akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— С удовольствием! Дайте мне доступ к гиппогрифам, — вмешалась Дора. — Я уже давно передала Вам разрешение от моих родителей. Что конкретно нужно делать?
— Ты, Нотт, помолчи, не про тебя толкую, — сразу скис Хагрид. — Ходи на уроки к пятикурсникам, и дело с концом. Я про тех говорю, которые выбирали всяких ползучих водяных, они поблизости сроду не водились, или вот кентавров.
— Я видел кентавров и говорил с ними на… третьем курсе! — возмутился Рики. Все же в тот раз его и тех, кто с ним оказался, едва не втоптали в землю, и он не намеревался выслушивать необоснованные намеки на собственную трусость.
Но это не успокоило Хагрида, и он продолжал ворчать, в основанном, правда, на благоразумных равенкловцев, которые, не пожелав разделить предпочтений преподавателя, выбрали животных поспокойнее.
— Он в плохом настроении, — отметила Дора.
— Да, что‑то разошелся, — согласился недовольный Эдгар.
— Из‑за болота, — неохотно объяснил Артур. — Что‑то там у министерских не получается, и он злится, что времени ушло много, а толку нет.
Войдя с улицы в замок, шестикурсники угодили в толчею большой перемены. У Рики сразу же возникло чувство, что нечто надвигается, а в следующую секунду до него дошло, что на середине Главной лестницы фигурирует Мери Малфой.
— МакКинли! — завопила Мери на весь замок. — Ты зачем вчера трогала мои песочные часы?!
Каролина растерялась, даже замедлила шаг, и споткнулась бы, если бы Ральф ее не поддержал. Рики тоже опешил: никогда до сих пор он не сталкивался с тем, чтоб директорская дочка изменяла своим вальяжным светским манерам.
— Лезут всякие к чужим вещам! — продолжала Мери в том же стиле.
Краска стыда залила щеки Каролины, быстро распространившись на все лицо. Конечно, нашлось предостаточно любопытных, которые стали пялиться. Рики стало жаль девушку; во всяком случае, не хотел бы он оказаться на ее месте.
— Она их просто подняла и поставила на место! — не выдержал Виктор. — А ты их в следующий раз не бросай в гостиной, или ставь так, чтобы они не падали.
— Ты ей лучше подари, и тогда она к моим лезть не будет, — высокомерно посоветовала Мери. — Да, МакКинли?
— Не лезу я к твоим, — обиженно произнесла Каролина, отворачиваясь, но все равно продолжая краснеть.
Но шустрая Мери уже умчалась, и за поворотом только и мелькнула ее сумка. Шестикурсники неловко застыли в коридоре, не зная, что сказать однокласснице, подвергнутой столь резкой атаке.
— Что это с ней? Спрошу Джима, — пообещал Тони, сочувственно кивая Каролине.
— Не обращай внимания, — посоветовал девушке Виктор. — Она просто невоспитанная хулиганка.
Он поколебался, не задержаться ли, но все же прошествовал мимо и, сделав вид, будто ему что‑то где‑то очень надо, удалился тоже.
— Какова Мери! С кем поведешься! — вздохнул Артур, когда шестикурсники разбрелись. — Как, оказывается, быстро можно научиться хамству. А у нее в этом смысле друзья просто отличные!
— А что? Джим вообще отличный парень, — хмыкнул Ральф.
— А наша Рози! — закатил глаза Рики, до которого теперь дошло, чему так радовалась маленькая слизеринка.
Тактика Мери в последующие дни развернулась во всей красе. Она изводила Каролину придирками по любому поводу, о чем Мелани возмущенно докладывала Артуру, прознав о его отдаленном родстве с интеллектуальной первокурсницей. Причем придиралась Мери не просто так, бессистемно, а только когда рядом оказывался Виктор. Во всяком случае, и Дик, и Бетси утверждали, что это именно так.
— И как он реагирует? — полюбопытствовал Рики, прикидывая, написать ли миссис Чайнсби, или подобное вмешательство с его стороны — это уже слишком.
— Если так будет продолжаться, то Мери он скоро убьет, — задумчиво произнес Дик. — Но это вовсе не значит, что они помирятся с Каролиной.
— Амбиции и манеры — страшное дело, — согласилась Дора.
— Поэтому ты почти отказалась от манер, чтобы страшного стало поменьше, — оптимистично заявила Джорджина, присутствующая при сравнении пробной модели с ее картой. Друзья убили на работу полдня, и пребывали в шоке, когда обнаружилось, что точки, хоть и подписаны, фиксируют местоположение находящихся в школе существ и людей только на тот момент, когда карта открывается. В дальнейшем они оставались неподвижными, и чтобы выяснить, как поменялось их местонахождение, приходилось заново закрывать и открывать карту.
— Сохраним образец, — предложила Дора, игнорируя поддевку. — Это — единственный пока вариант, где у нас хоть что‑то получилось.
— Неужели она чувствует себя виноватой? — пробормотал Лео, следя взглядом за Дорой, когда резиденты штаба расходились перед отбоем.
— За что? — шепотом спросил Рики.
— Вот уж не имею понятия, — развел руками Лео. — Ведь ничего не происходит.
С этим Рики был полностью согласен даже тогда, когда через день по пути в библиотеку Артур Уизли с самым серьезным выражением лица отозвал его в сторону на пару слов.
— Мне написал дядя Рон, — проинформировал он.
Рики, разумеется, мог и не знать, что кто‑то из его друзей, за исключением Лео, получает письма из дому. Однако, коль скоро его поставили об этом в известность, он выжидательно поглядел на друга, полагая, что есть новость и поинтереснее.
— Ричард, золото, которое тебе пришло, — прошептал Артур.
— Что такое? — сразу заинтересовался Рики.
— Одна из монет проходила в деле об Упивающихся смертью. На самом деле, Моридориус Нотт расплатился ею, когда нелегально покупал яд. Дело тогда вышло запутанное, потому что по документам он купил сушеную смокву, а недостача яда обнаружилась случайно, в общем…
— Когда это было? — перебил Рики.
— Примерно пятьдесят лет назад, — сокрушенно признался Артур. — Моя мама училась на аврора, и они это дело разбирали как наглядное. В общем, может, это ничего и не значит, что старик Нотт когда‑то имел отношение к двум монетам, но сам факт в Министерстве не понравился.
В этом не было ничего удивительного. Все факты, имеющие отношение к Упивающимся смертью, вряд ли могли бы понравиться Министерству. С логической точки зрения, полагал Рики, между его монетами и тем, что сказал Артур, не было связи. Но когда слишком много фактов наслаивались один на другой, это вызывало подозрения.
Лео, кстати, считал, что о монетах волноваться не следует.
— В записке значилось, что это — благодарность за то, что ты уже сделал, а не аванс за какую‑нибудь гадость, которой от тебя ожидают. Стиль письма не напоминает старую гвардию, Рики, — утверждал он.
Лео можно было понять — он был занят по горло учебой, личной жизнью, а с возрастом его страсть к запутанным историям, судя по всему, начала затухать, хотя сам он утверждал, что в этом деле руководствуется своей интуицией.
