Скотт Вестерфельд - Загробные миры
А кроме того, лапша в ресторанчике была исключительной.
– Тут я придумала название для романа, – произнесла Дарси после того, как они сделали заказ.
– Неужто для «Безымянного Пателя»? – уточнила Ниша.
– Увы, он все еще безымянный, – ответила Дарси. Он также был ненаписанным, если не считать нескольких сырых идей. – Но здесь меня осенило насчет «Клептоманта». Я подкинула название второй книги Имоджен. Здорово, да?
– Сестренка, мы можем поговорить о чем-то другом? – произнесла Ниша, покачав головой.
– Конечно. О чем угодно. Например, о моем бюджете? Вот и повеселимся, наконец.
– Точно, – Ниша извлекла телефон и слегка стукнула по экрану, как всегда радуясь возможности оказаться в знакомом мире чисел.
То, что за этим последовало, приятным не было.
Дело было не только в непомерной арендной плате за квартиру 4Е или в многочисленных билетах на перелеты в один конец, когда Дарси увязалась за Имоджен в турне (с подачи последней, разумеется). Расходы включали и одежду, и различные предметы обихода, которые Дарси приобрела за последние девять месяцев… Более того, Дарси обладала удивительной «способностью» сократить свои траты до семнадцати долларов в день. Еда в Нью-Йорке была бесподобной, а пиво оказалось необходимостью.
Хуже всего было то, что Дарси не отнесла ни единого счета на расходы, связанные с писательской деятельностью, а уже через неделю должен был поступить ее первый в жизни возврат налога[129] вместе с чеком на колоссальную сумму. Согласно вычислениям Ниши, деньги у Дарси могли закончиться на год раньше, чем предусматривалось.
– Почему ты шокирована, Патель? – сказала Ниша, закончив свой доклад. – Рано или поздно должна была наступить расплата.
– Да, но в эти дни я расплачиваюсь за все, – пожаловалась Дарси. Она сломала свои палочки для еды, и щепки разлетелись в разные стороны. – Отныне и впредь моя жизнь может превратиться в расплату. Я только что получила бланк договора о возобновлении аренды. С июля моя квартирная плата поднимается. На десять процентов!
– Ого! – воскликнула Ниша, делая пометки в телефоне. – Я тебе советовала, Патель, чтобы ты подписала двухгодичный договор.
– Представляю, что скажет тетя Лалана!
– Что ты намерена предпринять?
Дарси пожала плечами.
– Мне по-прежнему нравится моя квартира, но все не так, как раньше.
– Найди себе дешевое жилье. Или приезжай домой!
– Ниша, я люблю вас, но мне надо написать продолжение. Я не смогу писать, сидя в своей старой спальне в Филли.
– Ты сочинила там роман! За тридцать дней!
– Это произошло мгновенно… я не знала, что делаю.
Ниша сузила глаза.
– Патель, у тебя есть почти три месяца аренды, но нет любовных отношений. Почему бы не начать писать на полном серьезе и не посмотреть, что получится? В смысле, после того, как поразвлекаешь меня в течение недели.
– Может, ты и права, – промямлила Дарси. Что ж, вполне достойный выход из ситуации.
– Знаешь, – продолжила Ниша, – старшие Патели до сих пор думают, что в сентябре ты отправишься в Оберлин.
– Вряд ли. Срок подачи заявлений закончился три недели назад.
Ниша моргнула.
– Я думала, для тебя сохранили место.
– Верно, я и этот срок пропустила. Наверное, еще год назад.
– До чего же ты жалкая, Патель, – хохотнула Ниша. – Хотя ничего уже не имеет особого значения. В любом случае, твоя материальная помощь превратилась в дымящуюся воронку от снаряда.
– Ты о чем?
– Налоговики проверяют все, Патель! Их интересует не только твой текущий доход, но и возврат налога в этом году. А он показывает, сколько ты заработала в прошлом году.
Дарси сглотнула и привстала с диванчика.
– То есть я практически на мели?
– Ты получишь другие выплаты за публикацию и за «Безымянного Пателя», но тебе придется пораскинуть мозгами, если на следующий год ты подашь заявление в Оберлин. Как твой бухгалтер, я рекомендую тебе придерживаться условленной программы и сделаться писательницей на три года.
– Хм, а ты не могла заранее предупредить меня? Хотя бы в самом начале, пока я не поставила крест на колледже?
– Ты твердила, что мечтаешь об этом, Патель! И я не знала, что ты собираешься профукать свой аванс на квартиру и лапшу.
Дарси снова шлепнулась на сиденье. Она была обречена.
Официантка принесла им еду, но, созерцая наваристый бульон, Дарси не почувствовала эйфории. Сперва телефон Имоджен сговорился с автоматической проверкой орфографии, чтобы разрушить ее жизнь, а теперь сюда же присоединились ее домовладелец, налоговое управление США и Оберлин. Вероятно, скоро против Дарси ополчится вся вселенная. Даже новые палочки для еды ее не слушались, и пшеничная лапша ускользала и брызгала ей в лицо бульоном, когда шлепалась о поверхность.
Однако вкус блюда был безупречен, и спустя пару минут сестры перешли на менее гнетущие темы: занятия Ниши в школе, ее планы на колледж, недостатки старших Пателей. Дарси пересказала ей сплетни от Карлы и Сагана, с которыми она болтала почти ежедневно. После разрыва с Имоджен долгие телефонные разговоры с друзьями стали одним из утешений последнего месяца.
Дарси задумалась, а не стоит ли поискать для себя чего-нибудь позитивного? Ниша верно подметила, что у нее нет личной жизни. Но, возможно, она способна заниматься писательством в одиночку.
– Мне нужно вдохновение, – произнесла Дарси. – Хочу узнать что-нибудь значительное, сверхъестественное или трагическое, как тогда, когда я нашла в Сети заметку об убийстве маминой подруги.
Ниша оторвалась от созерцания пустой миски.
– Но ведь мама ничего не сказала, когда прочитала твой роман!
– Она говорила об этом с тобой после праздника?
– Ни слова, Патель. Но я провела расследование, и оказалось, что это была другая Анника Сутария.
Дарси уставилась на сестру.
– Что?
– Индия очень-очень густо населена. В результате у многих – одинаковые имена. Та Анника, которая знала убитую девочку, на месяц старше мамы. В общем, ты много напутала.
– Кошмар, – выдохнула Дарси. Получается, что маленькое привидение никогда ей не принадлежало.
А вдруг все наоборот? Вероятно, Минди действительно принадлежит ей, поскольку она сочинила этот персонаж, ошибочно приняв одного человека за другого. Или она опять воспользовалась чужой трагедией и своровала ее для сюжета своей книги? Но она явно не имела на это никакого права. А если та женщина по имени Анника тоже мертва, и Дарси – единственное живое существо, которое помнит Раджани? Тогда она, Дарси, и есть последняя хранительница призрака…
