Оксана Панкеева - Поступь Повелителя
Харган посопел, пофыркал, посверкал глазами и попытался утешить себя тем, что, судя по количеству несчастий, это должно быть последнее. К тому же после Перерождения Блай действительно превратился в безответственного скандалиста, и, согласно прогнозам Шеллара, вреда от бессмысленно-жестоких выходок старого советника предвиделось чуть ли не больше, чем пользы от его опыта и знаний, которые он почему-то перестал приносить на алтарь общего дела, предпочитая подвижническому труду разгульные оргии с безудержным кровопитием и садо-мазо утехами.
Не прошло и трех дней, как наместнику Повелителя пришлось убедиться: полоса неприятностей, переживаемая в этот раз, все еще не закончилась, и ширина ее, похоже, стремится к бесконечности.
На первый взгляд идея Шеллара казалась удачной и весьма толковой: пригласить Астуриаса как бы на неформальный ужин в присутствии мастера Ступеней. В процессе невинной беседы на отвлеченные темы дать мастеру возможность изучить клиента и составить о нем собственное мнение, а под конец поставить перед мистралийским гостем конкретный и недвусмысленный вопрос: либо господин министр здесь и сейчас дает согласие на обращение, либо он волен строить свою дальнейшую жизнь по собственному разумению где ему будет угодно, но не в сфере государственного управления.
Казалось, все рассчитано верно. Во-первых, Астуриасу предоставлялась возможность тесно пообщаться с Шелларом и убедиться, что посвящение корректирует мотивацию предельно мягко, не превращая человека в безвольную куклу, как показалось всем поначалу. Во-вторых, и Шеллар, и брат Джареф в один голос утверждали, что мастер-вор будет не менее крепким орешком, чем бывший король, и Харган не мог с ними не согласиться. Если Шеллара еще можно было сломать банальным физическим воздействием, то со старым вором этот номер мог и не пройти. Слабое место в психике одноглазого бандита еще предстояло нащупать, и для этого удобнее всего было бы показать его мастеру Ступеней в естественной обстановке. В-третьих, вопрос о дальнейшей судьбе необращенного министра рано или поздно должен был встать, и тянуть с этим не следовало. Харган с Шелларом постарались сформулировать этот вопрос максимально мягко, чтобы не допустить принуждения на первой ступени, но дать свой ответ Астуриас должен был без долгих размышлений.
Мог ли бедный молодой демон знать, чем все обернется, если даже хитроумному Шеллару такое не пришло в голову!
Беседа прошла в высшей степени успешно, хотя вся эта говорильня под конец утомила наместника до такой степени, что он едва сдерживал раздражение. Мистралиец согласился наконец с необходимостью посвящения и даже прошел первую ступень. Мастер Ступеней всесторонне изучил объект и присмотрел несколько возможных направлений обработки, из коих к утру обещал выбрать самый подходящий…
А ночью Харгана разбудили непочтительным тормошением за плечо и совсем уж беспардонным подергиванием за крыло. Частично возмущенный подобным обращением, частично спросонок, демон встрепыхнул крыльями, произведя при этом изрядный шорох и даже грохот, подобный падению шкафа, и посулил наглецу медленную мучительную смерть без права перерождения.
— Простите, господин наместник, — отозвался откуда-то с пола сдавленный голос Шеллара. — Это срочно… И никто, кроме вас лично…
— Короче! — прорычал Харган, протирая глаза.
— Мастер Ступеней умирает, — с требуемой краткостью пояснил Шеллар. — Я осмелился предположить, что вовремя проведенный обряд Перерождения может спасти для ордена ценного специалиста, и…
— Что?!!
— Я очень сожалею, но вам лучше поторопиться, — виновато произнес советник и быстро скрылся от гнева начальства, уже из-за двери сообщив, что подождет в коридоре.
Харган автоматически ухватил штаны, все еще пребывая в полусне и надеясь, что все это ему просто снится. Что это только кошмар, вызванный переутомлением, не более. А когда он проснется, окажется, что и Шеллар, и мастер Ступеней мирно спят в своем особнячке и знать не знают, как напугали бедного наместника.
Минуту спустя Харган и его советник уже стояли посреди гостиной, и до любимого ученика Повелителя вместе с пробуждением начинала доходить ужасающая истина: он в очередной раз подвел учителя. Причем на этот раз — как никогда катастрофически. Если окажется, что куфти после Перерождения теряют способности к магии, или если мастер начнет чудить в духе покойного Блая… Или, не допусти Повелитель, выяснится, что они вообще опоздали…
— А что случилось с мастером? — спросил Харган, пока они бежали по лестнице на второй этаж.
— Похоже на яд, но точно пусть скажут орденские целители. Я послал за ними в храм, но мы, кажется, успели раньше.
— А почему в департамент Безопасности не послал? Почему прислуга до сих пор бегает по дому, а не отвечает на вопросы в подвалах? Ты же ручался…
— При чем здесь прислуга? — Шеллар распахнул дверь и пропустил господина наместника вперед. — Мастер ничего не ел дома. Он обедал в храме, а ужинал с нами. Значит, отравили его там.
— В храме? — взбесился Харган и, не удержавшись, наотмашь ударил бестолкового советника по его бесстыжей, вечно невозмутимой, равнодушной ко всем несчастьям физиономии.
На этот раз советник устоял на ногах и даже почти не изменился в лице, если не считать некоторой асимметрии в цвете оного.
— Нет, конечно, — покорно согласился он, отступая на шаг, чтобы не попасться под горячую руку наместника повторно. — Не в храме, а во дворце.
— Кто? Ты? Или я? Ты вообще думаешь, прежде чем говорить?
— Тут думать не над чем, — слегка виновато отозвался Шеллар и чуть шевельнул угловатыми плечами. — Посвященный не мог совершить такого чудовищного преступления против ордена. А единственным непосвященным на нашей вечерней трапезе был мастер Астуриас. С кухни отравленную пищу или напиток принести не могли — все подавалось на общем блюде, с которого мы сами накладывали себе в тарелки. Вино наливали из одной бутылки, компот — из одного кувшина. Поскольку все остальные не пострадали, значит, яд был добавлен непосредственно в тарелку или бокал…
Харган вдруг почувствовал, что еще одно слово — и рассудительный советник получит в рыло повторно.
— Заткнись, — коротко бросил он и, отвернувшись от потенциальной цели, шагнул к кровати, на которой испускал дух несчастный мастер Ступеней. Сказать что-либо бедняга уже не мог, и видно было, что жить ему осталось не больше нескольких минут, поэтому Харган не стал больше отвлекаться на вопросы «кто?», «как?» и «почему?», а быстро подхватил бесчувственное тело одной рукой подмышки и скомандовал:
