Наталья Турчанинова - Колдун из клана Смерти
Обзор книги Наталья Турчанинова - Колдун из клана Смерти
Но мастера Смерти идут по своему непростому пути, невзирая на потери.
Алексей Пехов, Елена Бычкова, Наталья Турчанинова
Колдун из клана Смерти
Глава 1
Вивиан «никто»
Знать своих друзей – это чрезвычайно опасная вещь.[1]
Капала вода. Монотонно. Размеренно. Казалось, капли срываются с большой высоты и бьются о твердую поверхность. Один удар в секунду.
Я лежу на спине, на холодном полу… Нет, не я. Вивиан. Его воспоминания начинаются отсюда. До этого мгновения в памяти лишь белый, клубящийся туман. Больше ничего.
– Кристоф! Я его не чувствую. Никаких воспоминаний.
– Совсем никаких? – голос кадаверциана прозвучал глухо. Устало.
– Кусок жизни будто вырезан. Туман.
Все начиналось со звука капающей воды, то едва слышного, то усиливающегося до оглушающего грохота.
– Сделай, что можешь. Прочитай то, что можешь.
Что я могу…
Я лучший… единственный сканэр клана Даханавар умею читать мысли, чувства, воспоминания, пробивать ментальный щит любой сложности, передавать другим свои и чужие знания. Но удастся ли мне считать все ощущения, образы, ассоциации – все, что возникало в душе, мыслях и памяти погибающего ученика Кристофа? Увенчается ли успехом попытка сохранить, «переписать» его душу, чтобы вложить ее в другое тело?..
Вивиан умирал медленно и очень мучительно. «Могильная гниль» разъедала его плоть. Оружие Лудэра против кадаверциан, единственная зараза, от которой мастера Смерти не смогли придумать противоядие, действовало безотказно. Более шестисот лет оно считалось потерянным и вот, так некстати, «нашлось».
Безумная идея – перенести сущность Вивиана в другое тело. Не знаю, проводил ли кто-нибудь раньше подобные эксперименты. И что происходило с опытными образцами…
– Дарэл, ты видишь хоть что-нибудь? – негромко спросил Кристоф.
Я сосредоточился, закрыл глаза и снова погрузился в чужую память. В прошлое.
…Горло болело так сильно, что едва можно было дышать. Голова просто раскалывалась. Гортань пересохла, словно начищенная горячим песком, а во рту явственно ощущался мерзкий, горько-соленый привкус.
Вивиан очнулся.
Попытавшись пошевелиться, понял, что лежит на холодной твердой поверхности, рука почувствовала камень и нашарила какое-то мокрое тряпье. С отвращением он отдернул ладонь и вытер ее о штаны. Те тоже были мокрыми. Зрение вдруг обрело небывалую остроту – он увидел серый бетон неровного пола, острый выступ кирпичной кладки. С труб, привинченных к стене, капала вода. В углу, среди развалившихся гнилых коробок, копошились крысы.
«…Как я оказался здесь? Почему так болит голова?..»
Все прежние воспоминания отрезало начисто. Вивиан поднял руку, чтобы посмотреть на часы, и увидел свои ладони, испачканные липким и красным:
«Кровь?..»
Кровь была на шее и подсыхала на рубашке.
«Что со мной?! Что случилось?.. Хотели ограбить?»
Он судорожно ощупал карманы. Нет, бумажник на месте, в нем несколько купюр, мелочь, ключи… И часы не сняли. Те исправно показывали десять минут второго.
Дня или ночи?
Вивиан понял, что не знает, какое сегодня число, месяц и даже год.
«Нужно выбираться отсюда!»
Он поднялся, но пол тут же качнулся, едва не поменявшись местами с потолком и, чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться руками за стену. Отвратительная слабость вязко заколыхалась в груди, во рту усилился мерзкий привкус, и Вивиан почувствовал, что очень хочет есть. Нет – умирает от голода! Но мысль о жареном мясе и пиве вызвала отвращение.
Желудок скрутила еще одна судорога боли и голода. Во время нее, едва понимая, что делает, он шагнул к гнилым коробкам, где пищали крысы. Маленькие живые комочки, в которых быстро бьется сердце и бежит теплая сладкая кровь.
Схватить! И вонзить зубы!
Он с отвращением отшвырнул извивающуюся в руке крысу.
«Все очень просто. Я сошел с ума. Или… попробовал наркотики, и у меня галлюцинация?»
Боль усилилась, ее стало невозможно терпеть. Вивиан упал на колени, и в красном тумане, застилающем глаза, вдруг увидел людей, равнодушно и элегантно перешагивающих через черные лужи, лениво ползущие из-под труб. Парень и девушка. Красивая… Очень красивая. И это, почему-то, потрясло его сильнее всего.
– Ба! Кого я вижу! – радостно завопил спутник красавицы. – А вот и наш герой! Какое отвратительное место ты выбрал для отдыха.
– Кто?.. Кто вы? – с трудом выговорил Вивиан и не узнал своего голоса.
Девушка улыбнулась, поигрывая кулоном на длинной цепочке.
– Вопрос не в том, кто мы. А кто ты, – сказала она бархатным, мурлыкающим голосом. – Хотя можем и представиться. Это Виктор. Я – Идалия. Фэриартос, как ты уже мог заметить.
– Помогите…
– Конечно, мы тебе поможем… – Виктор наклонился и молниеносным движением схватил крадущегося вдоль стены серого зверька. – Смотри, вот то, что тебе сейчас нужно. Сочная, жирная крыса. Лови!
Вивиан дернулся, грызун с писком пролетел мимо, шлепнулся на пол и умчался в темноту. Боль во всем теле вдруг притупилась, но накатил приступ такой злости, что в ней можно было задохнуться. Никогда прежде он не испытывал такого яростного желания убить человека – ему захотелось броситься на шутника и вцепиться в незащищенную глотку.
– Осторожно, Виктор! – воскликнула девушка скорее с удивлением, чем с испугом, и прыжок осмеянного не достиг цели. Ударом ноги фэриартос отшвырнул его назад, на пол.
– Смотри, щенок умеет огрызаться, – добродушно усмехнулся он. – Ладно, хватит дурачиться. Нужно забрать его отсюда.
И тут Вивиан заметил…
Что-то было не так с их лицами. С зубами. Между приоткрывшихся губ мелькнули блестящие острые клыки.
– Кто вы?!
– Хватит болтать. – Виктор подошел ближе и рывком поставил ничего не понимающего парня на ноги. – Я не собираюсь валандаться со школяром всю ночь.
На улице оказалось прохладно. Подняв голову, Вивиан снова поразился остроте своего зрения. Черная ночь перестала быть черной. Ее густые тени растворились в жемчужном сиянии, льющемся с невероятного, нереального неба – темно-синего, подсвеченного по краям оранжевыми огнями. В их свете вся улица казалась разноцветной… На мгновение он забыл о боли, увидев фиолетовые и лиловые дома, цветы шиповника алели пятнами на темной зелени куста за серой решеткой парка. Из густой кобальтовой тени выступили гранитные тела купидонов, резвящихся на фронтоне старого дома. На перилах одного из балконов, умываясь, сидела бордовая кошка. Встретившись с человеком взглядом, она выгнула спину дугой, зашипела и прыгнула в комнату.
Мир стал многоцветным, раскрашенным мягкими приглушенными красками, стоило только пристальнее вглядеться в него.
