Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 4
— Заходите, коль пришли, — проворчал откуда-то справа Алмаз. Там, в темноте, светился проем двери, и гости пошли на свет. — Ваше счастье, что я сегодня в настроении.
— Боюсь даже представить, что бы было, если бы настроение не удалось, — с комическим ужасом проговорил Мартин, проходя в крошечный кабинет. — Ну и сильны же вы, Алмаз Григорьевич.
— Ты мне зубы не заговаривай, фон Съедентент, — буркнул Старов. Он уже сидел за столом, и в глазах его был упрек.
— Вы простите меня, Алмаз Григорьевич, — серьезно попросил Мартин. — Виноват.
Алмаз раздраженно хлопнул ладонью по столу, перевел взгляд на волшебницу.
— А ты, Лыськова! Вот уж от кого не ожидал! Говорил я — не связывайся с этими охламонами!
— Очень нужно было, Алмаз Григорьевич, — смущенно пояснила Виктория и направилась к учителю, обниматься. Он всегда к ней относился снисходительнее, чем к остальным. И сейчас с недовольным лицом, но похлопал по спине, вытерпел поцелуй в щеку.
— Пять минут, — предупредил Дед. — Говорите и выметайтесь.
Вики невозмутимо присела за стол, а Март подошел к двери, да так и застыл там, глядя на гигантский телескоп, окруженный подрагивающей вязью настроек. Эхо от его вмешательства задело и это чудо. Очень хотелось взглянуть на небо, своими глазами увидеть то, о чем рассказывал Алекс, но просить учителя барон пока не решался. А то можно опять Тараном схлопотать.
Вики кратко рассказывала про беду с Бермонтом, а Мартин все смотрел в пустой зал, в котором раздавалось эхо ее голоса, и думал — неужели и он, лет через восемьдесят, если доживет, предпочтет вот так вот скрыться от мира и заниматься чем-то глобальным и непонятным остальному человечеству?
— А от меня-то вы что хотите? — сухо буркнул Алмаз. — Я здесь не помогу. Мне еще лет шестьдесят было, когда звали на помощь в Бермонт. Черныш тоже присутствовал. Мы тогда вдвоем бились в его лаборатории, почти два года потратили без толку. Решение одно — зараженное поселение на карантин, контактов между здоровыми и заболевшими не допускать. Пока не догадались все могильники огнем выжечь, чтобы никто не расковырял, о старую кость не оцарапался, до тех пор победить эпидемию не получалось. И началось-то после долгого перерыва с того, что зачем-то решили перезахоронить кладбище. Сначала один из рабочих заболел, потом другой — ушел в лес, там подрал встречных. И понеслись вспышки одна за другой. Но тогда справились, да, справились… Откуда только взяли сейчас штамм, — он покачал головой. — Еще и усиленный.
— То есть вообще ничего нельзя сделать? — расстроенно спросила Вики. — Я думала, вы все можете.
— Лыськова, — сварливо произнес Алмаз. — Неужели ты еще не поняла? Есть предел могуществу мага. После определенного уровня растет лишь резерв. Оттого мы и уходим в узкую специализацию, развиваем ее. Вот этот паразит, — он мотнул головой в сторону Марта, сделавшего невинные глаза, — уже сравнялся со мной в защите, а то и превзошел. Свидерский почти равен мне в боевой магии. Но нас единицы… выскочек. Посмотрите на средний дар — маги живут лишь чуть дольше, чем люди, стареют почти так же. Чтобы уметь больше, нужно быть потомком бога… но у них дар еще уже, чем у нас. Мощнее, но уже. Проклятие родовой магии. И проклятие магии классической — мы обладаем широчайшим спектром возможностей, но есть предел, за который ни один человек еще не шагнул. Нам бы силу их крови и наши возможности… — он расстроенно постучал ладонью по столу. Взглянул на Марта. — К телескопу не подпущу, и не смотри на меня так. Мне еще настройки править, если рядом будешь крутиться, я тебя прибью от злости.
Мартин разочарованно вздохнул.
— Алекс хотел с вами поговорить, Алмаз Григорьевич, — вспомнила Вики. — Есть основания полагать, что Тура катится к концу света. Нежить восстает, стихия смерти иссякает, провалы межмировые становятся чаще. И демоны проявляются… Алекс в трансе видел войну. Многотысячные войска, и думаем мы, что они придут из нижнего мира. И что все это связано с отсутствием Черного Жреца, Алмаз Григорьевич. Только где он и как его вернуть, и существует ли он вообще? Не верю, что вы не обсуждали это между собой.
Старик выслушал ее внимательно.
— Конечно, мы говорили об этом, Лыськова, — сказал он спокойно. — Но к старости становишься фаталистом. Могу вас успокоить — вряд ли будет конец света в том виде, в котором мы его представляем, и вряд ли он будет скоро. Я имею в виду разрушение планеты и гибель человечества. Если полностью уйдет стихия смерти, то исчезнет вся магия, нам придется приспосабливаться жить без нее. Поэтому я так и тороплюсь узнать больше о Вселенной — ведь после этой возможности не будет. Что касается Туры… Какие-то катаклизмы наверняка произойдут. С севера придут льды, удерживаемые Бермонтом, в Рудлоге снова откроется вулканическая активность, Блакорию затянет болотами, часть суши погрузится в море. Но любая система рано или поздно приходит в равновесие. И наша придет. И до воцарения на Туре потомков богов здесь жили люди и было достаточно земли для них.
— Вы так спокойно говорите об этом, — потрясенно произнесла Виктория.
— Лыськова, — сочувственно сказал Алмаз, — подумай сама. Дело угасания или отсутствия одной из Великих стихий — не человеческого уровня, божественного. И решить его могут только боги. А мы можем ждать. И держаться. В конце концов, — он грустно усмехнулся, — в каждом из нас достаточно силы, чтобы помочь государям удержать Туру в течение нескольких лет. А там, может, и выплывем.
В тишине огромной обсерватории все это звучало гулко и безнадежно.
— Вот что, — Старов задумался, — пусть Свидерский приходит ко мне завтра, часиков в пять. Расскажет мне о своих видениях. Черного жреца мне вернуть не под силу, а вот возможная война меня беспокоит. Посмотрю, что там предвидение, а что просто бессмысленные образы. Может, зря он вас пугает. А теперь, — он взглянул на часы, — уходите.
— Щит восстановить? — спросил Мартин.
— Сам восстановлю, — пробурчал Алмаз. — Убирайся.
И им ничего не оставалось, как уйти.
— Ну? Я угодил тебе, моя прекрасная Виктория? — спросил барон, принимая у нее плащ после того, как они вышли из Зеркала обратно в его спальню. — Выпьешь со мной вина?
— Спать пора, — отозвалась она, и Март усмехнулся понимающе. — Я пойду. И спасибо тебе, Мартин.
— Обращайся, — произнес он ей вслед. Взял недопитую бутылку пива, упал в кресло да так и сидел, глядя на пожирающий дерево огонь, пока не задремал.
Глава 20
На юге Бермонта, в замке рода Ровент собрались главы кланов, приглашенные линдмором Ольреном Ровентом. Широкий, крепкий Ольрен держал речь. И его внимательно слушали. Виталисты уже срастили ему руку, сломанную в бою с Демьяном Бермонтом, вылечили ранение в ногу, хоть и хромал он немного. Но он продолжал оставаться главой одного из сильнейших кланов, и даже сейчас опасно было бы схватиться с ним в бою.
