, и Воротнику уже успели организовать ожерелья из когтей поверженной нечисти. Рядом со мной выросла стопка новых рубах, полотенец и прочего добра. Воротника просто кормили до отвала. А я в очередной раз отказывалась напеть вампиробойскую песню и украдкой щупала правую ладонь. Кожа и кожа. Ни пламени, ни жара, ни ожога. Так что это там было? У всех вампиров хватало паленых отметин на шкурах. И я-то знала, что одного из семи прикончил не Воротник. Но говорить об этом не стала.
— Свежим молочком бы мы вас напоили, да коровы на дальних лужайках, — пожалела вслух одна из женщин, но тут же саму себя перебила радостным: — А вот и они, надо же, уже ночью пришли!
От ворот неслось разноголосое мычание и звяканье множества ботал.
Героям простительно все. Если только что ты победил кучу нечисти, то имеешь полное право вскочить с вытаращенными глазами, опрокинуть пару котелков, расшвырять блюда и ринуться куда-то в темноту. Никто и слова худого не скажет.
— А горяч-то как, а быстр, вот бы такого заместо пса! — прошептали вслед Воротнику восхищенные женщины, утираясь от брызг гороховой похлебки и собирая черепки кружек и кувшинов.
— Да, он такой, — со вздохом подтвердила я и поднялась с лавки. Не видать мне сегодня теплой постели и крыши над головой, — Спасибо за хлеб да соль, добрые хозяева.
Что ему сделается в ночном лесу, если его боятся даже медведи? Но негоже бросать боевого товарища. Тем более что он все-таки еще маленький. Я зашла за Мышаком, но он так умиротворенно хрупал овсом, что я дрогнула и пошла пешком.
Воротник нашелся почти сразу, за частоколом, как я и думала, — просто вышел на мой голос. Мы отошли от села в свете прихваченного факела, свернули на какую-то полянку, собрали немного хвороста. Пламя костра отражалась в глазу Воротника зелеными сполохами. Дракончик молчал.
— Что это было на мельнице со мной, Воротник? — спросила я, когда костер уже прогорел и дракончик под боком задышал ровно и глубоко.
