Алан Аюпов - Саньяси (СИ)
Я не ответила, крутнулась и пошла в комнату, где на экране телевизора разворачивались новогодние действа. Она последовала за мной. На полу, в луже крови сидел Силивестр, пытаясь пальцами сдержать бьющую фонтаном кровь.
— Ты что делаешь, козёл?! — Закричала Лилька и бросилась к раненому. — Отпусти, идиот, дай сюда аптечку, скорее!
Некоторое время стояла тишина, только раздавались Лилькины команды, дай то, подай это. Она когда‑то заканчивала курсы медицинской сестры, так что навыки по перевязке у неё какие‑никакие были.
— Вроде всё. — Сказала она, глядя на дело рук своих. — Силивестр, принеси тёплой воды и тряпку, затри пол. А ты, красавица, — Обратилась она ко мне, — принеси чистой воды и полотенце. Надо же его хоть умыть.
Я вышла на кухню, набрала кастрюльку тёплой воды из‑под крана, взяла очередное полотенце и вернулась. Поставив всё возле подруги, собрала окровавленные лохмотья бывшей рубашки и вышла в коридор, где замотала всё это в старые газеты. Немного постояв у зеркала, приходя в себя. От вида крови меня слегка подташнивало. Затем вернулась в комнату. Лилька с Силивестром уже уложили раненого на диван.
— Ну, как он? — Спросила я.
— Нормально. — Неохотно ответила Лилька. — Надо скорую вызвать.
— Только не сюда. — Запротестовал Силивестр.
— Пошёл ты!.. — Ответила Лилька. — Где тут телефон?
— В прихожей. — Сказала я, подходя к лежащему, и заглядывая ему в лицо. и отпрянула. Это был он! Тот самый человек, спасший меня в парке.
— Он что, не работает? — Спросила Лилька, держа в руке трубку.
— Да. Я его отключил.
— Включи немедленно, идиот! — Вскричала Лиля, и заметив мою реакцию, поинтересовалась. — Что с тобой?
— Ничего. — Еле выдавила я из себя.
— Не ври. Я же вижу. А ну, давай, выкладывай. Ты его знаешь? — Спросила она, подходя ближе.
— Да!.. Знаю. Это он!
— Кто он? — Не поняла Лилька.
Она по‑прежнему не смотрела на раненого, сосредоточившись только на мне.
— Это твой бывший жених? — Спросил Силивестр.
— Бред!.. Этого не может быть! — Бормотала я.
— Чего не может быть? — Переспросила Лилька.
— Лиль, это тот самый человек из‑под дождя! — Выдохнула я.
Подруга долгим взглядом окинула меня, потом не спеша отвернулась к лежащему на диване и вдруг медленно начала оседать.
— Что случилось? — Теперь уже вскрикнула я.
Силивестр подхватил падающую Лильку. На диване никого не было!..
— Нашатырь, скорей! — Потребовала я.
— Не надо. — Тихо сказала Лиля, слабо отталкивая от себя Силивестра. — Не надо. — Повторила она, опускаясь на край дивана, шаря руками, как слепая.
— Лиля, что это? — С неподдельным страхом в голосе, спросила я.
— Это, моя дорогая невесточка, второе предупреждение тебе. Нет, наверное, уже третье, последнее.
— Ты о чём?
— О том, что ты видела его уже трижды, а это предел, как в сказках, знаешь?!
— Лиль, но это же не сказка?! Люди так просто не могут появляться и исчезать?!
— Как видишь, могут. — Она поднялась. — Извините, что я подпортила вам вечер. — И она направилась к выходу.
— Лиль, погоди, я с тобой. — Бросилась я за ней.
Силивестр так и остался стоять посреди комнаты с распахнутым ртом, ничего не понимая.
— А как же?! — Услыхала я уже за дверью, на ходу застёгивая пальто.
Лиля не села в лифт, а пошла вниз пешком. Я семенила рядом, не зная, с чего начать. Лицо подруги было серым.
— Лиль, да объясни ты мне, в чём всё‑таки дело?
— В машине, всё в машине. — Механически ответила подруга, даже не глядя в мою сторону.
У парадной действительно стояла машина. Лилька подошла к ней, вынула из сумочки ключи и принялась открывать.
— Садись с той стороны. — Предложила она, усаживаясь за руль.
Я обошла машину и устроилась на переднем сиденье. Лилька воткнула, не вставила, а именно воткнула ключ в замок зажигания, но заводить не торопилась.
— Как он появился? — Спросила она.
— Кто?
— Не прикидывайся дурочкой. Ты прекрасно поняла о ком я.
— Да мало ли о ком? Может о Силивестре?! Откуда мне знать.
— Плевать я хотела на твоего Силивестра.
— Тогда зачем приехала?
— А ты и впрямь двинутая. — Зло сказала Лилька и рванула стартёр.
— Лиль, ты не ревнуй. Я, видимо, опять ошиблась, но меня действительно вовремя остановили. — Я положила руку ей на плечо.
— Глупая ты самочка. — Раздражённо сказала она, сбрасывая мою руку. — Я же тебе сказала, что мне начхать на твоего Силивестра. Уж кто мне был не безразличен, так это Витька.
— Витька?! — изумилась я.
— Не удивляйся.
— Ну, да! Как это не удивляться?!
— А очень просто. Так как он появился?
— Не знаю. Мы стояли у стола с бокалами и тут вдруг окно разлетелось в дребезги, что‑то загрохотало, стол откатился в сторону, а на полу оказался человек. Вот и всё.
— Ну‑ну! — Саркастически хмыкнула подруга. — Что‑то битых стёкол я не заметила, да и холодно в комнате не было?..
— Не знаю. — Растерялась я.
— А что вы намеревались делать? — Очень буднично поинтересовалась Лилька.
— Ну!.. — Замялась я.
— Ты не мямли. Говори как есть.
— Да, в общем‑то, ничего предосудительного. Просто пили на брудершафт.
— Это ты поишь его со своего, он со своего, а потом целуетесь? — Уточнила она.
— Да.
— А потом, разумеется, брачная ночь.
Я, вероятно, покраснела, потому, что Лилька криво так усмехнулась.
— Лиль, я человек и мне ничто человеческое не чуждо. — Тихо сказала я.
— А ты уверенна, что это относится к понятию «человеческому»?
— Ты меня для того взяла, чтобы на мне испытывать свои иезуитские приёмчики? — Обозлилась я.
— Откуда ты взялась на мою голову такая озабоченная?.. — Устало спросила моя подруга.
— Это я‑то озабоченная?! — Обиделась я.
— Во‑первых, я тебя с собой не брала. Даже наоборот, предлагала, и неоднократно, оставаться. Во‑вторых, ты сама побежала за мной. Причём, оскорбила при этом Силивестра. Он ведь остался с носом!.. Такие вещи, подружка моя, мужики не прощают. Если, конечно, это не тряпка, а мужик!.. В‑третьих, мои иезуитские приёмчики, как ты говоришь, здесь совершенно ни причём. И ты сама это прекрасно знаешь.
— Тогда к чему эти кривые ухмылки?
— А к тому, что в тебе сидит инстинкт самки. Он перебивает всё лучшее, что в тебе заложено.
— Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — мои эмоции вышли из‑под контроля. Я уже не говорила, я почти кричала.
— Нет. Не кажется. Не кажется потому, что я права и ты это то же знаешь.
