Джеймс Клеменс - И пала тьма
Беглецы остановились и ждали, пока Катрин с Яэллином не сделают полный обход поляны. Стояла тишина, и только в воздухе витал слабый запах дыма.
Наконец вернулись разведчики.
— Здесь пусто, — заявила Катрин.
— Я нашел помет, — с отвращением произнес Яэллин. — Звероподобного. Но не свежий, прошло не меньше двух колоколов. Думаю, мы здесь одни.
— Пока, — добавила Катрин. — Лучше поторопиться с осмотром, а потом найти менее подозрительное место, чтобы переждать грозу и решить, что делать дальше.
Будто в поддержку ее слов, далеко громыхнул гром.
Тилар первым ступил на поляну, направляясь к колоннам-близнецам. В белый гранит местами въелся желтоватый мох, колонны были увиты лозами, уже пожухлыми.
Тилара поневоле охватило благоговение перед почитаемым местом. Здесь началась новая эра Мириллии — самый длинный в ее истории период порядка и относительного спокойствия. Может, Чризм и отрекся от прежней жизни, но его жертва четыре тысячи лет назад не утратила своего величия.
Тилар прошелся между колоннами. Здесь Чризм привязал себя, предварительно перерезав горло, пах и запястья. В отчаянии он истекал кровью, чтобы не сдаться перед безумием. Он искал конца, но обрел начало.
Что же изменилось?
Геррод опустился на корточки между колоннами, зачерпнул горсть земли. Тилар дернулся от святотатства. Мастер понюхал землю, высыпал ее обратно и прихлопнул.
— Свежая земля, — пробормотал он. — Не понимаю. Не чую никакой испорченности.
Тилару в его голосе послышалось разочарование.
— Если бы у меня было больше времени и инструменты… — Геррод со скрипом выпрямился. — Здесь нет ничего необычного.
— А что ты надеялся найти? — спросил Тилар.
— Доказательство. Кто поверит, что Чризм предал свою землю? Ты слышал, что говорят на улицах. Те, кто видел звероподобных, считают их нашими хозяевами. Нас также обвиняют в крушении флиппера и нанесенном нижним уровням кастильона ущербе. Но если бы мы могли доказать, что святилище Чризма изменилось… — Он покачал головой. — Извини. Я напрасно привел вас сюда.
Катрин положила руку ему на плечо.
— Я надеялся, что меч богов может быть спрятан здесь, — продолжал Геррод. — Если Яэллин не нашел его в Высоком крыле, здесь наиболее вероятное место из всех прочих.
— Я искал его и здесь, — ответил Яэллин. — Но тоже ничего не нашел.
— Должно быть, Чризм держит его при себе, — решил Тилар.
Их прервал тихий голос из-за полы плаща Катрин.
— Я… я не понимаю.
Катрин повернулась, и стала видна Дарт. Девочка стояла у одной из колонн.
— Что такое? — спросил Тилар.
Она указала на землю.
— Вот меч. Он торчит из земли.
Тилар ничего не увидел.
Дарт махнула пальцами.
— Щен, отойди от него.
Тилар встретился глазами с Катрин, потом с Герродом.
Роггер вслух высказал то, что поняли все:
— Она его видит! Как и собаку-демона.
— «Меч из тени и света», — процитировал Геррод. — Неудивительно, что его никто никогда не видел.
— Ривенскрир, — выдохнул Тилар. — Меч богов.
* * *Дарт нахмурилась. Наверное, они все же ошибаются. На вид меч был выкован из обычной тусклой бронзы, рукоять никак не отделана. Совсем не похож на страшное оружие, что способно разрушать миры.
Но лица всех беглецов обернулись к ней. По их выражениям девочка догадалась, что они не видят того, что находится у них перед глазами. Дарт же смотрела, как Щен снова потянулся носом к торчащему из земли мечу. Его бронзовая шкура почти полностью сливалась с бронзой меча, за исключением того, что Щен чуть светился, словно раскаленный металл. Меч же казался холодным и очень древним.
— Ты можешь его описать? — спросил Геррод.
Она так и сделала, будучи уверена, что мастер питает ложные надежды. Вполне может статься, что клинок осенен или, наоборот, на него наложено проклятие, но его никак нельзя принять за ужасный меч богов.
— …И он воткнут в грязь, почти по самую рукоять. Лезвие видно примерно на ладонь.
Девочка развела пальцы и показала, насколько оно виднеется.
— На нем есть какие-нибудь отметины? — поинтересовался Геррод.
Дарт ступила поближе к мечу. Остальные попятились от колонн. Девочка наклонилась и потянулась к оружию.
— Не трогай! — остановил ее твердый голос.
Дарт отдернула руку. Приказ исходил от виры. Эйлан редко открывала рот, но если говорила, то всегда повелительно. Она привыкла к тому, что ей подчиняются.
— Она не должна касаться меча богов. — В ответ на вопросительные взгляды Эйлан чуть понизила голос.
— Почему так? — спросил Роггер.
Глаза виры, и без того черные, потемнели еще больше. Она повернулась к Тилару.
— Меч предназначен только для богоносца.
— То есть для меня? — нахмурился тот.
Роггер хмыкнул:
— Звучит лучше, чем богоубийца.
— Что ты еще знаешь, о чем не сказала нам? — спросил Тилар.
Вира перевела взгляд с него на Дарт.
— Мы не уверены. Когда ты пришел к вирам, ты пришел с Милостью. Ты пришел один. Но в башне я видела, что ты несешь в себе бога. И в той же башне ты нашел свои ножны.
— Я нашел мои что?
Вира снова бросила взгляд на Дарт.
— Она — ножны. — Эйлан снова повернулась к Тилару. — А ты — меч.
Тилар потер лоб.
Тут заговорил Геррод:
— Думаю, что госпожа Эйлан имеет в виду кровь Дарт. Как дитя двух богов, только она способна омочить меч своей кровью и вызвать его из теней к жизни. Но, очевидно, держать в руках меч предназначено тебе.
— Кем это предназначено? — спросила смотрительница Вейл.
И хотя снова общее внимание обратилось к Эйлан, Дарт никак не могла вздохнуть полной грудью. Она украдкой глянула на подругу. Лаурелла крепко обхватила себя руками. Рядом с ней стоял Яэллин. Дарт придвинулась к ним в страхе перед тем, что сейчас будет сказано.
— Так кто говорил о мече и ножнах? — требовательно спросил Тилар.
Эйлан встретилась с ним глазами и кивком указала на Дарт:
— Ее мать.
— Что? — задохнулась девочка.
Яэллин нагнулся к ней.
— Все хорошо, Дарт, — прошептал он.
Она прижалась к нему. Ее переполняли противоречивые чувства. Много лет она мечтала о родителях, думала о них, терзалась загадками. Но правда оказалась хуже неведения. Яэллин обнял ее и укутал в тени, предлагая посильное утешение.
Геррод подался к вире, в его глазах засветилось внезапное понимание:
— Так это ты принесла в Ташижан послание из окраинных земель от богини-матери?! Ты была посланником, рассказавшим сиру Генри о ребенке и настоявшем на его спасении?!
